С волнением я ожидала реакции принца. Слава Мудрейшей, он не разозлился на незадачливого репортера. Зато его позабавил сам факт сплетен. — Предполагаю, что Одри услыхала все это, общаясь с дамами из Светлых эльфов. Я глубоко вдохнула, будто прыгая в холодную воду, и спросила: — Так это правда? — Да. Презрительный изгиб губ. — И ты, насколько я могу судить, не раскаиваешься? — Нет. — Это просто невероятно! Я вскочила на ноги и быстрыми шагами стала мерить комнату. Сейчас мне казалось, что она возмутительно мала. — Ты так спокойно говоришь об этом. Хотя, учитывая, как ты повел себя с Мариусом — ничего удивительного. Дроу усмехнулся едва заметно, насмешливо, но ничего не ответил. Он даже не сделал попытки увернуться от летящих в него мягких подушек. Я же пылала негодованием, не понимая, почему Аларик так стремится переходить грань. — Зачем ты поступаешь так? Посмотрев в лицо принца, я лишилась дара речи. Он уже откровенно улыбался. И улыбка эта была злой, застывшей. — То есть, ты предложила бы мне простить все, что произошло со мной в плену? Ох. Первый раз он затронул эту тему. — Прости, лапушка. Но нет. Я остановилась, кусая губы. — А что было в плену? — Если пожелаешь, я поделюсь с тобой воспоминаниями. Но хочу, чтобы ты была готова: то, что ты увидишь, будет… отвратительным. Чего еще я могла ожидать? Он дроу, и доброта не входит в список его достоинств. Аларик жесток к врагам и так нежен со мной. Игра? Ложь? Или он действительно мой? — Послушай, — я села и взяла принца за руку. — Нам придется быть откровенными друг с другом. И я хочу увидеть все. Справлюсь, не волнуйся. Но… много ли женщин было в твоей постели? Поверить не могу, что спрашиваю об этом. Поверить не могу. — Иметь совершенно не значит «заниматься любовью», — оскалился дроу, на мгновение став вновь хищным зверем. На языке итилири это слово звучало мягко. Оно было сладким, как булочка с корицей. И означало… Я закрыла Аларику рот ладонью. — Поняла. Спасибо. — Я верен тебе. Я хочу этого. И любовью желаю заниматься только с любимой. По моим венам струиться мед. Думаю, мне понравятся таинства отношений между мужчиной и женщиной. — С тобой. — Ты обещал мне клятву, — коснулась я губ дроу поцелуем. — Тогда я смогу быть уверена. Сама не понимаю, откуда эта ревность? — Не сомневайся, — улыбается Аларик. — В любом случае ты будешь — единственной. Глава 5 Откуда эта неприязнь к тем, кто был с ним? Я сама не могла разобраться в своих чувствах. Так как же я могу ответить матушке? — Я хочу стать его женой. Если честно, сама этого не понимаю. Леди Сиенна удивленно смотрит на меня. — В том смысле, что… он не идеален, как мне мечталось. Но меня все равно так тянет к этому дроу. — Кажется, моя девочка влюбилась. Нежные слова растворяются в лавандовом дыме благовоний. Приготовления к Ночи мертвых окончены, и мы с матушкой решили отдохнуть немного. Хрустальные бокалы наполнены вином, в полутьме темно-багряным. Я делаю глоток, наслаждаясь пряной сладостью. Леди Сиенна права — не смысла лгать самой себе. Мое отношение к принцу было совершенно особенным. Более того, весомым аргументом в пользу серьезности чувств был тот факт, что Мариус не произвел никакого впечатления на меня. А ведь он роскошный мужчина. Интересно, как Аларик намерен решить его судьбу? Я прильнула щекой к ладони матушки и вздохнула. — Почему вы так встревожены? Я уверена, он будет прекрасно ко мне относиться. Вполне возможно, мы будем счастливы. — Разумеется, детка. Он совершенно очевидно без ума от тебя, — мягко улыбнулась леди Сиенна. — Я о том, что ждет его за гранью. Его мучения станут твоим кошмаром. О да. Самым жутким кошмаром. Я поцеловала руку матушки и сказала: — Думаю, мы должны справиться с этим. Я не желаю заставлять его меняться. *** — Таммарские кружева. Какая прекрасная работа! Миссис Мэри Мартинс, одна из лучших модисток Танаиса, касалась ткани почти благоговейно. Посетив салон достойной дамы, мы с матушкой поняли, что это лучший выбор. Обслуживание хорошее, и сама Мэри мне понравилась: у нее женственные, пышные