– Это хорошо. – Я перелистнул несколько страниц в книге, а после ткнул пальцем в некий рецепт, записанный невероятно кривым почерком: – Ты давай все вот по этой записи подготовь. Как мандрагыр с огня снимем, этим делом займемся. А я пока пойду заказчику позвоню. Глава тринадцатая Я вышел из дома, когда в его окнах зажигались огни, один за другим. Если честно, имелись у меня сомнения насчет того, что Родька ошибся, и в результате мне придется переносить встречу с Ильей Николаевичем на завтрашнее утро, а вместе с тем и все остальные мероприятия, запланированные на сегодня. Но нет, все вышло так, как мой слуга и предсказал: к вечеру жидкость, плескавшаяся на дне котелка, остыла и приняла описанный в рецепте темно-бронзоватый цвет. А еще чуть-чуть искрилась, если ее немного колыхнуть. – Как ты и сказал, готово, – похвалил я Родьку, переливая итог утренних трудов в трехсотграммовый флакон темного стекла с узорным тиснением на лицевой стороне и тугой деревянной пробкой, один из тех, что я еще два года назад на «Алиэкспрессе» заказывал. Кстати, надо бы пополнить запасы, тары под зелья почти и не осталось, ни такой, как эта, ни игривой, оформленной в компьютерно-игровом стиле. – Молодец. – Ты, хозяин, просто именно такое зелье ни разу еще не варил, – великодушно сообщил мне слуга и перехватил у меня из рук опустевший котелок, на дне которого ни капельки не осталось. – А так и сам бы, без меня, смекнул, что да как. Да и я вон промашку дал, варева-то поболе получилось, чем посулил. И это верно. Флакон заполнился почти полностью, еще чуть-чуть – и можно было бы сказать, что почти под пробку. Так что свезло моему заказчику, прямо скажем. У него теперь не месяц в запасе есть, а поболе. Ненамного, но все же. Кто-то скажет – пустяк, что такое лишние пять-семь дней? Нет, друзья, это не пустяк. Это шанс задержаться на белом свете, причем отличный. Иной раз людям выпадает удача в виде всего лишь каких-то пары часов, и та почитается за великое благо. А тут около недели мужику досталось! Может, конечно, эти дополнительные дни ему и не понадобятся, может, договорится Мара с Пухеей. А коли нет? Вечерок же между тем выдался в плане погоды нынче преотменный. Ненастье, предсказанное моей соседушкой по Лозовке, покрутилось в столице, покрутилось да и отправилось куда-то на запад, нагонять дождливо-ветреную тоску на обитателей Европы. Ну а к нам вернулось мягкое тепло, то самое, которое вот в такие сиренево-ласковые майские вечера будит в душе, казалось бы, давно и прочно забытые воспоминания о тех днях, когда ты только-только пересек границу, отделяющую детство от юности, начав открывать для себя мир, наполненный до того неизвестными для тебя чувствами и эмоциями. Даже меня этот особенный поздневесенний вечерний воздух и то зацепил. Вспомнились дачные прогулки со Светкой, слова, которые мы тогда друг другу говорили, – настоящие, искренние, в которые сами верили, ее мягкие губы… Было это. Было. Но прошло. Может, к добру, может, нет, теперь уж не узнаешь, потому что все случилось так, как случилось. – Толя, – обратился я к таксисту, садясь рядом с ним на скамейку. – Сейчас машина прибудет, ты едешь со мной. После я из того места, куда нас привезут, уеду, а ты там останешься? На всякий случай уточню: будешь смотреть в оба глаза и слушать в оба уха, при этом никак себя не выдавая. Все, что будет сказано насчет меня, запоминай, желательно дословно. Основной фигурант – старикан, с которым я беседовать буду. Он там главный и все решает, потому внимание именно на него. Ясно? – Предельно, – кивнул мой новый помощник. – Сколько мне там быть? День, два, неделю? – Утром вернешься, доложишь, – ответил я. – А после поглядим, надо продолжить дозор или