Пока закончили с Седым и помылись сами, вернулась Стрелка с ворохом одежды, положила все на лавку, отошла в сторонку. Ученый, не дожидаясь приглашения, трясущимися руками взял кофту и натянул ее на голое тело, морщась от боли, затем влез в джинсы, неловко зашнуровал кроссовки. Говорить он не пытался, почти все время находясь в прострации. Его уставшие глаза не выражали никакого проблеска мысли или заинтересованности в происходящем. – Все, Ян, веди Седого к Цитрамону, – махнул рукой Горда. – Пускай им дальше он занимается. Только попроси, чтобы на ноги его как можно быстрее поставил. И сами ждите меня там, а я к Вентилю заскочу ненадолго. Стрелка, иди с Яном, вдруг понадобишься. Девушка кивнула в ответ. Сдав оружие вечно недовольному охраннику, Горда спустился в зал, где, как он и предполагал, было пусто. Тем лучше: можно было спокойно поговорить, не опасаясь, что разговор подслушает кто-нибудь лишний. Войдя в примыкающее к барной стойке помещение, сталкер, вдыхая кислый аромат хлеба и готовящейся стряпни, прошелся по комнатам и быстро нашел Вентиля, колдовавшего у огромной, покрытой засохшим жиром, кастрюли. – Друг, у меня два вопроса, – без прелюдий начал Горда. – Первый: у тебя есть выход на военных? Связи, должники из их среды, быть может? – Дожил. О знакомстве с военными меня спрашивает бывший старлей СЗО. – Давай без шуток, – поморщился сталкер. – Все мои подвязки с прошлым местом службы утеряны еще полгода назад. А прийти на блокпост и попросить солдатиков позволить мне поговорить с дядями при погонах я не могу по известным нам причинам. Ну что, поможешь? – Если постараться, чего-нибудь нарою. А тебе зачем? – Не поверишь, но, кажется, сегодня мы с Яном нашли выжившего ученого из Ануфьево. Весь рассказ занял около минуты, которую Вентиль провел, стоя с открытым от удивления ртом, совершенно позабыв о кастрюле. – Оставить ботаника здесь мы не можем, – загибая пальцы, перечислял сталкер. – Бросить – не позволяет совесть. Вести к Периметру, до ближайшего патруля, не рискну я сам – пристрелят. «Гербу» возиться с ним не доверю, а сбагрить другой группе бродяг – жаба душит: вдруг перепадет чего? Вот и выходит, что нужно самим Седого передать военным. Встретиться на нейтральной территории, так сказать. – Хорошо, – не скрывая своего изумления, согласился бармен, – попробую. – Отлично, – хлопнул в ладоши Горда. – Ученый сейчас у Цитрамона, познакомлю вас позже, не серчай. А теперь второй вопрос. И сталкер достал из кармана снятый с трупа брелок. – Знаешь, чей он? Бармен взял в руки гильзу, повертел ее, рассматривая. Нахмурил брови, будто вспоминая что-то. – Без понятия, – неуверенно выдавил он из себя, спустя полминуты. – Может, и видел у кого-то, но не запоминал, тут же каждый день новые лица. А что случилось? – Неприятность одна. – Сталкер рассказал об атаке. – Какие варианты? Кому мы могли помешать? На этот раз Вентиль молчал значительно дольше. Потирая подбородок, бармен прошелся по кухне, почесал затылок и резко остановился. – Как же скучно я живу, – изрек он. – Одно могу сказать точно: это не рейдеры, не бандиты, не мародеры. Никто из них и близко бы к «Чикаго» не подошел, не говоря уже о том, чтобы зайти внутрь. Может, наемники? Хотя нет, бред, вас бы еще на выходе с территории грохнули, и дело с концом. Давай, не молчи, вспоминай, кому насолить мог в последнее время? – Никому, – покачал головой Горда. – И парня с брелком я не знаю, и группу его видел в первый раз, и вообще вряд ли с кем-либо из них пересекался. А может, полковник пытается добраться до меня раньше, чем его прижму я? – Еще раз повторяю: это не заказное нападение. Вы бы в этом случае даже до хутора не дошли. Тут другое что-то, но не знаю пока что… В любом случае – выясню. Подниму связи по торговцам, проводникам, расспрошу