Пора было выходить в свет. Четверка сидела ночами, обдумывая планы, оценивая возможности, анализируя методы и просчитывая последствия. Каждая акция, каждый предпринятый ими шаг должен был быть продуман и проработан, нужно было учесть все возможные обстоятельства, нельзя было рисковать и допустить даже малейшую ошибку. Они должны были появляться, как невидимые духи, и исчезать, не оставляя следов. До сих пор все шло отлично, власти считали, что за группировкой стоит мощная многочисленная организация. Они наказывали виновных. Они должны были всегда атаковать исключительно виновных, чтобы не потерять поддержку обычного населения. Теперь пришло время сделать следующий шаг. По каналам, отыскать которые несложно, если есть деньги, каждый из них получил по четыре паспорта с разными именами и национальностями. Каждый из них отправлялся своей дорогой в ту страну, в которую очень хотел поехать; в ту страну, где нужно было прославиться. Полгода они должны были провести порознь. Никаких контактов друг с другом. В определенный день они должны были встретиться на острове в Атлантическом океане, острове, принадлежавшем Португалии и называвшемся Мадейра. Здесь они должны были пробыть какое-то время, поделиться опытом и запланировать новые совместные акции на будущее. Нельзя было брать с собой ничего, что ассоциировалось с бабочками. Досмотр на таможне стал бы катастрофой. Поэтому, осуществляя акции поодиночке, каждый из них должен был купить в той стране, куда он попадет, справочник бабочек и вырезать из него фотографию Morpho peleides и приклеить ее на белый лист рядом с жертвой. К тому же они должны были направить в газеты этой страны составленный заранее текст, объяснявший смысл акции. Для создания общественного мнения было крайне важно, чтобы люди знали, что за акцией стоит именно группировка «Марипоса». Осуществлять акцию необходимо было только при стопроцентной уверенности в успехе. Никакого риска, слишком многое стояло на кону. План казался безупречным. Они располагали огромными стопками долларов и могли поехать жить куда угодно. Могли покупать все, что им было нужно. Единственным рисковым моментом всего плана была необходимость переносить паспорта через различные пункты контроля. Поэтому Орландо, Ховина и Ильдебранда, которые не владели искусством жонглирования и фокусами, решили отправить паспорта почтой на адрес до востребования в той стране, куда они собирались. По отдельности каждый паспорт на свой адрес. Вот так все было продумано и рассчитано. Орландо отправился в Западную Германию. Ховина – в Японию. Ильдебранда – в Испанию. А Мино – в США. Он исходил город вдоль и поперек. Познакомился с ароматами гнилой дыни и кошачьей мочи в проулках Гарлема. Почувствовал зло и жестокость, дремлющие в беспощадных пивнушках Бруклина. Понаблюдал сладкую заискивающую вежливость жадных китае-американцев Чайнатауна, предлагавших нежнейшую «пампасскую телятину» из нерожденных аргентинских телят. С отвращением он ощутил пропитанную запахом марихуаны атмосферу художественных кварталов Гринвич Виллидж, где большие проекты лопались, как раздутый от колик живот. Он изучил букмекеров, фокусников, попрошаек, проституток, воров-карманников, наркодилеров, но больше всего в глаза ему бросились огромные ряды, бесчисленное воинство роботов в пиджаках, галстуках и белых рубашках, населявших и наводнявших страшные машины-небоскребы. Мино кружил вокруг здания ООН, смешиваясь с туристическими группами, которых водили гиды. Он много читал о том, что происходит по всему миру под влиянием этой организации. Он был далеко не в восторге. ООН скрывала разгоревшиеся конфликты, пыталась не замечать социальное неравенство и несправедливость, насаждала западные идеалы в развивающихся странах, поддерживала сельскохозяйственные проекты, которые нарушали баланс экосистемы, и проводила исследования, от которых, в конечном итоге, выигрывали только власть имущие. И все же особой ненависти ООН в нем не вызывала. Была лишь одна деталь. Посла США в ООН звали Дале Теобальд Стар. Д. Т. Стар. Мино наткнулся на это имя совершенно случайно, проглядывая список самых влиятельных политиков в США. Он почувствовал, как у него свело живот и кровь прилила к щекам. Дале Теобальд Стар. Не он ли тот самый сеньор Детестар, влиятельный шеф, который много-много лет назад навлек беду на родную деревню Мино? Мино потратил много времени, ему пришлось сделать тысячу телефонных звонков, но теперь он был в этом уверен. В конце концов он получил подтверждение того, что посол США в ООН ранее работал на крупный