Я вздрогнула, когда Як назвал меня своей девушкой, но сохранила лицо. Все во мне перевернулось, когда он произнес это слово, имея в виду меня. Женщина сердечно рассмеялась, закивала и шагнула в сторону. – Проходите. Меня зовут Шарлотта. Мы представились. Все остальные гости, похоже, прошли в квартиру в уличной обуви, и мы сделали то же самое. Шарлотта зашла впереди нас в зал, где под гигантской хрустальной люстрой веселились около сорока празднично одетых людей. Остановившись прямо посреди зала, Шарлотта подняла бокал. – Слушайте все! Это Як и Фэй. Им показалось, что у нас тут очень весело, – и они решили зайти к нам! По залу пробежал смешок. Кто-то крикнул «Добро пожаловать!», кто-то – «Налейте им!». Не успев и глазом моргнуть, я уже стояла и беседовала с женщиной-юристом по имени Аманда, лет на десять старше меня. Все здесь были такие веселые, открытые, дружелюбные и светские. Вскоре я и думать забыла о том, как неуютно почувствовала бы себя в этой ситуации Матильда. Фэй любила, когда вокруг люди, любила разговоры, смех, раскованную атмосферу, звуки, взлетавшие к потолку и роскошной хрустальной люстре. Фэй чувствовала себя здесь как рыба в воде. К тому же я знала, что Як где-то рядом. Его присутствие придавало мне уверенности. Разговаривая с Амандой, я постоянно ощущала, где он находится. Словно все помещение склонялось к нему. Як всех ослепил, кружил по комнате, шутил, смеялся, всем подливал, словно был хозяином дома и вечеринки. Во всем, что он делал, была колдовская очаровательная самоуверенность. Никогда еще мне не приходилось общаться с человеком, блиставшим так, как Як Адельхейм. Наши глаза встретились. Он подмигнул, улыбнулся и поднял бокал. Пузырьки в шампанском бурлили в свете хрустальной люстры. Кто-то положил руку ему на плечо, и Як обернулся. Исчез. Внезапно мне стало его недоставать. Его взгляда, нашего взаимопонимания без слов, его улыбки. Я отвернулась и стала прислушиваться к Аманде, рассказывавшей о невыносимых условиях труда в одном из крупнейших адвокатских бюро Стокгольма. Теперь, когда взгляд Яка не сопровождал меня, салон вдруг стал казаться холодным и пустым. Кто-то вложил мне в руку еще бокал шампанского. * * * Час спустя гости стали расходиться. За окнами начало светать. Мы покинули квартиру в числе последних. Як выудил откуда-то недопитую бутылку вина и приставил к губам. – На посошок, – с ухмылкой заявил он. – На халяву, – ответила я. – Да ладно. Сделав пару больших глотков, он протянул мне бутылку. Я подумала о том, что его губы только что прикасались к горлышку – мне казалось, я ощущаю его вкус, смешанный с тепловатым белым вином. Мы брели по пустынному городу, болтая без умолку. Я едва успевала вдохнуть между приступами смеха. Як пересказывал разговоры, изображая в лицах участников вечеринки. Я же рассказала про Крис и парня в автобусе. До моего подъезда мы добрались слишком быстро. И замерли в молчании. Сразу показалось странным и диким, что я сейчас наберу код, открою дверь и войду в подъезд без него. – Ну что ж, – выговорил Як, внезапно смутившись. – Увидимся. – Ага. – So long, Faye![8] – произнес он, словно повторяя реплику из дешевого голливудского фильма, и развернулся на месте. – Подожди! Як остановился на ходу, обернулся, провел рукой по волосам и вопросительно посмотрел на меня. – Да? – Да нет, ничего… Он снова развернулся. Пошел прочь. Поднял бутылку. Я стояла как столб. Ждала, что он обернется. В последний раз взглянет на меня. Помашет. Кинется обратно. Поцелует меня – на этот раз по-настоящему. Я все еще помнила прикосновение его губ. Но он лишь закурил, шагая вразвалку по Карлавеген. Потом повернул налево и исчез из виду. Держа Жюльенну за руку, Фэй другой рукой толкала перед собой тележку в «Ика Карлаплан». Их кухарка уже два дня как болела, а ей хотелось порадовать Яка домашней едой. Своим знаменитым блюдом – спагетти болоньезе. Секрет заключался в сельдерее. И в трех сортах лука. А еще соус должен тушиться долго-долго. Когда они были молоды и бедны, каждую неделю по понедельникам Фэй готовила целую кастрюлю, которой им обоим хватало до четверга. Размышляя об этом, она взяла красный лук, желтый лук, белый лук и сельдерей. – Я хочу покатить тележку, – заявила Жюльенна. – Справишься? – Да-а, – протянула дочь, закатив