— Это так банально, что мне право неловко, — краешек его губ изогнулся в полуулыбке, — мне нужна ты, Софи. Проклятье! Ей следовало догадаться. Он считал ее глупышкой, обидчивой наивной дурочкой, которая сбежала, а теперь ждет не дождется, когда ее поманят обратно. Он действительно так считал? София возмущенно скомкала в руке бумажную салфетку. — Ты прав — это банально и неловко, — сухо ответила девушка, — все от того, что я достаточно ясно дала понять — между нами все кончено. «Нас» больше нет. Не желая тратить ни одной лишней минуты, София взяла свою сумочку и собралась подняться со стула, но Валентин опередил ее и схватил за запястье. Мужчина до боли сдавил его, вынуждая сесть обратно. Девушка раскраснелась от возмущения. Как он посмел? Знал, что она не выносила публичных сцен, так хорошо изучил ее! — Умница, — Панов большим пальцем руки принялся поглаживать кожу на запястье бывшей невесты, в том самом месте, которое только что так безжалостно стискивал. — Пусти… — предупреждающе велела София. Валентин улыбнулся, покачал головой, но медленно отпустил руку девушки. — Тебе стоит поужинать, — как ни в чем не бывало, проговорил мужчина, и ловко отрезая кусочек мяса, положил его в рот, — уверен, ты голодна. Так и не нашла прислугу? — Моя жизнь — не твоя забота, как и моя прислуга… — София раздраженно прервала его речи, — я считаю этот разговор законченным. Больше не смей тревожить меня. — Я вижу, тебе очень хочется расстроить своего дядю. Вот уж раздосадуется, особенно услышав любопытнейшие отзывы в газетах о своей благочестивой племяшке. Конечно, Александр попытается замести всю грязь, но… — Валентин наигранно изобразил скорбь, — тебе не совестно старика заставлять через все это проходить? — Иди к дьяволу… — сквозь зубы процедила София и резко встала, в этот раз, осмотрительно не давая себя удержать и отступая от стола. — Желтая пресса меня не волнует. Пусть тешатся. Я не совершала никакого преступления. И твой жалкий шантаж меня не вернет. Ты свой выбор сделал, Валентин. Я сделала свой. — Сейчас можешь идти. У тебя, кажется, выдался тяжелый день. Когда переутомляешься, у тебя синяки под глазами и ты похожа на ведьму. Выспись. Закончим разговор в другой раз, когда будешь способна мыслить ясно. Софии захотелось его ударить. Она сжала руки в кулаки, и голубые глаза потемнели от негодования. — Езжай осторожно, любовь моя, — усмехнулся Панов, накалывая очередной кусок. Она не поверила своим ушам, нервно подернув плечами. — Ты сумасшедший… София не помнила, как вышла из ресторана. Едва она села в машину как яростно захлопнула дверцу, и еще раз вздрогнула от отвращения. — Боже, что это было? — девушка поторопилась отъехать со стоянки, словно опасаясь, что черная машина ее бывшего жениха, а ныне — ее проклятия, бросится за нею вдогонку. Ей хотелось домой — сегодня особенно. Пусть даже порой там бывает слишком тихо, а последнюю пару недель она, смешно сказать, побаивалась засыпать одна. Сказывалась привычка к тому, что над нею, на втором этаже, раньше спала предательница Яна… Дом. Наряду с такими бесспорными достоинствами, как удобное расположение в центре, отсутствие перенаселенных многоэтажек и высокий социальный уровень местных жителей, квартал имел ряд недостатков. Самые очевидные — это пробки. Порой по двадцать минут нет возможности выехать из своего переулка на дорогу. Квартира была подарена Александром на совершеннолетие. София привыкла жить в загородном доме, вдали от всей этой суеты и оживленности, и первое время ей приходилось сложно. Прошло пару лет, пока она привыкла к микрорайону, в народе получившем название «золотая миля». Он был хорош по–своему. Находился на берегу Москвы–реки, ограниченный Остоженкой, Пречистенской набережной, Соймоновским проездом и Турчаниновым переулком. Когда–то, в семнадцатом веке, здесь находились Конюшенная слобода и Остоженский конюшенный двор. В таком виде район просуществовал почти до конца прошлого века. Активно преображать его стали лишь в конце девяностых, и лет за десять лет сформировался нынешний облик «золотой мили». Спустя час, София добралась до новенького элитного домика с замечательной застекленной площадкой на крыше, оформленной под летний сад. Иногда она поднималась туда вечером, так уж вышло, что больше никого это великолепие