А значит, и выбирать не надо. Так это – любовь? Ответа все равно не было, но жом Тигр постановил считать свои чувства любовью. Может, и не так уж врут поэты? Кто их знает. Но так и быть – за вранье вешать не будем. Только за шею. Глава 5 Ребенка и птицу кормили они Анна, Россия Как надо себя чувствовать в такой ситуации? Анна не знала, вот и волноваться не собиралась. Ольга Сергеевна ждала их сегодня в ресторане, в час дня. Вчера Анна отправила ей последнее письмо Сергея. Копию, конечно. И теперь собиралась поговорить. Ольга Сергеевна не смирится и не успокоится. Это Анна отчетливо понимала. Но может быть, им удастся достигнуть какого-то соглашения? Не то чтобы Гошке были нужны деньги, тем более цветаевские, но деньги – это образование, это определенная защита, положение в обществе… Это тоже важно. И сама Ольга Сергеевна – хорошее приобретение для семьи. Если ее так рассматривать. Чтобы выживать и преуспевать в бизнесе, да еще за границей, надо быть не просто барракудой. Надо быть не иначе, как шестиголовой Сциллой. Вздумай она помогать, ей бы цены не было. Она бы любого врага сожрала и костей не выплюнула. А вместо этого она будет пытаться отобрать Гошку. И то, что Боря может его усыновить, ничего не поменяет. Анне ли не знать, как можно разорить конкурента? Великой княжне такое вроде бы и ни к чему, но счета ее проверять учили. И воров искать, и разбираться худо-бедно… научили. Анна даже не сомневалась: Ольга Сергеевна будет интриговать против Бори. Замужеством Анна не защитит сына. Она подставит и мужа, и дочь… Да, дочку… Пусть Кира и не воспринимает ее как мать, но Аня-то любит ее всерьез. Как родную. – Анечка, вы уверены, что стоит с ней вообще разговаривать? Анна развела руками. – Яков Александрович, а жить под ударом – проще? Сначала похороны, теперь попытка разговора… пока – разговора. А что потом? Похищение? Юрист скромно промолчал. Но подозревал он то же самое. Может быть и похищение. Цветаева – дама серьезная. А такие дела в нашей стране… да во многих странах они остаются висяками. Печально, но факт. – Как хотите, Анечка. Я вас, конечно, подстрахую, и свидетелем побуду, но не думаю, что от разговора будет польза. Анна вздохнула. Польза? Увы, Анна шла или договариваться – или убивать. Треть- его варианта у нее просто нет. Если бы она осталась в живых… Если бы было время… Если бы… Времени не было. И третьего варианта от Хеллы тоже. Анна могла убить, но не могла больше ничего сделать. Смерть – слишком радикальное решение проблемы? Так ведь нет другого выхода. Просто – нет. * * * Госпожа Цветаева ждала их в ресторане. Выглядела она замечательно. Ухоженная, холеная, волосок уложен к волоску, бриллианты в ушах и на пальцах поблескивают ледяным блеском, светло-серый костюм с белейшей блузкой стоит больше, чем годовой бюджет какой-нибудь союзной республики, улыбка… Вот улыбки и не было. Была гримаса ядовитой гадины. – Добрый день, Ольга Сергеевна, – поздоровалась Анна, подходя к столику. – Добрый, – царственно (получилось плохо, но старались хорошо) кивнула дама. – Добрый, а то как же, – состроил милейшего дедушку Яков Александрович. – Конечно, добрый, если я вас вижу. Госпожа Цветаева, вы уж поговорите с девочкой, а я тут рядом, за столиком посижу. А то случаются… недоразумения. – Не в нашем случае, – звякнул льдинкой голос дамы. Яков Александрович не стал спорить. Не в вашем? Ну и ладненько. А он за соседним столиком посидит. Тем более что и ресторан почти пуст. Так, человека четыре обедают, но они не помешают. Это ресторан дорогой, пафосный, из тех, в которых клиентов не заставляют толкаться стульями. Расстояние между столиками не меньше двух метров. Можно спокойно поговорить, и никто тебя не услышит, если не повышать голос. Анна решила начать первой. – Вы хотели о чем-то поговорить с моим сыном. – Я хотела поговорить со своим внуком, – поправила Цветаева. – Вам не кажется, что стоило бы это согласовать со мной? – Анна взяла меню, пролистала его – и кивнула официанту: – Кофе, пожалуйста. – Какой именно… – По-турецки. Будьте так любезны. – Хорошо. А вы… – Я пока еще подумаю, – скривила губы Ольга Сергеевна. – Подайте мне сырную тарелку и хорошее белое вино. Официант принялся перечислять сорта вин и год производства, Ольга Сергеевна со знанием дела отклонила три названия и остановилась на четвертом. Анна молча ждала. Понятно же, ей пытаются указать на ее место. Забавно… Анна изучала интерьер ресторана. Лепнину на потолке, пухлощеких амурчиков, которые нацелили луки в посетителей, тяжелые занавеси темно-синего бархата, подхваченные золотым шнуром, темное дерево мебели, белые сугробы скатертей… Скромненько, но миленько. Когда Ольга Сергеевна отдала меню и отпустила официанта, ей пришлось даже побарабанить ногтями по столу, привлекая внимание собеседницы. Анна была вся в своих мыслях. – Ах да. Я вас слушаю, Ольга Сергеевна. – Нет, милочка, это я вас слушаю, – процедила Цветаева. – Вы меня позвали для разговора, ну так не стоит тратить мое время. – Хорошо. Вы видели запись с вашим сыном? – Это монтаж и подлог. – Неправда. – Я заявлю это в суде, а персонал клиники подтвердит, – фыркнула Цветаева. Пусть попробуют не подтвердить! Сколько она им денег заплатила! – Вы решительно настроены отобрать у меня сына? – уточнила Анна. – Это – мой единственный внук. – Вы не сможете отобрать у меня сына через суд. – Ты – мать-одиночка, с сомнительной работой и почти без жилья. А репутацию я тебе подпорчу, не сомневайся. Тебе таракана не доверят, не то что ребенка! – Я выхожу замуж за Савойского. И Борис усыновляет Гошу. – Подсуетилась, дрянь? – прошипела Цветаева. – Не поможет! Даже не рассчитывай. Из ее глаз выглянуло такое, что Анне впервые стало страшно. По-настоящему страшно.