Митя достал из кармана два паспорта и протянул Тигру. – На эти. Мне хватит. – А к торе как доберешься? – Предоставьте это мне, жом. Я справлюсь. Вы ей больше ничего передать не хотите? Жом Тигр подумал пару минут да и махнул рукой. – Передай, что я ее люблю. Митя присвистнул: – Так это у вас взаимно? А у торы признание вышло эффектнее, я даже со стула упал. – Пнуть? – мило предложил Тигр. – Никакой в вас душевной тонкости, – вздохнул Митя. – Ладно. Цветочки я сам куплю по дороге. Куда ж это годится – признаваться девушке – и без цветов? Тем более такой девушке… Жом Тигр скрипнул зубами. Наглец! Сволочь! Но – полезная. Надо работать… А повесить? Нет, это уже расход ценного материала. Но когда все закончится, морду он ему обязательно набьет! Ради своего удовольствия. А пока… – Подожди пять минут. Я ей еще письмо напишу. Передашь. – Почтовый голубь любви к вашим услугам. А может, все-таки пнуть? – Кстати, а для чего жом Пламенный скупил всю взрывчатку в Звенигороде? Он вам не сообщал? Тигр подобрался. – Рассказывай! Попинать всегда успеем. Очень уж полезная сволочь. * * * Жом Тигр проводил Ромашкина и отправился к Урагану. Рыцарь Освобождения был занят. Он сидел за столом и писал письмо. И, судя по идиотскому выражению на лице… интересно, сам Тигр выглядел так же? Когда не знаешь, что написать, а слова еще, как на грех, кажутся совершенно бесцветными. Что такое – «помню»? Глупое слово. Это не память, это ты рядом со мной, до смерти и за смертью, в каждой клеточке моего тела, выжженная, словно огнем. Что такое – «жду встречи»? Я ведь просто не живу без тебя. Никак. Существую, но не живу. – Добрый день, – сухо сказал жом Тигр. – Надеюсь. Что ты хочешь мне сказать? – Пламенный скупает взрывчатку. Куда и романтическое настроение делось? Вот словно губкой провели по портрету, стирая романтика и возвращая прагматика. За одну секунду… – Зачем? – Я тоже хочу это знать. Может, решил взорвать колокольню? – Я не в курсе. – Есть вариант, что он минирует подходы к городу. Но это бред несусветный. Такое мимо нас не прошло бы, а мы ничего не знаем. Ни я, ни ты? Ураган кивнул, подтверждая худшие предположения товарища. – Согласен. Что может быть еще? – Мне бы тоже хотелось это узнать. Константин… нет, сейчас только Ураган, некогда о любви, да и нельзя расслабляться в гадюшнике, мигом покусают, задумчиво постучал ногтями по столу. – Я узнаю. И мужчины заговорили о важных делах. О Калинине, о Мишеле, который так пока и сидел в подземелье дворца, о Счастливом, вилы ему пониже поясницы, о… Какая уж тут любовь? Выжить бы. Ида, Свободные герцогства – Это – мой дом! Ида чувствовала себя совершенно свободно рядом с Гошкой и Топычем. Наверное, потому, что и они чувствовали себя спокойно рядом с ней. Это – тетя Ида. Сестра мамы Яны. Своя. Вот и весь разговор. Ида тоже была счастлива рядом с мальчиками. Жом Меншиков отпустил с ней ребят и обещал приехать в скором времени. – А это что за чучело? Гошка был безжалостно искренним, как бывают только дети. Ида застонала. Тор Рессаль! Что ж тебя ни одна холера не берет?! Где справедливость? – Тора Ида! Вы вернулись! Ида заскрипела зубами. Мальчишки переглянулись. – Кажись, он твоей тетке не по душе? – Ага… – Чего делать будем? – Отваживать. Это Потап не знал ламермурского. А вот Гошку учили с малолетства. И он вполне бегло разговаривал уже на трех языках. Анна настояла. – А что это за юные торы с вами? – Мои дети, – недолго думая ответила Ида. – Ваши дети? Тора, вы слишком молоды для столь взрослых детей, – не поверил Армандо. – К тому же это явно крестьянское отродье. – Его взгляд остановился на Потапе.