не прельщало. Соседи редко появлялись в доме, бывая лишь наездами. Машина въехала в подземный паркинг и София, наконец, смогла подняться к собственной квартире. Она постояла перед входной дверью, разыскивая ключи в сумочке, вздохнула, и тихо звякнув ими, открыла замок. — Я дома… — девушка разулась и, давая усталым ногам отдых, прошлась на кухню. Тихо. Так непривычно. София достала из высокого холодильника бутылку с соком и, не наливая в стакан, принялась пить прямо с горлышка. Ей нравилось ужинать дома. Каждый раз, когда она возвращалась, Яна уже приготавливала для своей хозяйки что–нибудь легкое и обязательно вкусное. Что–что, а готовить эта негодяйка умела. Сегодня придется довольствоваться фруктами. Ехать в «Уаниль» совсем не хотелось, хотя видимо придется завтракать там. Вполне уютное заведение. Ей нравилось, что вместо обычных стульев, для клиентов там поставлены мягкие диваны, а приглушенное освещение создавало некий ореол романтичности и деловой комфортности, а ведь порой это так необходимо. — Мне нужна домработница, — констатировала печальный факт София, и вновь покопавшись в сумочке, извлекла оттуда несколько визиток, врученных Натальей. Девушка повертела их в руке, задумываясь на минуту. — Уже не работают. Придется заехать завтра, во время обеда. Проверим, насколько ты удачливая, Романова, — София посмотрела на номер, указанный на первой визитке, — «Камея»… пожалуй, начнем с тебя. Она прошла в гостиную, устало опустилась в любимое кресло из темного ротанга и отрешенно поглядела в окно. Солнце только надумало садиться, приятно золотя крыши и ее лицо. Летом оно долго освещало своим мягким светом и ее спальню, и гостиную. Софии захотелось, чтоб сегодня солнце не садилось. Глупо, но на душе было тревожно, а еще пусто. День измотал ее, особенно встреча с Валентином. Угрожал Александру? Немыслимо… Боже, до чего опустился этот человек? Дядя, узнав об их разрыве, лишь попросил не принимать поспешных решений, и не позволить чувствам заглушить голос разума. Девушка поджала губы и машинально потерла запястье. Словно сейчас она ощутила холодные пальцы, сдавившие ее руку. Синяк наверняка останется. Нужно будет выбрать блузку с широкими манжетами. Пока придавалась размышлениям, София не заметила, как задремала. Похоже, слишком много впечатлений для одного дня. Девушка вздрогнула, когда за окном резко взвизгнули шины чьего–то автомобиля. Лихач помчался прочь, а она сонно оглянулась, едва понимая, где находилась. Кажется, про ужин стоило вообще забыть. Оставалось переодеться, пока костюм не пришел в негодность и немножко расслабиться под душем. София тяжело поднялась с кресла и побрела в свою спальню. Проходя через гостиную, она глянула на витую деревянную лестницу, ведущую на второй этаж квартиры, хотя, теперь никто не сбежит по этим ступенькам. Она вздохнула — привычки — страшное дело! Вскоре, приняв душ, София присела на край кровати в спальне и принялась расчесывать волосы, как обычно, до тех самых пор, пока они не легли шелковой серебристой гладью. Может, хоть сегодня ей повезет, и она сможет нормально выспаться? Девушка отложила расческу и забралась под одеяло. Ее надежды не оправдались. Время приближалось к полночи, а сон так и не шел. София смирилась и просто глядела в окно. Наверное, стоит подумать о каком- нибудь снотворном, в противном случае она станет похожа на зомби, и схлопочет выговор от Андрея Витальевича. А все чертов Панов! Все ее беды от этого человека. Знала бы, никогда не посмотрела в его сторону. Как он мог поддаться на эту провокацию? Алексей кинул быстрый взгляд на свое отражение в огромной витрине магазина, когда проходил мимо, намереваясь отыскать нужный адрес. На него смотрел хмурый незнакомец в темно–сером костюме. Громов машинально поправил галстук и чертыхнулся. В последний раз он надевал костюм… хотя нет, погодите, этот момент он не собирался оживлять в памяти, уж увольте. Достаточно. Алексей огляделся, пытаясь сообразить, где находился. Только девять утра, а солнце уже припекало. Пиджак захотелось забросить подальше. Молодой человек отыскал среди буйной зелени двухэтажное здание. Небольшая кованая вывеска подтверждала, что он у цели. Громов глубоко вдохнул, немного ослабил узел галстука и поднялся по ступенькам на крыльцо. Само кадровое