у бывалых бродяг. Где-нибудь информация всплывет обязательно. Не правильно это, когда вольные стреляют в вольных, не правильно. И гильзу я оставлю, тебе она уже без надобности, да? – Без проблем, – махнул рукой сталкер. – Спасибо огромное, дружище, буду должен. – Сочтемся, – кивнул Вентиль. – Держи меня в курсе дел. Забрав оружие, Горда вышел на свежий воздух и, погрузившись в тяжкие раздумья, направился в медблок, к Седому. Медблоком вотчина Цитрамона называлась не просто так. В большом, не меньше сотни квадратных метров, помещении было все необходимое для оказания практически любой медицинской помощи, будь то банальная простуда или сложная ампутация. Бинты, шприцы, физрастворы, таблетки и даже целебные травы – под рукой местного эскулапа имелось что угодно. А особенной его гордостью являлся реанимационный набор с дефибриллятором, выменянный около года назад у одного из торговцев на полдесятка дорогущих артефактов. Все знали: Цитрамон – мастер своего дела. И ярче всех слов об этом говорили спасенные им жизни, а также та щепетильность, с которой врач относился к своей профессии. В медблоке постоянно поддерживалась образцовая чистота: койки, стоящие ровными рядами у стен, всегда были заправлены; болтающиеся под потолком лампы горели теплым, мягким светом; полы были вымыты, нигде нельзя было найти ни пылинки; инструменты хранились там, где им и положено было быть. И ясно было как дважды два: если перед проблемой бессилен Цитрамон, то в пределах Зоны помочь не сможет уже никто. Толкнув обитую черным дерматином дверь, Горда попал в прямой как стрела коридор с перфорацией дверей по правой его стене. Войдя в третью из них, сталкер оказался в просторной, светлой комнате, уставленной медицинскими шкафчиками, койками и тумбочками разного размера и степени изношенности. В нос сразу же ударил запах лекарств и спирта. Чуть сморщившись, сталкер направился к друзьям, молча сидевшим на койке, соседней с той, на которой находился Седой. Увидев ученого, Горда поразился перемене, произошедшей с ним. Лицо профессора, доселе бледное, порозовело, в глазах появился живой огонек, движения стали более уверенными, пропала колотившая тело дрожь. К вене на левой руке Седого был прикреплен резиновый шнур капельницы, болтавшейся на специальной подставке; нога была туго обмотана бинтом, под которым пульсировал алым светом артефакт «пленка», отлично помогающий при заживлении мелких ран и ссадин. Сам же ученый налегал на мясной паштет с хлебом, запивая угощение крепким, пахучим чаем. Заметив Горду, ученый встрепенулся, хотел было встать, но сталкер одернул его, жестом приказав сидеть. Профессор послушался, отставил в сторону кружку, уставившись на своих спасителей. – Жить будешь? – спросил Горда, присаживаясь на край койки. – Да, – смущенно улыбнулся Седой. – Ваш доктор – настоящий спец. – Вот и отлично. Разговор нам предстоит длинный, поэтому давай знакомиться. Меня зовут Горда; этот упитанный дядька – Ян; девушка – Стрелка. Кто мы такие – объяснять, наверное, не стоит. Вашему брату перед отправкой в Зону целые лекции читают о нарушителях закрытых границ, преступных элементах и просто отбросах, именующих себя сталкерами. Так что перейдем сразу к тебе. Седой вздохнул и, утерев лицо вспотевшими ладонями, опустил голову, собираясь с мыслями. Примерно через минуту он заговорил. – Мое имя Юрий. Юрий Белов. Я профессор этологии. Большую часть своей жизни проработал в столичном технологическом НИИ, который занимается изучением поведения всевозможных животных. Профиль наш довольно широк: от обезьян до жирафов. Исследуем мы почти все: ориентацию в пространстве, таксис и кинез, агрессию… долго перечислять. Так продолжалось много лет, но после образования Зоны, по решению кого-то «сверху», наш отдел расформировали на