Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 8 из 15 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Я не уверен, что это не ограбление, но я не уверен и в обратном. Однако, как вы правильно заметили, мне интересны личные связи вашего отца. Есть обстоятельства, которые заставляют меня склоняться к тому, что простое случайное ограбление тут маловероятно. Скажу вам кое-что, хотя и не должен, но вы же меня не выдадите? — Иван улыбнулся самой доверчивой и открытой улыбкой, на которую был способен. — К примеру, в случайных дачных ограблениях чаще всего в дома попадают через окно, и такие способы проникновения легко заметить. Просто выбивают стекла и влезают внутрь, понимаете? Это же гораздо проще, чем взламывать замки. В случае с вашим отцом ни окна, ни двери не повреждены. Кроме того, грабители редко влезают в дом, где в момент ограбления кто-то есть. Куда проще обнести пустой дом, чем ввязываться в схватку с хозяином. А в Благинине и окрестностях целое море пустых домов. — Может быть, они просто не знали, что отец в доме? — предположила Алиса. — Во дворе стояла машина, в доме горел свет. Нет, думаю, это преступление не вписывается в классическую картину дачной кражи. — Ах да, машина, — кивнула Алиса. — Я считаю, что сейчас мы должны собрать как можно больше информации и не должны спешить с выводами. Экспертиза даст нам пищу для размышления, потом мы соберем все показания воедино. Много всего нужно учесть. Если это и было ограбление, то оно проходило не самым типичным образом, это все, что я хочу сказать. Но это не значит, что нужно исключить эту версию. Так что… если вы что-то вспомните, что угодно, — сразу звоните мне. — Иван положил на стол визитную карточку, кивнул и улыбнулся одними кончиками губ — просто в знак поддержки. — И вообще, звоните, если вам что-то понадобится. — Хорошо, я позвоню, — кивнула Алиса. Иван попросил пакет для ноутбука. Алиса подхватилась, побежала, принесла специальный чехол и тряпичный черный портфель. — Вот, берите. — Я не шучу, — еще раз повторил Иван, упаковывая ноутбук. — Не как полицейскому. Звоните мне, как другу вашего отца. В любое время, что бы вам ни понадобилось. Хоть днем, хоть ночью. Обещаете? — Я обещаю, — кивнула Алиса. Как показалось Ивану, она хотела сказать что-то еще, но потом передумала, тряхнула копной ореховых волос и промолчала. Иван постучал пальцами по столу, вспоминая, о чем еще он не спросил. Голова работала плохо, усталость брала свое, и нейронные связи в мозгу нарушались. Спать! Ему нужно нормально выспаться, но он и понятия не имел, как это организовать. Иван посмотрел на часы, потом на Алису. — Который час? — спросил он, и девушка улыбнулась, понимающе кивнула. — Двадцать два часа тридцать семь… — она подняла вверх указательный палец, — тридцать восемь минут. — Надо же, прямо точно угадала, — хмыкнул Иван. — Нет. Я не гадала, — поправила его Алиса. 10 В двадцать два часа сорок семь минут Иван сидел в своей остывшей машине во дворе дома на Мичуринском проспекте и ждал, пока прогреется двигатель. Что делать дальше, после этого, Иван не придумал. Ехать обратно в управление? Да, от дома подполковника Морозова до управления было рукой подать, но два обстоятельства огорчали Третьякова: отсутствие в управлении душа и наличие значительного количества знакомых. Отвечать на их вопросы он не мог, не было сил. Ехать домой? Сыновья, скорее всего, уже спят, они еще в том возрасте, когда планы по поимке Деда Мороза обречены на провал. Ему же, если даже он придет домой, придется сначала выслушать агрессивные объяснения жены, суть которых в том, что в ее измене он виноват сам. А потом ему придется лечь спать в ту самую кровать, где он застал ее с «хорошим школьным другом». Не вариант. Больше вариантов не было, поэтому Иван продолжал сидеть в тихо бурчащей машине и смотреть перед собой — на сугроб с краю тротуара. Согревшись немного, он вдруг понял, что именно хочет сделать. Пристегнувшись, Иван выехал из двора на улицу и принялся кружить в поисках того, что ему было нужно. Он искал круглосуточный магазин — такой, который бы работал в двадцать два часа сорок семь минут, невзирая на Новый год. Магазин нашелся быстро, и именно такой, который нужен был Ивану — маленький, частный, на первом