агентство занимало лишь первый этаж, деля офис с несколькими другими фирмами, располагавшимися на втором этаже здания. Громов прошел по светлому коридорчику, натянуто улыбнулся некой сотруднице с большой коробкой, которую она явно вознамерилась вручить случайному посетителю, и подошел к широкой двери с блестящей табличкой — «Камея». Кадровое агентство по подбору домашнего персонала. И что он здесь делает? Алексей хлопнул себя по груди, ощущая во внутреннем кармане пиджака конверт, врученный странной заказчицей. С одной стороны возможность быстро и неплохо заработать не могла не радовать, но перспектива быть чьим–то личным денщиком, заставляла скрипеть зубами. — Черт… — молодой человек на мгновение прикрыл глаза. Месяц. Только месяц. У него будет достаточная сумма, чтобы оплатить жилье и надеяться, что его физиономия перестанет всплывать у прохожих в памяти… — Я могла вас где–то видеть? — девица с коробкой, как оказалось, так и не покинула коридор, подпирая стену спиной и ощупывая его откровенным взглядом с ног до головы. — Не думаю, — Алексей прокашлялся в кулак и, не оборачиваясь к ней, постучал в дверь. Мелодичный голос велел входить. Громов так и поступил, понимая, что практически сбежал, возможно, попадая под очередной допрос. — Здравствуйте, — молодой человек коротко кивнул секретарю. Его снова просканировали, интересуясь, по какому он, собственно, вопросу. Да уж, в этом дешевом костюмчике его навряд ли бы приняли за того, кто явился искать себе прислугу. — Мне необходимо передать письмо Валерии Петровне, — Алексей дежурно улыбнулся девушке. — Оставляйте ваше письмо. Я передам почту госпоже Туркиной, — секретарь небрежно хлопнула ладошкой по краю своего стола. Алексей медленно мотнул головой. — Простите, но необходимо вручить его лично в руки. — Молодой человек, — сощурилась девица, не ожидая, что ей станут перечить, — вам по слогам повторить? Может, вы плохо слышите? — Отчего же. Прекрасно слышу, — Громов заставил себя не поддаваться на провокацию сотрудницы агентства, — тем не менее, я должен выполнить свою часть работы и вручить конверт вашему начальству. Доложите, будьте добры, госпоже Туркиной, что к ней гонец с депешей от Марии Зельберг. Она возмущенно поднялась со своего стула и, поджимая блестящие губы, направилась к двери начальницы. Алексей недоверчиво поглядел на высоченные каблуки девушки, с трудом понимая, как она так ловко лавировала на них. Секретарь постучала, затем, после одобрения открыла дверь и скрылась за нею на некоторое время. Видимо жаловалась директору на то, какой отвратительный тип заставил ее оторвать попку от стула. Появилась неспешно, оставляя приоткрытой дверь, и протянула ему ладонь. — Давайте ваше письмо. Валерия Петровна просит вас подождать, если вдруг понадобится ответ. Алексей вытащил конверт из кармана пиджака, затем недоверчиво отдавая его девушке. Ладно, Мария говорила, что нужно задержаться буквально на минуту. Секретарь снова исчезла, и он вздохнул, складывая руки на груди. Минута и он уходит. Явиться сюда явно было ошибкой. Все произошло гораздо раньше. Девушка выскочила из кабинета буквально через несколько секунд. Едва не сбила с ног посетителя, пока пыталась добраться до рабочего места. Громов приподнял бровь, глядя на это действо. Что происходило? Глава 5 Валерия Петровна хватала воздух ртом, словно рыба, вытащенная на берег. Одну руку она прижала к пышной груди, второй схватила телефон, набирая нужный номер. Как только в трубке раздался знакомый ненавистный голос, Туркина зло зашипела: — Когда тебя уже черти унесут? Подавись своим конвертом… — А–ха–ха, — зазвенел голос Марии Леопольдовны, — в следующий раз он может быть и не пустой. И лежать не на твоем столе в офисе, а у твоего ненаглядного муженька! — Я была молодой, мне нужны были деньги! — фыркнула хозяйка агентства. — Помоги мальчику, старая ведьма! — упрямо потребовала Зельберг. Мальчику помоги! Валерия поправила свою идеальную прическу. Каштановый тон волос скрывал истинные годы Туркиной, освежая ее перекошенное злобой лицо. — Мальчику помоги? Пф-ф! — бормотала раскрасневшаяся женщина. Очередной слащавый юнец–неудачник? И с чего это Мария так озаботилась–то? — Леночка, пригласите, будьте добры, молодого человека, — велела Туркина, и Алексею пришлось войти.