нет. – А Жанка уже там? – поинтересовался у меня Анатолий. – Или куда в другое место усвистела? – Не там. Но тоже при деле. Я ее отправил узнать, где в данный момент Силуянов ошивается – у Ряжского дома или в клинике Вагнеров, близ пребывающей в коме Ольги Михайловны. Надо же мне понимать, куда именно я направлюсь после визита к Илье Николаевичу? Для начала Жанна наведается в клинику, а уж оттуда, если мятежный дух не там, двинется дальше. Уверен, скрываться Вадим Анатольевич от нее не станет, более того, специально ей покажется. Разумеется, он прекрасно поймет, зачем именно мертвая девушка заявилась, но ему только того и надо. Он столько времени ждал нашей встречи, столько к ней готовился, так для чего устраивать прятки с препятствиями? И тут, может быть, впервые за все время знакомства наши с Силуяновым планы и устремления совпали. Я тоже не собираюсь откладывать в долгий ящик данную встречу. – Что-то еще, шеф? – поинтересовался таксист. – Какие-то дополнительные указания будут? Он уже несколько раз называл меня «шефом» вместо «хозяина», но я его не осекал. Хорошее слово, меня оно устраивает. – Указаний не будет, – встрепенулся я. – А вот вопрос есть. Глянь-ка, Толян, на фотки и скажи, нет ли среди этих рож того призрачного типа, что около моего подъезда накануне топтался? Я достал телефон, открыл раздел «Галерея» и неторопливо стал перелистывать фотографии, с которых на нас таращились те, на кого меня подрядил охотиться Костяной Царь. На этот раз безопасники Ряжской расстарались, досье покойных бизнесменов и политиков сделаны были на славу, причем к каждой прилагалась качественная фотография фигуранта. Ясно, что совсем уж все подвиги этих господ туда не попали, но за что зацепиться по каждой из персоналий мне было. Вернее, теперь я хоть отправными точками для поиска обзавелся. – Нет, – мотнул головой Анатолий. – Тоже не он. И этот мимо. Стоп! Вот этот. – Точно? – спросил я, не обращая внимания на удивленный взгляд, которым меня окинула проходившая мимо стройная длинноногая девушка. Кстати, глянешь на такую, как она, и понимаешь, что неуклонно стареешь. Просто я ее помню, эта милашка в третьем подъезде живет. И то, как она в начальную школу с белыми бантами бегала, тоже помню. А теперь вот глядите-ка – уверенная в себе барышня вышагивает, прекрасно знающая о своей привлекательности и уверенная в том, что она может заставить покорно пойти за собой, подобно барану, любого мужчину независимо от его возраста. – Не ошибаешься? – Сто процентов, – заверил меня таксист. – Он это. Да как такого с кем-то спутаешь? Вон рожа у него какая неприятная. Ну да, не красавец на нас с экрана смартфона глядел, это верно. Но, ради правды, человеком Константин Леонидович Смелков был не самым лучшим и не самым законопослушным, потому за шестьдесят отведенных ему для бытия на белом свете лет он много чего натворил, и добрых дел среди свершенного почти что и не числилось. Откуда я знаю? Говорю же: на этот раз к поставленной задаче безопасники Ряжской подошли крайне ответственно. Первый капитал товарищ сколотил в девяностые, еще тогда, когда отзывался на погоняло Кастет и предпочитал стрелять первым независимо от обстоятельств. После, во времена, когда веселый беспредел сменил относительный закон и порядок, в его биографии значились игры с офшором, пара крайне своевременно обанкротившихся банков, темные инвестиционные истории и затеянное сравнительно недавно возведение целого микрорайона на окраине Москвы. Собственно, именно с этой стройкой века и связывают его безвременную кончину. Просто квартиры его компания продавала куда шустрее, чем строила те дома, в которых они располагались. Причем сделки с некоторыми из них, как после выяснилось, проходили