этаже жилого дома, под названием «Дубравушка». Иван осмотрел двор неподалеку, нашел укромное местечко, запарковался и вышел из машины. В магазине «Дубравушка», как и ожидал Иван, перед телевизором сонно дремал подвыпивший черноволосый прыщавый парнишка лет двадцати. — Уважаемый, продайте мне праздник, — обратился к нему Иван. — А то так тошно без праздника, что не передать словами. Парень посмотрел на Ивана с подозрением, оценивающе. Грязный пуховик, потрепанное небритое лицо говорили в пользу Ивана, но на всякий случай паренек все-таки нахмурился и строго сказал: — Мы праздником только до двадцати двух торгуем. Иван обезоруживающе улыбнулся. — Я уверен, что в честь Нового года можно сделать и исключение. Серьезно, брат, ушел от жены. Пропадаю, понимаешь? — Загулял? — с пониманием отреагировал паренек. — Ага, загулял, — подтвердил Иван. Уже через десять минут он вернулся к машине с добычей. Откинув сиденье чуть назад, он подсоединил телефон к зарядке и включил онлайн-трансляцию какой-то новогодней лабуды со скачущими и поющими «звездами». Лабуда раздражала, так что Иван выключил звук, оставив только видео. Он вынул из пакета бутылку водки, поставил ее в отделение для стаканов и открутил крышечку. В машине резко запахло спиртом. Иван взял с соседнего сиденья купленные для Морозова грибы, с усилием отвинтил крышку и принюхался. Пахло гвоздикой и лаврушкой — хорошо. Он вынул из пакета хлеб, половинку черного «кирпичика», нарезку-карбонад в пластиковой упаковке и пачку пластиковых ложек — вилок в «Дубравушке» не нашлось. — Да будет тебе земля пухом, Петрович, — сказал он и отхлебнул из бутылки. Иван пил водку из горла и запивал ее томатным соком и курил в тишине, ел хлеб и карбонад. Он был голоден как черт. Наслаждение как оно есть, особенно когда там, за тонкой защитой крашеного металла, зима, холод, и снег. Бензина в машине было достаточно, и можно было спокойно дожить до утра. Наевшись и напившись, Третьяков откинул сиденье на максимум, приладил телефон поудобнее и включил вместо «лабуды» каких-то комедиантов. Он уже спал, когда телефон завибрировал, и не сразу понял, что происходит. Иван дернулся и уставился на экран. На черном фоне горели белые цифры — высветившегося номера Иван не знал. Он бросил взгляд на часы на панели приборов. Половина двенадцатого, черт, кого опять несет? Не бери, пошли они все к чертовой бабушке. Наверняка жена звонит. Ненавистный внутренний голос прозвучал громко и четко: а вдруг что-то срочное? Иван устало закрыл глаза. Телефон продолжал плясать и звенеть. — Третьяков слушает, — сказал он максимально сухо и враждебно, проклиная свою профессию. Никакой личной жизни даже в Новый год. — Алло? Иван Юрьевич? — услышал он бархатный женский голос. Не жена. Уже легче. — Простите, что беспокою вас в такое время, но вы сами сказали, что когда угодно… — Представьтесь, пожалуйста, — потребовал он.
— Это Алиса. Морозова. Вы сказали… в любое время… — Алиса Андреевна? Да-да, конечно, — Иван тряхнул головой, пытаясь сбросить сон и неприятную, вязкую пьяную пелену. — Что-то случилось? — Нет-нет, ничего не случилось. Я вас ни от чего не отрываю? — Нет, не отрываете… Погодите секунду, — Иван поставил телефон в громкий режим, а сам потянулся за сигаретами. — Говорите, пожалуйста, я вас внимательно слушаю. — Извините, что побеспокоила. — Ничуть вы не побеспокоили, — заверил ее Иван с плохо скрываемым раздражением. — Говорите. — Я вспомнила один наш разговор с папой, только сейчас вспомнила. Не думаю, что это важно, но вы сказали, что угодно может иметь значение, я и подумала, что должна вам рассказать. — Все правильно, рассказывайте. — Иван сосредоточился и достал из бардачка кусок бумаги — кажется, прошлогодняя техническая карта. — Когда случился этот разговор? — Это было в начале октября, девятого числа, вечером, в одиннадцать сорок примерно. — Примерно, да? — ухмыльнулся Иван. — Точно — одиннадцать тридцать восемь, — строго сказала Алиса. — Извините, — пробормотал Третьяков, матерясь про себя. — Продолжайте. — Папа был довольно сильно пьян, с ним такое случается. Он сидел на кухне, когда я вошла, и спросил меня, чего я хочу на день рождения. У меня день рождения в конце января, так что разговор казался преждевременным, но папа очень