— Расскажи о последнем приезде твоего хозяина. Бэй Цзю потеребил истрепанный кончик выцветшего воротника. — Он был здесь четырнадцатого, — заговорил он. — Мы с Сунян как раз сели за полуденный рис. Я попросил у него денег на семена. Он отказал. Велел Ву заглянуть в амбар. Этот мерзавец доложил, что там еще есть пол мешка. Хозяин в ответ засмеялся. Потом они ускакали на запад, к тракту. Вот и все. Я уже рассказывал это стражнику. Он уставился в пол. Судья Ди молча разглядывал его, а затем вдруг рявкнул: — Смотри в лицо своему наместнику, Бэй Цзю! Говори, что случилось с женщиной! Крестьянин поднял на судью испуганный взгляд. Затем он резко повернулся и ринулся к двери. Ма Жун прыгнул за ним, схватил за воротник, притащил обратно и швырнул на колени перед судьей. — Это не я! — закричал арендатор. — Мне прекрасно известно, что здесь произошло! — заглушил его судья. — Не лги мне! — Я могу все объяснить, ваша честь! — ломая руки, завыл Бэй Цзю. — Так говори, — приказал судья Ди. Бэй Цзю наморщил свой низкий лоб и глубоко вздохнул. — Дело было вот как. В тот самый день, что я сказал, Ву привел сюда трех лошадей. Он сказал, что хозяин и его жена переночуют в усадьбе. Я не знал, что хозяин женился, но вопросов не задавал. Ву — еще тот ублюдок. Я позвал Сунян. Велел ей зарезать курицу, потому что хозяин приехал за рентой. Сказал ей приготовить постель для хозяина и зажарить курицу с чесноком. Потом отвел лошадей к амбару, почистил их и накормил. Когда я вернулся в дом, хозяин сидел за этим столом, а перед ним стоял красный сундучок, с какими собирают деньги. Я понял, что ему нужна рента. Сказал, что мне нечем платить, потому что я купил семена. Он начал ругаться, а потом велел Ву проверить, есть ли в амбаре мешки с семенами. А потом я должен был показать Ву, что у нас на полях. Когда мы вернулись в дом, уже стемнело. Хозяин крикнул из спальни, что хочет есть. Сунян принесла ему курицу. Я вместе с Ву поел у амбара овсяной каши. Ву говорит: «Если дашь мне пятьдесят медяков, скажу, что ты очень хорошо ухаживаешь за полями». Я дал, и Ву отправился спать на сеновал. Я сидел у амбара и думал, как заплатить ренту. Когда Сунян вымыла посуду, я послал ее спать на чердак. Потом лег спать рядом с Ву, но вскоре проснулся и снова стал думать о ренте. И вдруг заметил, что Ву куда-то делся. — На чердак, — ухмыльнулся Ма Жун. — Прекрати свои дурацкие шутки! — возмутился судья Ди. — Помолчи и дай человеку договорить. Крестьянин, казалось, не обратил на реплику Ма Жуна и отповедь судьи никакого внимания. Нахмурив брови, он продолжал: — Я вышел во двор и увидел, что лошадей тоже нет. Потом заметил свет в спальне хозяина. Подумал, что он еще не спит, и решил попробовать поговорить с ним. Постучал, но никто не отозвался. Тогда я обошел дом и увидел, что окно распахнуто. Хозяин и его жена в постели. Я подумал, что расточительно оставлять горящую лампу, масло теперь дешевле десяти медяков за маленькую меру не купишь. А потом я увидел, что хозяин и его жена залиты кровью. Я забрался внутрь и поискал сундучок. Но нашел только собственный серп. Он лежал на полу, весь в крови. Я уверен, что их убил этот ублюдок Ву. И сбежал вместе с сундучком и лошадьми. Цзяо Тай открыл было рот, чтобы вставить слово, но судья предостерегающе мотнул головой. — Я знал, скажут, будто я это сделал. Будут бить, пока не признаюсь. А потом отрубят голову. И Сунян останется бездомной. Я взял из амбара тачку и подкатил ее к окну. Стянул тела с кровати. Женщина была еще теплой. Вытащил из окна, прямо в тачку. Отвез тачку к зарослям шелковицы, сбросил тела в кусты и вернулся спать в амбар. Подумал, что на рассвете вернусь с лопатой и похороню их, как положено. Утром я пошел туда. Тела исчезли. — Что ты сказал? — воскликнул судья. — Исчезли? Бэй Цзю утвердительно закивал. — Они исчезли. Я понял, что кто-то их нашел и теперь донесет стражникам. Я побежал домой, завернул серп в хозяйские одежды. Халатом его жены стал вытирать циновку на кровати и пол. Но с циновки кровь не оттиралась. Тогда я снял циновку и завернул в нее все остальное. Отнес в амбар и зарыл в сене. Я разбудил Сунян и сказал ей, что все уехали в город еще до рассвета. Все это правда, я клянусь, все так и было, ваша честь! Не надо меня бить. Ваша честь, я этого не делал! Он принялся неистово колотиться лбом об пол. Судья потеребил ус, а затем сказал крестьянину: — Встань и отведи нас к шелковичному кусту. Пока Бэй Цзю суетливо поднимался, Цзяо Тай взволнованно зашептал судье: — Мы повстречали этого Ву по дороге сюда, наместник! Спросите про лошадей! Судь Ди