не раз и не два. То есть жилье одно, а владельцев у него несколько. Я, когда читал это все, крепко удивлялся тому, что в наше время такие штуки еще, оказывается, случаются. Впрочем, похоже, что господин Смелков собирался сделать этот «кидок» своей последней гастролью, а после свалить из страны куда подальше, в те края, где не работает такая штука, как экстрадиция. Их на земном шаре хватает. Но не успел, пуля оказалась шустрее. И есть у меня подозрение, что как раз заброшенная стройка и стала причиной его смерти. Среди покупателей люди имелись самые разные, может, нашелся и такой, который лихо прострелил голову бизнесмену Смелкову, когда тот солнечным летним утром, позевывая и потягиваясь, вышел на балкончик своего особняка в коттеджном поселке закрытого типа, дабы насладиться жизнью и видами среднерусской природы. Следствие пришло к выводу, что убрал его большой знаток стрелкового ремесла, поскольку выстрел был сделан где-то с полутора километров, что является почти предельной дистанцией для стандартного снайперского оружия. Но ни стрелка, ни оружия, заметим, оно так и не обнаружило. Ну, или не очень-то и искало, учитывая личность того, кого этот снайпер уложил. Кстати, хорошее и результативное решение проблемы тот стрелок нашел. После смерти владельца компания, как это водится, обанкротилась, а стройку почти сразу передали другому подрядчику, который на самом деле занялся строительством домов. А теперь Смелков, значит, у моего подъезда крутится. Ну и хорошо. Если бы все подручные Кузьмы вот так, один за другим, сюда пришли, я бы только порадовался. Бегать не надо, искать никого не нужно. Красота! Но это вряд ли. Скорее всего, это личная инициатива покойного бизнесмена. Видимо, не хватает ему на новой стороне бытия эмоций, вот он и решил добраться до того, кто его приятелей в небытие отправил. И ведь нашел меня как-то! Впрочем, может, это и не он нашел. Может, это заслуга Кузьмы Петровича. Или вообще какая-то его комбинация, для которой он решил пожертвовать охочим до острых ощущений миньоном. Но не суть. Не исключено, что оно и к лучшему. Они будут охотиться за мной, а я за ними. А там поглядим, у кого хватка крепче. Додумывал это все я, уже сидя в машине, которая везла меня к Илье Николаевичу. Кстати, фамилия его была Носов, прямо как у детского писателя. Я же не поленился, посидел в интернете, изучил его биографию, попутно прочитав еще тонну сплетен и слухов. Причем последние были куда интереснее, чем официальная информация, и если они являлись хоть на четверть правдой, то мой заказчик прожил очень интересную и насыщенную жизнь. Чего ему только не приписывали! И интимные связи с доброй половиной представительниц отечественной поп-сцены, и владение футбольными клубами в пяти-семи европейских странах, и яхту размером с небольшой городок где-нибудь в Поволжье. И даже смену политического режима в одной из африканских стран из числа тех, где есть кимберлитовые трубки. В последнее, кстати, верю охотно, на подобное мой новый знакомец точно способен. Как в его присутствие на инаугурационном пиру, устроенном новыми властями страны, где происходило поедание ее предыдущего руководителя. Есть у них такая традиция: новый диктатор в прямом смысле слова съедает старого, чем закрепляет законность наследования власти, причем в трапезе участвуют все приближенные к нему особы и личные друзья. Нет, не поеду я на Черный континент, хоть там, конечно, специалисту моего профиля есть чему поучиться. Это очень старые земли с древними преданиями, богами, имена которых потерялись во тьме веков, и знаниями, объем и уровень которых трудно даже представить. Да и с Хозяйкой моей тамошние обитатели пребывают в иных отношениях, чем весь