— Поменьше темного властелина, побольше девы в беде, Ярик, и герой кинется тебя спасать, сам не поймет, как. Все-таки потрепав возмущенного Костика по голове, Вера встала. — Ну, как говорится, с вами было приятно работать, мальчики, но дальше сами. — Я тоже уезжаю, — спустя минуту выдал Федор. Он совершенно никуда не собирался, пока за Верой не закрылась дверь. — Крысы вы, — обозлился Костик. — Еще ничего не случилось… — А надо, чтобы случилось? Это тебе похуй, а я с деньгами работаю. — И что, я один теперь должен со всем ебаться? — А мне похуй! Я уезжаю! — Ну и катись! Крыса! Cам разберусь! — Разберись! Вера плохого не посоветует! Я жопу ментам подставлять не нанимался, а ты — давай! Вперед! Может еще понравится! Федор хлопнул дверью и выдохнул только на подходе к вольеру. Нужно сперва успокоиться, а потом соваться к животным. Телефон заработал так же внезапно, как отключился. Кирилл даже не сразу заметил: весь понедельник носился по поручениям. То в монастырь, то в подвал, то на крышу. Так и ждал, что отправят в лес за подснежниками. Он бы подумал, что Даша ему за что-то мстит, но та смотрела умильными глазами и улыбалась так ласково, что Кирилл просто кивал и шел, куда посылали. Только после вечерней молитвы, дождавшись, когда в коридоре перестанут ходить и хлопать дверями, набрал Руслана. Тот что-то жевал. — Слушаю. — Это я слушаю. Что-то новое есть? Руслан пошуршал бумажками, сказал кому-то: «Нет, по работе», вздохнул. — Ты мне сейчас семейную жизнь ломаешь. Ладно. Про что тебе рассказать? — Про Биевского. Костик опять от него бегал. Кирилл уже готов был перевести их договоренность в шутку, но сообщить об этом было некому: Костика как корова слизала. Не утопился же он от перспектив? — Про Биевского… Так. После попытки суидциднуться наш клиент лежал в частной клинике, вышел аккурат в день совершеннолетия. Дееспособен. — А что за диагноз? — Депрессия. Не помню, как по-научному, но не псих. — Ладно. Откуда у сироты деньги на клинику? Либо он кому-то сильно задолжал… — Либо ему был кто-то сильно должен, — хмыкнул Руслан. — Да иду, иду уже! Прости, не тебе. — Я понял. — Примерно тогда же его любимый учитель продал двушку в хрущевке и переехал в съемную комнату на задворках. А Биевский вышел из клиники здоровенький и исчез с радаров. — Думаешь, Вайс ему заплатил, чтобы Костик молчал, и вся эта история — не школьные сплетни? А к нашим делам каким боком? Ладно, Крылов мог старца шантажировать, но бармен-то местный. И что там с фамилией? — Действительно, поменял при заключении брака. Под обеими нигде не проходил, даже свидетелем. — Зачем тогда менял? Дверь аккуратно закрылась. И ведь даже не скрипнула, зараза. Интересно, сколько он тут услышал, пока Кирилл хлопал ушами? — Хотелось забыть о прошлой жизни, наверное, — расслабленно пояснил Костик. — И Наташкина красивее. Он вошел и привычно уселся на пол. Кирилл оборвал звонок и вопросительно посмотрел на гостя. — Удалось забыть? — Не особо. — Зато под дверью подслушиваешь, как профи. — Тяжелое детство, детдомовские привычки. — И прибедняешься. А, может, ты от кого-то прячешься? ФИО сменил, в глушь забрался, прикрылся старцем? Может, тебе помощь нужна? Ты расскажи, покайся, я помогу. — Ты очень поможешь, если уедешь отсюда. — Ну, раз я тебе так противен… Список составил? Кирилл и сам себе был противен. Что ему дался этот проклятый список? Просто, чтобы посмотреть, как Костик хмурит брови и досадливо выдыхает? — Я же сказал, мне нужны все. — Обычно спасают близких людей. Или ты здесь со всеми уже… сблизился? — Ты обо мне слишком хорошего мнения. — Не надейся. Ну что, пройдемся по именам? Просто интересно, кого ты еще не успел трахнуть. Вася? — Побойся бога. — Наташа? — Наташа — не трахнуть, Наташа — законная супруга. Прекрасная женщина. Быстро от меня устала. — Кто еще? Леночка? — От нее устал я. Но мы это не афишируем, если что. — Понял. Кто еще у нас есть? Ростик? Костик рассмеялся. — Ростик? Вот убил бы он меня с удовольствием. И у него — Венера. — Сколько слышу про эту Венеру, прямо хочется посмотреть. — Не надо, — покачал головой Костик. — А то Ростик убьет тебя. Я серьезно. — Ладно. А старец? С какого-то фига он же тебя пригрел? Сколько тебе было? — Пятнадцать. Отец очень много для меня сделал. — То есть с ним — по любви? Я понял. Костик вздохнул и поднялся. — Кирюш, что-то ты слишком зациклен на теме. Нет, развод, нервы, давно без секса… Но если ты всегда больше любил поговорить, чем сделать, я понимаю твою жену. Он потянул со спины толстовку, и Кирилл удобно ухватил оба запястья, спутанных рукавами, а второй рукой — за подбородок, чтобы не увернулся. — Ах ты, сучонок. — Так и будем стоять? — поинтересовался «сучонок», нагло щурясь. — Устанешь. И Кирилл сразу же устал так, что потяжелела голова и заныли ноги. Он разжал руки, отпихнул нагло лыбящегося Костика от себя и сел на кровать. — Уматывай. — Что так? — Не понравился ты мне. — А наобещал-то!