формы, кудри цвета молочного шоколада, карие глаза и темная помада на пухлых губах. Мастерская «Красная роза» отличалась изяществом обстановки — белый, золотой и красный господствовали в интерьере — но именно хозяйка оживляла свои владения мягкой, спокойной энергией, и клиенты с комфортом могли насладиться визуальными и тактильными ощущениями. Кружева действительно получились хороши. Мастерицы постарались на славу. Переплетение представляет собой изображения змей, обвивающих плоды и ветви граната. Цвет нитей удивительный, мерцающий будто кремовый. Я представляю гибкие, тонкие пальцы слепых дев. Жили они в муниципальном районе на севере столицы, не испытывая ни в чем нужды, и пользовались неизменным уважением. С рождения лишенные возможности видеть, они не знали соблазнов, но перед их внутренним взором были открыты судьбы каждого дитя. И во власти дев продлить года или уберечь от несчастного случая. Только вот, для родителей цена иной раз оказывалась слишком высока: способности, или же собственное их благополучие. Но что пожалеет для своего ребенка любящий родитель? Чуткие руки могли управляться не только с нитями жизней, и в благодарность моей матушке, что питала их силой Мудрейшей, мастерицы преподнесли в подарок роду Блаэри столь чудесные кружева. После продолжительных обсуждений за чашечкой кофе с кардамоном, фасон был утвержден лаконичный, без лишних деталей, но весьма изысканный. Закрытое (по причине неласковой погоды) платье с перламутровыми пуговицами на корсаже, невысоким воротником-стойкой и пышной юбкой. Поскольку я изначально хотела, чтобы наряд был цвета молока, то тяжелый шелк мы подобрали в тон к кружевам, которые предполагалось использовать в качестве отделки и для вуали. — Позвольте предложить вам кое-что еще, — лукаво улыбнулась Мэри, осторожно раскладывая серебряными щипцами по десертным блюдечкам шоколадные трюфели, пропитанные ромом. — Ситуация ведь располагает. Поскольку юная леди станет супругой, думаю, ей могут понадобиться некие деликатные предметы туалета. Заинтригованные, мы с матушкой отправились за хозяйкой в закрытый зал, где вниманию покупательниц предлагалось белье. Да еще какое! У меня просто разбегались глаза. Прелестнейшие бюсты самых разнообразных фасонов — бандо, брасьер, балконет, корбей. Бюстье, грации и корсеты из тонкого льна и атласа. Брифы, тонги и кулоты. Пояса и чулки, тонкие, будто паутинка. Откровенность некоторых нарядов вначале несколько меня смутила, но я довольно быстро вошла во вкус. Оказалось, что мое хрупкое сложение — вовсе не проблема, а бледную кожу весьма эффектно оттеняют драматичные алый и черный. Впрочем, о белом и нежно-розовом, будто яблоневый цвет, мы также не забыли. Это белье отличалось от тех довольно скромных моделей, которые я предпочитала обычно, но странное дело — чувствовала я себя в нем органично. А как приятна была мысль, что, без сомнений, все это великолепие Аларику понравится. Если у меня хватит смелости ему показаться в подобном виде, разумеется. Но, в любом случае, этот визит в «Красную розу» поднял мне настроение и воодушевил. В списке дел — который, по глубокому моему убеждению, был просто бесконечным, — значился и визит к ювелиру, дабы заказать кольцо для Аларика. Мэтр Уильям смог воплотить мою идею — даже невзирая на то, что рисовать я не умею. Тончайшая работа — серебряная змея была живой до последней чешуйки и изумрудных глаз. Не хочу казаться эгоистичной, но мне хотелось, чтобы каждый мог увидеть, что принц принадлежит мне. Что касается банкета, который должен был пройти в замке дроу, меню почти всецело стало заслугой фантазии матушки и королевы Мирабеллы. Замаринованная в вине говядина, черные трюфеля и белая икра, шоколадный пудинг из четырех видов шоколада, взбитого с персиками, апельсинами и шампанским, мидии и хрустящий соленый картофель (просто обожаю его), совершенно необычный рис — со сливками и арахисом, овощи, приправленные кунжутным маслом, заяц в миндальном и соусе и множество других вкуснейших блюд. Все верно. Все складывается наилучшим образом.