Часть 6 из 15 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Девушка задумчиво посмотрела на него, а затем подошла к шкафу в прихожей, нагнулась, достала оттуда тапки большого размера и протянула их Ивану. По ее лицу пробежала гримаса, и Иван безошибочно понял — почувствовала запах от одежды и, чего уж там, от самого Ивана. Наплевать. Подумаешь, принцесса Несмеяна.
— Спасибо, хоть не придется снова полы мыть. Пройдите в кухню, — сказала Алиса, а ее лицо снова стало непроницаемым.
Иван пошел за ней. Кухня тоже уютная и новая, белая, со стеклянными витринами и фарфоровыми фигурками, которые кто-то явно с любовью собирал. Алиса указала на стул около стола, и Третьяков присел на край. Сама она осталась стоять. Иван невольно продолжал разглядывать девушку. Надо же, какая красивая у Морозова дочь. Наверное, в мать пошла. Мать… Нет, с этого не начнешь, нужно с чего-то другого.
— Почему вы хромаете? Споткнулись на улице? — спросил он, и Алиса обернулась, нахмурилась.
— Нет. А почему вы спрашиваете?
— У меня работа такая — спрашивать. Я сам пару недель назад поскользнулся, упал и так вывихнул лодыжку, что пришлось мазать каким-то кремом. Или мазью, никогда не понимал, в чем разница. Вот я и подумал, может, вам к врачу надо.
— Не нужно мне к врачу, — ответила она. — Какие еще у вас ко мне есть вопросы? Если про алиби, то у меня его нет, ни до, ни после того, как отец уехал, я из дома не выходила и ни с кем не виделась, так что можете хоть сейчас строить версии, если хотите.
— Я даже в мыслях не держал, — ответил Иван, снова — в который уже раз — мысленно выматерившись. Чертов сержант, о чем только думал. Бывают же такие совершенно пустые головы. — А в какое время ваш отец уехал в Благинино? Это вы можете мне сказать?
— Это могу, — пробормотала девушка, и лицо ее потемнело. — В тринадцать двадцать пять. Вообще он обычно уезжает рано, чтобы не попасть в пробку. Хотел уехать в восемь, но без десяти девять вернулся — забыл свою новую игрушку.
— Игрушку?
— Он купил свистульку, такую, чтобы уток, кажется, подманивать. Не знаю, я в этом не разбираюсь. Никогда не понимала его увлечения охотой. Он говорил, что это — чисто мужское, первобытное, от наших предков, которые жили в лесах. Древляне, кривичи и прочие. В общем, он все хотел победить мамонта… — Она замолчала, на этот раз надолго. Иван ее не перебивал, не спрашивал. Хорошо уже то, что она с ним вообще разговаривает. Хотел было включить диктофон, но передумал — побоялся спугнуть. — Вот за этой свистулькой он и вернулся.
— Он был один?
— Да, один, — кивнула она, но потом нахмурилась. — Нет, я не знаю, но думаю, что один. Я его не видела.
— В смысле? Вы же сказали…
— Я его не видела, я его слышала. Я была в своей комнате, когда он вернулся, и он крикнул мне, что забыл свистульку и что раз так, поедет попозже. Я выходила из комнаты, но он был у себя, разговаривал с кем-то, так что я не стала ему мешать. Только вытерла пол.
— Пол?
— Натекло на пол с ботинок. Вообще, у нас двор убирают ужасно, сваливают весь снег горами на обочину, а тротуар вообще нормально не чистят.
— Ладно, значит, он побыл еще дома и уехал. Так? В час двадцать пять? — Иван переспросил намеренно.
— Когда папа уезжал, он дунул в свистульку, такое получилось кряканье утки. И крикнул, чтобы я не засиживалась у компьютера, но это он всегда мне говорит. А после я слышала, как хлопнула входная дверь.
— У вас были какие-то свои планы на Новый год? Поэтому вы не поехали с ним на дачу? — спросил Иван и удивился, с какой жесткостью девушка ответила на его вопрос:
— Я никогда не езжу на дачу. Никогда.
— Почему? — опешил Третьяков.
— Какая разница? Разве недостаточно вам того, что сегодня меня там не было? Вы же это хотите знать? Я не была на этой чертовой даче ни разу за все пятнадцать лет, и ноги моей там не будет. Скажите, а вы как думаете, его убийцу найдут? Этот ваш товарищ сказал, что это было ограбление. Он называл папу «убитым», — сказала Алиса, голос — как шелест падающих листьев. — «Убитым».
— Сочувствую. Черт! Вот бывают же идиоты, — выпалил Третьяков. Набить бы этому Чертоку лицо, так, чтобы запомнил. И на всякий случай уволить к чертям собачьим.
— Да уж, — согласилась она. — Так что же? Что вы думаете? Найдут?
— Очень на это надеюсь.
— Я посмотрела статистику. Большинство дачных ограблений остаются нераскрытыми, это почти всегда глухари.
— Статистику? — хмыкнул Иван, но Алиса, кажется, даже не заметила его удивления. — Не стоит доверять статистике. Кроме того, именно поэтому я и здесь, пытаю вас этими вопросами, чтобы мы смогли полностью восстановить день вашего отца по минутам. Я как раз хотел спросить вас, было ли что-то особенно ценное в этот раз на его даче, но вряд ли вы…
— Да, я ничего не знаю об этом. Кроме разве этой его новой свистульки, которую он увез с собой.
— А время? Время вы прямо точно помните?
— Да, я точно помню время, — ответила Алиса. — Я же сказала, час двадцать пять.
— Вы посмотрели на часы? Когда? — спросил он агрессивнее. Тоже мне, Алиса — искусственный интеллект. — Именно в этот момент или примерно в этот момент?