приказал крестьянину описать лошадей хозяина и его жены. Бэй сообщил, что у Фаня лошадь была серая, а у госпожи Фань — с белой звездочкой на лбу. Судья кивнул и показал Бэй Цзю на дверь. До шелковичных зарослей было совсем близко. Бэй Цзю показал куда-то под куст. — Вот сюда я их и свалил. Ма Жун наклонился, разглядывая сухую листву, потом поднял несколько листьев и показал судье. — Эти темные пятна похожи на кровь. — Вы двое, как следует осмотрите кусты, — сказал судья Ди. — Не верю я этой образине. Бэй Цзю вновь принялся оправдываться, но судья не стал его слушать. Задумчиво покручивая бакенбарды, он сказал Хуну: — Боюсь, Хун, это дело не такое простое, как кажется. Тот, что нам повстречался, вовсе не был похож на убийцу, хладнокровно перерезавшего горла двум людям и скрывшегося с лошадьми и деньгами. Скорей он был похож на человека, охваченного дикой паникой. Через какое-то время шум веток возвестил о возвращении Ма Жуна и Цзяо Тая. Размахивая ржавой лопатой, Ма Жун возбужденно выпалил: — Там, в глубине, на лужайке есть свежая земля, будто недавно копали! А вот что я нашел под деревом. — Передай лопату Бэю, — сурово произнес судья Ди. — Пусть негодяй сам выкопает то, что зарыл. Показывай дорогу. Ма Жун раздвинул кусты, и все углубились в заросли. Цзяо Тай тащил за собой совершенно ошеломленного крестьянина. Посреди лужайки темнело пятно вскопанной земли. — За работу! — приказал Бэю судья Ди. Крестьянин по привычке поплевал на ладони и принялся копать. Вскоре показалась заляпанная грязью белая одежда. Ма Жун и Цзяо Тай вытащили тело из ямы и положили на сухие листья. Это был труп пожилого мужчины с чисто выбритой головой, облаченного лишь в нижнюю рубаху. — Это буддийский монах! — воскликнул старшина Хун. — Продолжай копать! — резко бросил судья. Вдруг крестьянин выронил лопату и всхлипнул: — Это хозяин! Ма Жун и Цзяо Тай принялись вытаскивать обнаженное тело крупного мужчины. Им приходилось делать это очень осторожно, так как полуотрезанная голова едва держалась на плечах. Оценив могучую мускулатуру, Ма Жун одобрительно сказал: — Здоровенный детина! — Выкапывай третью жертву! — скомандовал судья. Крестьянин вонзил лопату в землю, но она ударилась о камень. Трупов здесь больше не было. Бэй Цзю недоуменно уставился на судью. — Что ты сделал с женщиной, мошенник?! — вскричал судья Ди. — Клянусь, я не знаю, куда она исчезла! — зарыдал крестьянин. — Я привез сюда только хозяина с его женой и оставил их под кустом, я никого здесь не закапывал! И лысого никогда не видел! Клянусь, это правда! — Что здесь происходит? — донесся мягкий голос из-за спины судьи. Обернувшись, судья увидел дородного мужчину в великолепном халате расшитой золотом лиловой парчи. Нижняя половина его лица была почти полностью скрыта длинными усами, гладкими бакенбардами и огромной бородой, спадающей на грудь тремя пышными прядями. Голову его венчала высокая шапка, выдающая ученого литератора. Взглянув на судью, он почтительно убрал руки в рукава и низко поклонился. — К вам обращается Цзао Хохсин, землевладелец по необходимости, но философ по призванию. Смею предположить, что вы, ваша честь, наш новый наместник? Судья Ди кивнул, и он продолжил: — Я проезжал мимо, и крестьянин сказал мне, что в усадьбу моего соседа Фань Чуна прибыли люди из суда. Тогда я взял на себя смелость посмотреть, не требуется ли моя помощь. Он пытался рассмотреть тела, лежащие на земле, но судья тут же встал прямо перед ним и лаконично ответил: — Я расследую здесь убийство. Если вы соизволите немного подождать у дороги, я вскоре присоединюсь к вам. Как только Цзао с еще одним глубоким поклоном удалился, старшина Хун доложил: — Ваша честь, на теле монаха нет никаких следов насилия. Судя по всему, он умер своей смертью. — Мы сегодня же выясним это в суде, — сказал судья и задал вопрос крестьянину: — Отвечай, как выглядела госпожа Фань? — Не знаю, ваша милость! — заскулил Бэй Цзю. — Я не видел, как она приехала. А когда нашел трупы, она вся была залита кровью. Судья Ди пожал плечами. — Ма Жун, ты отправишься за стражниками, а Цзяо Тай останется сторожить этого негодяя и покойников. Соорудите носилки из веток и проследите, чтобы тела доставили в судебную управу. Этого Бэя Цзю определите в нашу тюрьму. По дороге загляните в амбар: пусть Бэй покажет, где спрятал циновку с одеждой жертв. А я пока схожу с Хуном в усадьбу, чтобы обыскать дом и расспросить ту девицу. Судья догнал господина Цзао, когда тот осторожно пробирался сквозь заросли, длинным посохом раздвигая ветки. Его слуга стоял на обочине, придерживая за узду осла.