остальной мир. Но я туда все равно не поеду. Может, потому что боюсь остаться там навсегда, потеряв сердце на алтаре и став одной из теней, обитающей в каком-то забытом всеми, кроме черных жрецов, храме? Мне Генриетта кое-что в свое время порассказала на этот счет. Я впечатлился. А что до Ильи Николаевича – таки да, это вам не Ряжский с его закидонами. Другой уровень, другой масштаб. И мне, если по уму, лучше бы от этого исполина отечественного бизнеса держаться подальше. Знаю я таких. Как уже было говорено, в какой-то момент он может решить, что меня разумнее всего держать постоянно под рукой, да и посадит на цепь в подвале своего имения, и никто никогда меня там найти не сможет. Да и искать не станет. Разве что браты-ведьмаки расстараются. Впрочем, цепи меня не удержат, и я оттуда все равно обязательно выберусь, с их помощью или без, но вот все эти игры в войнушку – они мне зачем? Будто других дел нет. А вообще, плюнуть бы на это все да и уехать в Лозовку. Там сейчас чудо как хорошо! Весна, все цветет, русальные недели на носу… Что до Ильи Николаевича – по нему было заметно, что он меня ждал. Не то чтобы он прямо ерзал задом по своей гигантской кровати в нетерпении, но все же еле различимые интонации в его голосе позволили мне сделать такой вывод. – Добрый вечер, – я изобразил движением, будто снимаю с головы цилиндр или шляпу. – Как себя чувствуем? – Не очень, – признался Носов. – Как, впрочем, и последние несколько лет. – А вы, Саша, как? – обратился я к охраннику, который, разумеется, тут тоже присутствовал. Здесь можно было бы обойтись и без вопросов, достаточно было того его взгляда, которым он смерил меня в тот момент, когда встретил у входа в особняк. Прямо скажем, ничего доброго в нем не было. Нет, ненависти и страха я в нем не увидел, это был взгляд профессионала, который прикидывает, как именно он устранит данную цель, следом за тем, как на то будет получено одобрение принципала. Так сказать, ничего личного, просто бизнес. – У вас все в порядке? – Благодарю, – холодно ответил мне охранник. – Кошмары его накануне мучили, – поделился со мной Илья Николаевич, тонко улыбнувшись. – Впервые на моей памяти. До той ночи я считал, что Саша сделан из железа. – Так это совесть к нему, скорее всего, заявилась, – предположил я. – Вот и стало неловко за те слова, что вчера произнесены были. Те, что насчет моих родителей. И правильно, нельзя так не то что поступать, но даже и думать. Положим, есть некое недопонимание и желает некто, например вы, Александр, силовым путем доказать мне мою же неправоту. Хорошо, действуйте, нет проблем. Конечно, если получится. Но зачем сюда еще кого-то впутывать? Тем более если речь идет о немолодых людях или, к примеру, детишках сопливых. Скажу так: в тех кругах, где я общаюсь, подобное вообще недопустимо. И – наказуемо. Мне думается, это правильный подход к вопросу. Вы согласны со мной, Александр? – Нет, – бесстрастно и лаконично ответил охранник. – Не суди его строго, – попросил меня Носов. – Саша – человек долга, таким уж он, как видно, появился на свет, потому его образ мысли и действия отличается от привычного. – Ну, не знаю, – я снова глянул на охранника. – Мою точку зрения это не изменит, родителей и детей при любых выяснениях отношений вмешивать нельзя. Надеюсь, что и ваш преторианец в конце концов до этого додумается. Или все же совесть своего добьется. А если нет… Тогда возможны разные варианты. В том числе и тот, который очень порадует некую забытую всеми богиню, обитающую неподалеку от мрачной реки под названием Смородина. – Ну да ладно, – потер я ладоши, а после достал из кармана смартфон. – Выяснил я, кто же у нас так не любит зеленую природу Подмосковья. Помните, мы вчера этот