глаза. – Ну хорошо, моя дорогая. Фэй передала ей ручку тележки, взъерошила волосы Жюльенны, на мгновение задержала на ней взгляд, стоя посреди супермаркета. Она так любила дочь – иногда казалось, что сердце вот-вот разорвется на части… – Скажи, если будет тяжело, – сказала Фэй и пошла в сторону прилавка с заморозкой, чтобы взять мясной фарш. Жюльенна тащила тележку за собой. Они миновали пожилого мужчину, помогавшего женщине такого же возраста достать с полки консервную банку. Фэй не могла оторвать от них глаз. Он протянул банку женщине, которая стояла, тяжело облокотившись об роллатор. Она похлопала его по руке – в мерцающем свете потолочных ламп сверкнуло обручальное кольцо. Фэй задалась вопросом, как долго они женаты. Разве не так и они с Яком будут когда-то относиться друг к другу? Она всегда ясно видела перед собой, как они, неразлучные всю жизнь, вместе стареют, вместе покрываются морщинами и слабеют. От этого образа будущего она никогда не откажется. Хотя у них с Яком сейчас непростой период, в конце концов все будет именно так. Если б она спросила эту пожилую пару, те наверняка тоже могли бы рассказать о трудностях, с которыми сталкивались в жизни. О трудностях, с которыми они справились… Жюльенна подняла глаза. – Мама, почему ты плачешь? – Потому что это так мило… Жюльенна растерянно огляделась. – Что мило? – Что он… эээ, ничего особенного. Пожилая пара свернула в проход между полками и скрылась из глаз. Взяв последнее необходимое, Фэй направилась к кассе. Жюльенна – за ней. Вечерние газеты обещали, что именно они разгадали загадку – как похудеть просто и быстро. Фэй взяла «Экспрессен» и еще раз проверила, что ничего не забыла. От соков она отказалась – и за три дня набрала то, что скинула. И еще немного. Фэй выбрала ту кассу, за которой сидела молодая симпатичная девушка, работавшая быстро и эффективно. Какая-то женщина положила на ленту упаковку тампонов. В тот момент, когда кассирша считывала сканером штрих-код, Фэй сообразила, что у нее задержка. И весьма серьезная. Месячные должны были прийти две недели назад. Скорее всего, это вызвано диетой, однако она хотела знать точно. Подошла их очередь. – У вас есть… – Фэй покосилась на Жюльенну, которая была полностью поглощена маленьким пуделем у входа, – тест на беременность? – Вон там, в автомате, – ответила кассирша, показывая рукой. Вздохи и косые взгляды, когда Фэй вышла из очереди. Выбрав в автомате аптечные товары, она нашла тест на беременность. Жюльенна все еще разглядывала маленького пуделя. Фэй взяла две упаковки и вернулась на кассу. – Четыреста восемьдесят девять крон, – сказала кассирша, просканировав тесты. Фэй достала карту «Американ экспресс» и расплатилась. – Простите, – проговорила она, – вы, случайно, не знаете… Макс в отпуске? Кассирша приподняла брови. Кажется, она даже чуть заметно улыбнулась. – Макса уволили. Говорят, он приставал к покупательницам. – Понимаю, – пробормотала Фэй. – Спасибо. И, крепко держа Жюльенну за руку, поспешила прочь из магазина. Як добился, чтобы Макса уволили. В этом она не сомневалась. И это должно означать, что он все же неравнодушен к ней? Несмотря ни на что? Жюльенна, державшая в руках газету, прищурившись, разглядывала фото на первой странице. Что произойдет, если выяснится, что она беременна? Как отреагирует Як? При первой встрече он сказал, что мечтает иметь четырех детей. Но с тех пор, как появилась Жюльенна, не высказывал никакого интереса к этой теме. О детях даже не заходила речь. А сама она? Хочет ли еще ребенка? Да, конечно. Особенно сейчас. Маленькая сестричка или братик для Жюльенны помогли бы им с Яком снова сблизиться, так что закончилось бы то странное состояние, в котором они сейчас пребывали. И Жюльенне было бы веселее иметь братика или сестричку. Они могли бы подружиться. Сама она всегда мечтала о сестре. О союзнице. Фэй поспешно отогнала эти мысли. Она давно уже научилась держать их в узде, не давая пускаться вскачь. Бессмысленно думать о том, что от тебя не зависит. * * * Когда они вошли в квартиру, Жюльенна кинула газету и куртку прямо на пол. Фэй повесила свою куртку на крючок, внесла пакеты в кухню и начала доставать продукты. Уголком глаза она видела, как дочь вышла из своей комнаты с «Айпэдом» в руках и кинулась на диван, не снимая сапог.