— Именно в этот момент, да, — ответила она суше. — Нет, я не смотрела на часы, у меня просто хорошее чувство времени и память тоже — особенно на числа и последовательности. Я всегда могу достаточно точно сказать, который час. К примеру, сейчас двадцать один час сорок три минуты — плюс-минус одна минута. Можете посмотреть на часы, — кивнула она. Иван украдкой бросил взгляд на часы. Время было точное. Вот черт.
— А позже он вам не звонил?
— Он редко звонит мне с дачи.
— Вы не поздравляете друг друга с Новым годом?
— Я очень спокойно отношусь к смене чисел в календаре, и папа хорошо знает это. Он должен был вернуться первого января, — ответила Алиса.
— Скажите, пожалуйста, Алиса Андреевна, а он вам случайно не говорил, кого ждет к себе в гости на Новый год?
— У него было много друзей-знакомых, но таких, чтобы прямо близкие… нет, таких было мало, и почти все — там, в Благинине. Вам надо с Салатниковыми поговорить или с тетей Катей.
— Тетя Катя?
— Когда-то у папы был самый лучший друг, дядя Олег. Тетя Катя — его жена. Она вообще очень любит дачу, папа говорил, она там с ранней весны до поздней осени. Правда, зимой она туда вроде не ездит.
— Дядя Олег… Олег Викторович? Никитин? — спросил Иван, пролистав свои заметки.
— Да, именно он, — удивилась она. — Вам о нем уже известно? А впрочем… Они дружили семьями, его жена, тетя Катя, дружила с мамой. У них, кстати, тоже есть дочка, папа даже говорил, что мы с ней хорошо вместе играли на даче, только я не помню этого, маленькая была. Тетя Катя и дядя Олег сюда к нам тоже часто приезжали, и дочка их приезжала, только она намного меня старше, так что мы так и не стали общаться. Потом дядя Олег умер, и я больше, кажется, их никогда и не видела.
— Кажется? А как же ваша фотографическая память? — не удержался Иван.
Алиса покачала головой.
— Дело не в моей памяти, она, кстати, вовсе не фотографическая. А людей я почти никогда не запоминаю.
Иван сощурился.
— Никого и никогда не запоминаете? Такая избирательная память на числа?
— Почему — никого? Преподавателей и коллег я помню. Просто люди… не являются объектом моих интересов, — пояснила Алиса, и Иван с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.
— Может быть, хотя бы имена друзей отца вспомните? Хоть кого-то? Мое имя, к примеру? Третьяков?
— Почему я должна помнить ваше имя? — нахмурилась Алиса.
— Ну, мы с вашим отцом довольно близко общались, он мне в свое время денег одолжил, очень помог. Вот, я ведь хотел даже у него Новый год справлять. Подумал, может быть, он упоминал — меня, кого-то еще.
— Так вы это не придумали? Вы говорили серьезно? — спросила Алиса, чем поставила Ивана Третьякова в тупик.
— Серьезно — что?
— Про вашу дружбу с моим отцом? — Она сощурилась. — Я думала, вы просто так, чтобы найти ко мне подход. В конце концов, я почти никого не знаю из его друзей. Вы что, в самом деле были его другом?
— Может быть, не лучшим — но другом точно. Я хорошо его знал и очень уважал, — кивнул он. — Мы вместе работали, а когда ваш отец пошел на повышение, продолжали общаться. Я знаю его почти десять лет, и он пригласил меня на дачу на Новый год. Собственно, именно так и вышло, что я там оказался.
Алиса застыла, прямая, как палка, и посмотрела на Третьякова так, будто увидела привидение. Затем она заговорила — через силу, с явным напряжением, медовый голос срывался на хрип.
— Это что же, вы его нашли? Вы лично нашли моего отца? Вы… были там, в Благинине? Вы видели его… тело? — спросила она, это слово далось ей с большим трудом.
Третьяков хотел поправить девушку, напомнить ей о пожарных, которые были на месте раньше него, но передумал. Он расскажет все подробно потом, а пока Иван только медленно кивнул. Алиса сделала непроизвольный глубокий вдох и закрыла лицо ладонями, как закрывают дети, чтобы не видеть страшную сцену в фильме ужасов. Нет, подумал Третьяков. Не железная, хоть и леди.
8
Она простояла так около четырех минут — ни жеста, ни звука, ни слезинки, — а когда убрала руки от лица, ее глаза были черны, как космический вакуум. Иван и хотел сказать что-то, но не нашелся, растерялся, что вообще-то на него не похоже. Уж он повидал на своем веку потерпевших и их родню, уж он умел выражать соболезнования и находить правильные слова. Он умел делать это, не включаясь лично, оставаясь под надежным прикрытием слов «это только работа», а сейчас вот молча смотрел в большие черные глаза и хотел провалиться сквозь чистый кафельный пол. Он откашлялся и спросил:
— У вас кто-то остался?
— Да, конечно, — ответила она так, словно просто хотела его успокоить.
— Это хорошо, — кивнул он. — Скажите, у вашего отца ни с кем не было конфликтов в последнее время?
— Он страдал перед смертью? — Она его совсем не слушала и смотрела куда-то мимо него на пустую стену.
— Я не знаю, — честно ответил Иван. — Не думаю. Есть высокая вероятность того, что он умер во сне. Экспертиза покажет больше, а пока… вы уж простите, я не смогу вам ответить на все вопросы, это в интересах следствия.
— В интересах следствия… — пробормотала она. — Нет, я не знаю о его конфликтах. Впрочем, это не значит, что их у него не было. У моего отца было много разных интересов — и по работе, и вне ее. Он был учредителем нескольких фирм, хотя я знаю, что ему плевать было на эти фирмы.