— Почему вы думаете, что ему было плевать на фирмы? — Знаете, он часто говорил, что мечтает развязаться со всеми делами и уехать жить на дачу… ну насовсем, понимаете? Отец вообще меня в свои дела не особенно посвящал, но иногда он становился, как бы это вам сказать… — Разговорчивее? Алиса посмотрела ему в глаза и кивнула. — То, что он выпивал, ни для никого не секрет, — сказала она чуть враждебно. — Это ему никак не мешало, он всегда знал, когда ему на работу и когда пить нельзя. И никогда не напивался до свинского состояния. Ну… почти никогда, — поправилась она. — Иногда люди просто бессильны перед собственными слабостями. — Так что он сказал вам про свои дела? Что хочет все бросить? — Он часто говорил, что оно того не стоит, вся эта суета вокруг денег, что вообще люди переоценивают значение денег. И знаете, однажды он даже сказал, что все это — не шутки, и что с него хватит, и что он обязательно пошлет все к чертям… Да, он так и сказал: «Вот закончишь ты институт, Алиска, и я пошлю все к чертям. Уволюсь и уеду на дачу». Он сидел вот там, на том стуле напротив вас, — Алиса показала рукой. — Да, он был сильно пьян, сильнее обычного, потому что уже приехал домой пьяным, но я думаю, что-то его расстроило в тот день. Знаете, сильнее обычного. — В какой день? Когда это случилось, примерно? — Примерно? — Алиса склонила голову и закрыла глаза, сосредоточившись. — Это случилось летом, четырнадцатого июля, а время… была половина восьмого. Двадцать минут восьмого. — С ума сойти, — не сдержался Иван, и Алиса еле заметно покачала головой, словно эта реакция ее раздражала. — Не думайте, что это что-то сверхъестественное. Меня тренировали запоминать числа с самого детства, и я просто привыкла. Если мне нужно, я могу как бы… увидеть число, даже то, какого оно цвета и формы, — это все техника запоминания. Придаешь числу дополнительный параметр. Меня этому мама научила, мы с ней много играли, например в «быков и коров», когда мне исполнилось три года. Потом с папой тоже, хотя ему приходилось записывать все цифры на бумажке. Он-то их не мог так же запоминать, как я. Почему-то у него никогда не получалось. — Быки и коровы? — переспросил Иван. — О, это очень просто, такая развивающая игра, — кивнула Алиса. — Один человек запоминает число, а другой должен его отгадать. Например, вы можете запомнить хоть сейчас. — Какое? Одно число? Цифру? — Нет, именно любое, только нужно заранее согласовать его разрядность. Можете загадать двузначное, но играют и в трех-, и в четырехзначные, и в пяти-. Впрочем, дальше это куда сложнее, если не записывать. А играть очень легко. Вы загадали? — Действительно, «легко», — хмыкнул Иван. — Ну, допустим, загадал. Сказать? — Нет, вы что! Дальше я назову число. Например, скажу — пятьдесят шесть. Если я не угадала ни одной из ваших цифр в числе — скажете, что мимо. Если я угадала цифру, но она не в правильном месте, это «корова». К примеру, если вы загадали шестьдесят пять — получается, две коровы. Мне останется только поменять цифры местами. А если я угадала только одну позицию полностью, а одну угадала частично, цифра не на своем месте — скажете: «Бык и корова». Моя задача — угадать ваше число за самое маленькое количество попыток. — Что-то я ничего не понял. А если я загадал шестьдесят шесть? — Тогда это один бык, — пожала плечами Алиса. — Все очень просто. — Очень, очень просто, — мотанул головой Иван. — Да не важно. Я не хотела вас запутать, просто хотела, чтобы вы поняли, почему я очень хорошо вижу и запоминаю числа, последовательности. У нас, кстати, многие такие. — У вас? — У нас в институте. — А где вы учитесь? — спросил Иван. — Ваш отец говорил, что в МГУ, правильно? — Да, в МГУ. Я там еще со школы занималась, и потом, тут у нас можно дойти пешком до любого корпуса, — добавила она почему-то виноватым тоном. — А какой факультет, если не секрет? — Никаких секретов. Вычислительная математика и кибернетика. — Ничего себе! — Ничего особенного на самом деле, — нахмурилась она. — Просто так уж сложились звезды. У нас по маминой линии много математиков и физиков. Такая уж семья. — А ваша мама где живет, далеко? У них с вашим отцом какие были отношения? Я помню, Андрей Петрович говорил, что вы с ним вдвоем живете. Они давно развелись? — Мама умерла, — пробормотала Алиса, и Ивану стало окончательно не по себе. Да, конечно, девушка взрослая, двадцать лет, но все равно, получается, теперь сирота. — Сочувствую, — сказал он и закашлялся. — Я не знал, извините. — Откуда вам знать, если отец никогда не говорит об этом — ни с кем, даже со мной. Я маму почти не помню, только по фотографиям и по его рассказам. Еще помню один момент, как мы куда-то идем, и она держит меня за руку и спрашивает про числа, а я ей отвечаю: «Быки или коровы». Я даже помню сами цифры, но, возможно, я сама себе придумываю это воспоминание. Хотя папа считает, что это все было в действительности. — Пока Алиса говорила о матери, ее лицо просветлело. Забылась, отвлеклась, затем одернула сама себя. — Так о чем мы говорили? — О том, что ваш отец хотел все бросить. Скажите, вы не будете возражать, если я взгляну на его комнату? — спросил Иван. Алиса задумчиво кивнула без особого энтузиазма. Тогда Иван добавил, что для осмотра ему нужно ее согласие либо ему придется уйти ни с чем. — Нет-нет, давайте