любит дарить подарки, и поэтому я подумала, что он просто хочет что-то заранее заказать. Я, конечно, сказала, что буду рада любому подарку, хотя, по большому счету, мне было все равно. У меня ведь есть абсолютно все, но он постоянно искал, что бы еще придумать. А тут, тем более, двадцать один год. Настоящее совершеннолетие, как он говорил. — А почему вы считаете, что это может иметь отношение к его убийству? — влез Иван. — Я не считаю, с чего вы взяли? — удивилась Алиса. — Просто он тогда вел себя странно. — Готовить подарок дочери — странно? — Нет, не в этом дело, — поморщилась она. — Вы дослушайте. Он тогда спросил меня, считаю ли я его хорошим отцом. Он никогда не спрашивал у меня такого, понимаете? Я растерялась, даже не знала, что отвечать. Он всегда был просто идеальным отцом, и я уверена, что он прекрасно это понимал, поэтому-то я и была так удивлена. И потом он сказал, что хочет сделать мне самый ужасный подарок, который я только могу представить. — Ужасный? — переспросил Иван, подумав, что ослышался. — Именно так. Я тоже решила, что он просто несет какую-то чушь, с ним такое иногда бывало. Он ведь довольно сильно выпивал, причем ему, к сожалению, даже не нужна была компания. Он мог просто сидеть и пить, сам с собой, на кухне, а когда сильно напивался, мог начать заговариваться, ругаться на кого-то, злиться, материться. Я на такое никогда не обращала внимания. Наутро он, как правило, ничего не помнил. Но такого он мне не говорил. И посмотрел он на меня так странно, что мне стало не по себе. Я, помню, спросила его как бы в шутку: может, он признается, что я не его дочь? На двадцать первый день рождения, как в мексиканских сериалах. — А он что? — А он расхохотался и долго смеялся, но таким, знаете, истерическим смехом. Пьяным смехом. Потом вдруг посерьезнел и сказал, чтобы я даже думать о таком не смела. Что я его дочь на сто процентов, я — его смысл жизни и все такое. Тогда я сказала, что если этот подарок будет такой же ужасный, как и тот, на восемнадцатилетие, то не стоит мне его дарить вообще, а лучше купить новый телевизор в шестьдесят дюймов, потому что я с сокурсниками иногда дома смотрю документальные фильмы. Он тогда выдохнул, посмотрел мне в глаза и кивнул. Сказал, мол, договорились. И уснул на кухне. Я говорю об этом, чтобы вы понимали, насколько он был в тот день пьян. Так что это все — ерунда и мелочь и не стоит вашего внимания. — Определенно не мелочь и стоит внимания, — заверил ее Иван. — Интересно, а что такое ужасное он подарил вам на восемнадцатилетие? — Он записал меня в кружок по стрельбе ДОСААФ. Решил, что я должна уметь постоять за себя, хотел, чтобы я научилась стрелять. Вы можете представить меня — и оружие? — она усмехнулась. — Отец все мечтал, что однажды я изменюсь. — Послушайте, Алиса Андреевна, раз уж мы говорим о мелочах, я хотел у вас еще кое-что спросить. Я совсем забыл об этом, когда был у вас. Вы не видели, забрал ваш отец подарочную бутылку виски с собой на дачу в тот день? Мы подарили ее ему буквально накануне. — Я не знаю. Виски? — переспросила Алиса. — Я в спиртном совсем не разбираюсь. — Такая выпуклая бутылка… — Я могу посмотреть, конечно… — растерялась она. — Выпуклая? — Знаете что? А можно, я к вам сам еще раз зайду и посмотрю? — Да, конечно. Когда? Завтра? — Кто знает, чем я буду занят завтра, — вздохнул Третьяков, причем совершенно искренне. — Сегодня? Ну, хорошо, давайте, если вам не сложно, — удивленно согласилась Алиса. — Вот и отлично, тогда ждите, — сказал Иван, не заметив, как пепел с сигареты падает ему на свитер. — Вот черт! — Он принялся стряхивать пепел на пол, затушил сигарету. — Что случилось? — Нет, ничего… Ерунда. — И Иван повесил трубку. «Дубравушка», около которой Иван завис, была совсем рядом, он отъехал всего на несколько сотен метров от морозовского дома, так что, учитывая употребленную водку, Иван ехать на машине не стал, пошел пешком. Путь от «Дубравушки» до дома Морозова занял у него всего шесть минут. Увидев удивленное, озадаченное лицо Алисы Морозовой, он сразу все понял, но как объяснить свое практически моментальное появление, не знал. «Да и черт с ним, — решил он. — Пусть думает, что хочет. Тоже мне, принцесса».
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!