вопрос обсуждали? Тут вот у меня контакты есть, название застройщика и фамилия ответственного лица. Ну и название будущего коттеджного поселка. Само собой, элитного. – Патриотичное что-то, поди, выбрали? – усмехнулся бизнесмен. – В последнее время из моды вышли «Премьер-парки» и «Новые Венеции», теперь все чаще появляются «Вербы», «Алые зори» и «Березки». – «Березка» еще ничего. Товарищи назвали свой проект «Бубенцы-1». Каково? – С претензией на оригинальность. Саша, выясни, кто, что и как, завтра утром мне нужна полная информация по данному объекту. Ну а после появится какая-то ясность, как скоро будет свернуто строительство. – Лучше бы побыстрее, – попросил я. – Там уже работы начались, и это не очень хорошо. Я сейчас мягко выразился. Просто Олег мне не только фотку переслал, он еще и отзвонился. Ох как его разозлило увиденное, как же он орал в трубку! И, самое интересное, я его чувства во многом разделяю. Дело в том, что все ведьмаки, и я в том числе, неровно к живой природе дышат. Думаю, эта слабость приходит к нам вместе с полученной от предшественника силой и потихоньку, незаметно становится частью нашей сущности. Вот я до того, как стал тем, кем стал, являлся хрестоматийным стопроцентным городским жителем, который мог годами не покидать мегаполис и чихать хотел на все прелести лесов, полей и рек. Да я другого способа существования вообще себе не мыслил. А сейчас вот с радостью сменил бы каменные джунгли на ту же Лозовку. Мне там лучше дышится, лучше думается. Мне там живется, а не существуется. И даже обитание там в холодный период года совершенно не пугает, хоть пару лет назад подобное казалось в принципе невозможным. Само собой, Олег вышел из себя, увидев пни на месте деревьев и развороченные грейдерами поляны, превратившиеся бог весть во что. Настолько, что прозвучало даже предложение завалить пару бригадиров, чтобы стройку приостановить. А если повезет, так и вовсе свернуть. Дескать, грохнуть их покровавее, а после поднять шум в Сети, мол, тут, в этих лесах, безжалостные сектанты резвятся, жертвы темным силам приносят и очень ждут того, когда к ним в гости будущие обитатели поселка пожалуют. От столь прямолинейной уголовщины я его, разумеется, отговорил, но это же Олег. Одна дурная идея из башки вылетела, значит, скоро туда вторая пожалует, еще хлеще. – Завтра утром я буду знать все, и если не возникнет особых конфликтов интересов, то через день-другой оттуда начнут вывозить технику, – пообещал мне Илья Николаевич. – Вероятнее всего. – Было бы замечательно, – улыбнулся я. – Теперь о лесопилке… – Мне бы хотелось прежде пообщаться о другом, – осек меня Носов. – Ты сказал, что сделал лекарство, которое мне поможет. – Слово «лекарство» здесь не очень подходит. Правильнее будет назвать то, что я для вас сварил, зельем. Что до помощи… Скажем так, это средство стабилизирует ваше состояние, – поправил его я. – Сбалансирует его до той поры, когда я, возможно, перейду к более радикальным способам вашего лечения. Ну и бодрости придаст. – Возможно? – уточнил Носов. – Я сразу обозначил свою позицию – гарантий не даю. Есть вещи, которые мне под силу. Есть вещи, которые я не могу сделать ни при каких условиях. А бывает еще так, что сразу наверняка не скажешь – да или нет. Ваш случай именно таков. Я достал из внутреннего кармана куртки флакон и встряхнул его, за темным стеклом заметался десяток-другой ярких искорок. – Выглядит весьма эффектно, – заметил Носов. – Прямо алхимия из Средних веков. – Вы ВИП-клиент, пришлось соответствовать. Не в пузырек же из-под настойки боярышника мне было зелье переливать, верно? И мне зазорно, и вы бы не поняли. Теперь самое важное. Ваша норма в день – семь капель, ни больше, ни меньше.