осмотрим комнату. Если вдруг там найдется что-то полезное… чтобы поймать убийцу… — Она прикусила губу. — Получается, вы считаете, его убил кто-то из знакомых? — Давайте не будем делать преждевременных выводов, — аккуратно сказал Иван. Алиса махнула рукой. — Не хотите говорить — и не надо. 9 Комната Андрея Петровича Морозова оказалась крошечной, не больше девяти метров, самой маленькой в квартире. Полуторная кровать — двуспальная тут даже не поместилась бы. В комнате отсутствовал даже шкаф, потому что его просто некуда было бы поставить, так что вещи, по словам дочери, Морозов хранил в большом раздвижном шкафу в коридоре. Почти все место напротив окна занимал небольшой письменный стол, над ним на стене слева — две застекленные книжные полки. Простой стул, не компьютерный, а деревянный, с подлокотниками. На столе лежали вразнобой бумаги, ручки, стикеры, отдельно у стены — закрытый серебристый ноутбук, никогда раньше Иван его у Морозова не видел. Под столом стоял массивный принтер, валялись шерстяные носки. Иван наклонился к старомодному перекладному календарю и внимательно рассмотрел, пролистал его и сфотографировал все записи. Записей было немного, в основном какие-то цифры, иногда вместе с фамилиями. Были, очевидно, и телефонные номера. Алиса стояла в дверях и молча наблюдала за Иваном, и от ее взгляда становилось не по себе, словно он сам был под наблюдением. — Ваш отец много работал из дома? — спросил Иван, повернувшись к Алисе. — Достаточно много, да, — кивнула Алиса. — Я постоянно слышала, как он разговаривает по телефону, а иногда он так зарабатывался, что забывал поесть, и тогда я приносила ему еду. — А чем он занимался? Я имею в виду, думаете, его дела были связаны с управлением или с чем-то еще? Я знаю, что Андрей Петрович имел отношение к какому-то бизнесу. — Не смогу ответить вам, я в его дела не лезла. Думаю, и того, и другого понемногу. Бизнес… Да, у папы еще с девяностых есть доля в сети ресторанов, еще есть многопрофильная компания, они торгуют строительными материалами, в основном как посредники. Они же, насколько я знаю, стройматериалы доставляют по всей России и какие-то отдельные виды работ выполняют. К примеру, пару лет назад выиграли тендер на разводку электрики. Но там есть свой управляющий, а папа… Он всегда говорил, что не хочет лезть туда, пока все и так хорошо. — Ваш папа обычно работал за этим компьютером? — спросил Иван, показав на ноутбук. Про себя он отметил, что для человека, который не лез в чьи-то дела, Алиса знает достаточно много. — Почему вы спрашиваете? Это же очевидно, — возмутилась она. — Вы не поверите, насколько мало очевидного в моей работе, Алиса Андреевна. Ваш папа мог использовать этот компьютер для каких-нибудь других целей. Мог играть на нем в «Mortal Kombat», к примеру. У меня в машине лежит ноутбук, на котором я работаю, ведомственный. А дома у меня тоже есть ноутбук, и я на нем вообще не работаю, только играю. — В «Mortal Kombat»? — удивилась Алиса. Иван усмехнулся. — Могу и в него, но я больше в танки. Это я так, к примеру, что это мог быть игровой ноутбук. Или вообще чужой. Хоть бы и ваш. Или он может быть сломан. Мало ли… — В таком случае, отвечу так: я предполагаю, что папа использовал именно этот ноутбук и именно для работы. Какой конкретно — не скажу, потому что папа, когда работал, всегда запирался и просил, чтобы я ему не мешала. А я и не возражала. — Вот это хорошо, это другое дело. А телефон управляющего его компании вы знаете? И имя тоже желательно. — С телефонами не подскажу. Рестораны называются «Старый лес», это такая сеть, русская и европейская кухня. Много банкетов. А компания… кажется «Форсаж Логистикс» называется. — «Форсаж Логистикс»? — удивился Иван. — Название давалось еще сто лет назад, не думаю, что оно что-то значит. — Сто лет назад… Может быть, покупалась готовая фирма с таким названием? — вслух подумал Иван. Алиса кивнула. — Возможно, и так. — Разберемся, уточним. Не знаете, доступ в ноутбук защищен паролем? — Не знаю, ни разу не пробовала его включать, — покачала головой она. — Если вы позволите взять ноутбук на анализ, наши специалисты решат этот вопрос. Позволите? — А вы его потом вернете? — Да, конечно, — пообещал Иван, как он делал всегда. Если в ноутбуке окажется информация, важная для следствия, он может перекочевать в «вещественные доказательства», откуда уже никогда и ни к кому не вернется. Вещдоки хранятся бессрочно, чтобы в любой момент, в случае необходимости, их можно было достать с полки и использовать в соответствии с задачами. Но если бы Иван говорил людям правду, изъятие предметов стало бы настоящей головной болью. Поэтому Иван обещал, а потом, в случае чего, просто разводил руками и говорил, мол, «кто ж знал». — Хорошо, забирайте. А можете ответить мне на вопрос, почему вы так уверены, что это не было простым ограблением? — спросила Алиса. Иван замолчал, подбирая слова. С одной стороны, ни в коем случае нельзя дать девушке ложную надежду или определенную версию, которая бы закрепилась в ее памяти, потому что ему ничего не известно наверняка. С другой стороны, Алиса Морозова наблюдательна, и ее мнение, информация, которой она, сама того не зная, может обладать, имеет все шансы оказаться важной для раскрытия дела. Иван решил рискнуть и продолжить разговор.