два более мелких. Первый продолжил делать то, чем занимался раньше. А перед вторым, в котором оказался я, поставили особую задачу: узнать как можно больше о существах, населяющих территорию отчуждения. Мы принялись за работу. Через некоторое время меня как лучшего, посовещавшись, направили в Зону, для более плодотворной деятельности. Собственно, это все. Ян посмотрел на Горду. Сталкер, поймав его взгляд, наклонился поближе к ученому: – А вдали от лагеря ты как оказался? Это ведь связано с нападением на Ануфьево, я прав? – Да, – без утайки сообщил Седой. – Все верно. Позавчера ночью лагерь атаковала большая группа неизвестных сталкеров. Сразу оговорюсь, что не знаю, что им было нужно. Помню лишь, как один из них назвался Лимоном. И все. Действовали они очень жестоко – настоящие головорезы. Перебили охрану, почти весь персонал лабораторий и бункера, было утеряно оборудование и много опытных образцов. Даже прилетевший из-за Периметра вертолет уничтожили. Я чудом успел покинуть территорию лагеря и наблюдал за всем происходящим из окна заброшенного дома неподалеку. Когда понял, что возвращаться некуда, решил уходить, спрятаться где-нибудь и связаться с военными. – Скажи, а как ты вообще выжил? Две ночи в Зоне, без подготовки… – Подготовка была, перед отправкой, краткая. А в остальном все просто: большую часть времени я прятался в старом подвале. Только через сутки, когда стало понятно, что искать меня никто не будет, я выбрался наружу и решил идти к блокпосту. Но попал в аномалию, а потом встретил вас… История звучала складно, придраться было не к чему. Вот только поселившийся внутри сталкера червячок сомнения настойчиво точил уверенность в правдивости слов ученого, будто подсказывая, что тот что-то недоговаривает. – А где мой костюм? – спросил вдруг Белов. – Выбросили, – ответил молчавший до этого Ян. – Там костюм-то – одни ошметки. – А карманы… их же вывернули, да? Горда с деланно безразличным видом достал документы, а после – процессор, тот самый, что вытащил из комбинезона Седого перед дезактивацией. – Ты об этом? – Да-да, – часто закивал ученый, облегченно выдохнув. – Хорошо, что вы сохранили его… Поймите, не хочу показаться грубым и невежливым, но эта вещь принадлежит мне, и я попросил бы… – Что это? – Не важно, безделушка, вам не интересная. – Профессор нервно почесал переносицу. – Тогда разговор окончен. – Горда сжал кулак, спрятав в нем процессор. – Документы бери, а это оставлю себе, на память, ладно? Ведь все равно, по сути, бесполезная хрень. – Нет! – Ученый вскочил, чуть не выдрав иглу из вены. Схватился за руку, но обратно не сел. – Вы не понимаете! Я не могу вам рассказать, просто не знаю как, это тяжело объяснить… из-за этой вещи меня ищут по всей Зоне, и мне нужна помощь. Повисла тишина. Белов переводил тревожный взгляд с Горды на Яна и обратно. Сталкер же разжал ладонь и пристально уставился на процессор, ничего интересного в нем не находя. – Тогда тем более рассказывай, – сказал он, возвращая вещицу Седому. – Медленно и во всех подробностях. Нам троим надо знать, во что мы ввязались, вытащив тебя из-под пуль. Смирившись с неизбежным, ученый заговорил. Сначала тихо, очень недоверчиво и неохотно, но с каждым словом распаляясь все больше. Рассказал он о своем прошлом, о долгих разработках «Радианта» и его не совсем удачных испытаниях в Зоне, об атаке на лагерь, предательстве аспиранта и побеге с захваченной территории. – То есть почти все, о чем я поведал раньше, – чистая правда. – Белов прервался и взял кружку с уже остывшим чаем, смочил горло. – И недавняя резня произошла из-за какой-то электронной ерунды? – поморщился Ян. – Мелковато. – Да что б ты в этом понимал! – чуть ли не прорычал Седой, но вовремя взял себя в руки. – «Радиант» – универсальное изобретение, настоящий