– Вот он, – выдохнула Нинель, открывая дверцу, – Гаврила Гаврилович. Андрей заглянул внутрь. – Там пусто. – Да, да, да, – затараторила Волынская, – бедненький очень устал. Нельзя его напрягать, мы пешком ходим. – Эй! – завопили снизу. – Дверь закройте! Я быстро выполнила просьбу. Одышливо скрежеща всеми своими частями, лифт пополз вниз. – Мы не пользуемся Гаврилой Гавриловичем! – завопила Нинель. – Кто там внизу? Вы наш постоянный житель или чей-то гость? – Ада Львовна с шестого этажа, – ответили снизу. – Вот карга старая, – прошептала Волынская, – сто раз ей сказала, а она делает вид, что ничего не понимает. Адонька! Подружка моя любимая, иди ножками. – Нинелька, ты на каком этаже кричишь? – долетело снизу. – На пятом, – завопила соседушка. – Вызови кабину! – Зачем? – пришла в недоумение Нинель. – Адюся, ступай пешком. – Вызови кабину! – Иди сама. – Да вызови кабину! – Зачем? У Кузнецова затряслись плечи, и я поняла, что он с трудом сдерживает смех. – Совсем бабка разума лишилась, – прошипела Нинель и взвыла: – Адюнечка, солнышко, топ-топ наверх. – Вызови кабину, в ней Костя стоит. – Какой такой Костя? – оторопела Волынская. – У нас в подъезде Кости нет. – Теперь есть, – не замедлила с ответом Ада Львовна, – вчера его привезла. Это мой мальчик. Он крохотный, ему полтора месяца, сам на кнопку не нажмет. – Младенец! – подпрыгнула Волынская. – Где ты его взяла? – Родила. Глаза Нинель Михайловны выкатились из орбит. – Она стала похожа на Мози и Роки, – хихикнула мне в ухо Рина. – Бульдожки намного симпатичнее, – прошептала я. – Сама произвела ребенка на свет? – изумилась Волынская. – Адюсенька, тебе же сто лет! – Обижаешь, – закричала Ада Львовна, – на два года больше. Кузнецов быстро нажал на кнопку. Подъемник медленно пополз вверх. – Ну, наконец-то! – обрадовалась Ада. – Я пошла по лестнице. Если до завтра не заберусь на пятый этаж, ищите меня внизу. Костю покормите. – Чем? – пискнула Нинель. – На кухне возьми пакет с кашей. – Не покупаю такое, – возразила Волынская. – На моей кухне!!! Экая ты непонятливая, – рассердилась Ада Львовна. – Ключей от твоей квартиры у меня нет. – Дверь открыта. – Адюня! Ты уходишь и не запираешь створку? – Нет. Ключи потеряла. – Ох! Это очень опасно. – Чем? – Обворуют. – Кто? – Ну… грабители. – Скажу им спасибо, если кучу барахла упрут. Раздался грохот. Лифт наконец-то добрался к нам. Димон открыл дверь. – Ну и ну! Вот это Костя! Из кабины выскочил крохотный кудрявый щенок и бросился в нашу квартиру. Рина помчалась за собачьим ребенком. – Фу, долезла, – раздался женский голос. Я обернулась. Передо мной во всей своей красе предстала Ада Львовна. На пожилой даме красовалось соболиное манто, с плеча свисала сумка из крокодиловой кожи, фиолетово-голубые волосы были уложены затейливой башней. Яркий макияж, пудовые бриллиантовые серьги, ожерелье, кольца, браслеты дополняли образ скромной пенсионерки. – Адонька, тебе в мае в шубке не жарко? – осведомилась Нинель. – Не холодно, – честно ответила старушка. – Опасно гулять одной в таких драгоценностях, – подал голос Андрей Петрович. Ада прищурилась. – Молодой человек! Сейчас мало кто знает цену настоящих украшений, путают их со стразами. Взглянут на колье графини Истоминой и думают: бабка из ума выжила, обвесилась стекляшками. Утешьтесь, никто меня не тронет. Я всегда со своими лучшими друзьями. Ада Львовна прервала речь и начала дергать носом. – Чем это пахнет? Горелым вроде. – Пирог! – завопила Нинель и кинулась в лифт. – Я поставила его в духовку и забыла. Кабина, издавая ужасающие звуки, черепашьим темпом отправилась вниз. – Видали? – хмыкнула Ада Львовна. – Мне велела пешком наверх идти, а сама на первый этаж поехала! И кто Нинель после этого? Карга старая! Я-то вверх легко побегу. Но где справедливость! Нинельке всего восемьдесят! – Шестьдесят семь, – не к месту влез в беседу Димон. Ада Львовна прищурилась. – Молодой человек, что вы знаете о Нинельке? – Она при мне часто говорит о своем возрасте, – уточнил Димон. – Юноша, – проворковала Ада, – у Волынской… Кстати, она не настоящая дворянка. Просто замуж вышла за мальчика из хорошей семьи. Сколько слез Белла, его мама, мне в бриллиантовое колье выплакала: «Адочка, сын женился на бродячей кошке». Ну да забудем о благородном происхождении. Мальчик, вы владеете информацией о дочери Нинельки? – Да, – кивнул Коробов. – Вам известен ее возраст? – заулыбалась Ада. – Вроде пятьдесят восемь лет! – воскликнул Димон. – А мамаше шестьдесят семь? – пропела пожилая дама. – Возможно, она родила в третьем классе, – без тени улыбки предположил Кузнецов.