прорыв в области этологии! Это единственное в своем роде устройство, с помощью которого возможно контролировать поведение мутантов, обитающих на территории Зоны. Одно нажатие клавиши позволяет ввести монстра в ужас, вызвать в нем апатию, страх, голод, агрессию, приманить его или заставить убраться прочь. Что угодно! Но загвоздка в том, что без процессора «Радиант» – просто коробка с микросхемами, шлейфами и парой артефактов. Металлолом. Теперь понятно? – Ясно, ясно, завелся, блин, – усмехнулся наемник. – Продолжай. Что дальше случилось? – Мне удалось сбежать через дыру в заборе. – Ученый отставил пустую кружку, вновь предаваясь воспоминаниям. – Когда я увидел, что вертолет упал, то решил убраться как можно дальше от лагеря, попытаться найти блокпост военных. Но я не успел: все вдруг стали искать меня, не иначе как их нанял тот же Лимон. В основном это были группы сталкеров, реже – одиночки. Некоторые сразу стреляли, целясь в ноги; другие – пытались взять хитростью; третьи даже переоделись в миротворцев, но прокололись на мелочи, и я, сам не понимаю как, все же смог уйти от всех. Открыть огонь на поражение не рискнул никто из них: нужен-то я им был живой, ведь кто еще сможет управлять СУМ, как не его создатель, у которого на руках процессор? Таким вот образом мне пришлось почти два дня скитаться по Зоне, бояться каждого шороха, прятаться ото всех. Пока по дурости своей я не наступил в «трясину». – И те бродяги, с которыми мы совсем недавно воевали, приходили за тобой, так? – уточнил наемник. – Да, скорее всего, – кивнул Белов. – Это уже пятые за все время. Тут в голове Горды что-то щелкнуло, все детали встали на свои места, будто бы сложился пазл. – Значит, есть еще минимум три-четыре группы, – сказал он. – Помнишь, Ян, сколько ходоков в том отряде сегодня утром было? Человек двадцать. Теперь понятно, куда они собирались и зачем. Точнее, за кем. Только вопрос к тебе у меня, – продолжил сталкер, обращаясь уже к ученому. – Я в свое время довольно плотно сотрудничал с одним из лагерей и прекрасно знаю, как они охраняются. Минные поля, растяжки и тропы между ними – самое безобидное, что мне удалось повстречать. Как же так вышло, что ублюдки Лимона подобрались к вам так близко? – А не было никаких мин, – непонятно чему улыбаясь, развел руки в стороны Седой. – Все только на бумажках. Вы кажетесь умными людьми – значит, сами должны знать, что деньги в нашей стране достаются кому угодно, но только не тем, кому их действительно выделили. И полная беззащитность лагеря – меньшее из зол. Доходило до того, что моим коллегам не хватало расходного материала для исследований, порой даже пробирок. Но зато в многостраничных счетах-фактурах все числилось в избытке. – Я не удивлен, – фыркнул Ян. – Честность – не наш конек. Ты лучше вот о чем скажи: что нам дальше-то с тобой делать? – Помочь добраться до лагеря, – не задумываясь ни на секунду, выпалил Белов. – Там наверняка закрепились военные, для меня безопаснее места нет. Один я не дойду. И спрятаться или отсидеться – не выйдет тоже: нужно вернуть «Радиант» как можно скорее. Если в принцип его работы вникнут не те люди – жди беды. – И ты вот так уйдешь, с тремя незнакомцами, зная, что они могут сдать тебя Лимону? – ухмыльнувшись, спросил Горда. – Хотели – сдали бы уже, – парировал Седой. – И взамен я могу предложить вам гораздо больше, чем отмороженный головорез, у которого руки по локоть в крови. – И что же? – наемник заинтересованно качнулся вперед. – Артефакты, информация, некоторое обмундирование, сотрудничество и беспрепятственный пропуск на территорию лагеря. Если постараться, то есть шанс даже вывести кого-то из Зоны. Безопасно, а не скрытыми тропами через густой, кишащий мутантами, лес. Я же прошу всего лишь обеспечить мне защиту на время пути.