нефтяной концерн, занимавшийся поиском нефти в Латинской Америке. Пять лет назад господин Д. Т. Стар окунулся в политику и на сегодняшний день стал послом США при ООН. Весьма влиятельный пост. Несколько недель Мино потратил на тщательную разработку плана. Он подготовил письма для всех газет. В письмах говорилось о том, что Д. Т. Стар на посту руководителя определенного проекта в определенной стране в Латинской Америке принял непосредственное участие и виновен в чудовищном преступлении, совершенном в одной маленькой деревне, все население которой было жестоко уничтожено, а все вокруг нее разрушено. Группировка «Марипоса» беспощадно ликвидировала этого человека, который благодаря своему влиятельному положению мог бы совершить самые серьезные преступления против природы и будущего. Эти письма, четырнадцать штук по числу самых крупных газет и журналов в Нью-Йорке, были отправлены по почте рано утром того дня, когда Мино отправился на дело. Д. Т. Стар жил на роскошной вилле с колоннами при входе и скульптурами греческих богов вдоль подъездной дорожки. Вилла находилась в одном из самых респектабельных пригородов Нью-Йорка. Ее окружал великолепный сад с кустами и деревьями, за которым ухаживали три садовника. Вокруг виллы стоял высокий каменный забор с установленной, согласно предупреждающей табличке, сигнализацией. За комплексом постоянно наблюдали семь вооруженных охранников, патрулировавших зоны как внутри, так и снаружи забора. Все это Мино выяснил в ходе долгих тайных визитов. Он приходил туда в разной одежде. Ранним утром Мино занял позицию в районе виллы. Он беспечно прогуливался по улице. На нем был темно-коричневый костюм, белая рубашка, галстук и шляпа. Длинные волосы были закручены в пучок и спрятаны под шляпу. С собой у него был маленький кожаный чемоданчик, зонтик и газета под мышкой. На плечи он положил подушечки, обернул ватой живот и казался намного крупнее, чем на самом деле. Он прекрасно сливался с обществом таких же молодых динамичных мужчин, спешащих на работу в офис. Единственное, что могло привлечь внимание, это его отсутствующее ухо. Но Мино старался держаться так, чтобы ни прохожие, ни пассажиры проезжающих мимо машин не замечали этого дефекта. Ровно в семь часов десять минут Мино нажал кнопку звонка рядом с высокими воротами. Из пристройки, составлявшей общее целое с воротами, вышел охранник. Он потирал заспанные глаза и недоверчиво смотрел на Мино сквозь решетку. – Здесь мертвец какой-то лежит, – сказал спокойно Мино, указывая на место у ворот, которое не было видно охраннику. Одновременно он осторожно высвободил рукоятку зонтика и почувствовал, что стрела встала на место. Охранник что-то пробормотал, позвенел ключами и открыл ворота, чтобы выйти и посмотреть. Не успел он еще отодвинуть ворота, как стрела оказалась у него в шее, и он упал на землю. Мино молниеносно проник внутрь ворот, забрал ключи и затащил безжизненного охранника в его же домик. Стоя за закрытой дверью, он отдышался, потом вытащил стрелу из шеи несчастного и вставил новую в духовую трубку. Прошло несколько минут. Потом в дверь громко постучали. Мино знал, кто это. Два охранника хотели убедиться в том, что путь свободен; посла ждали с минуты на минуту. Мино открыл дверь и отступил назад на несколько шагов. Потом он быстро выдохнул, вложил новую стрелу в трубку и снова выдохнул. Охранники рухнули штабелем. Их он тоже затащил в домик. Послышалось приглушенное рычание черного «Мерседеса» посла. Он остановился у ворот, шофер раздраженно посигналил несколько раз. Ничего не произошло, и он выскочил из машины, рванул на себя дверь домика охранника, готовый обругать его за то, что он не выполняет свои обязанности и не открывает ворота перед Его Превосходительст… Мино снова закрыл дверь после того, как шофер прямо на пороге попал в страну вечного молчания. Он выжидал. Мино услышал, как дверь автомобиля осторожно открылась. Послышалось нетерпеливое покашливание. Мино вышел из домика. В те минуты, пока еще ничего не произошло, разве что ворон вспорхнул из своего ночного убежища под раскидистым дубом, Мино кое-что заметил: Д. Т. Стар совсем не изменился. На круглом одутловатом лице почти не было морщин, гладкое темечко по-прежнему сверкало от жирного крема, а глаза были такими же холодными и твердыми. Толстые губы, постоянно расплывавшиеся в самоуверенной унизительной улыбке. Короткие пухлые пальцы почти без ногтей. Посол стоял возле открытой двери автомобиля, опираясь на трость с серебряным наконечником. – Сеньор Де-те-стар, – медленно и четко проговорил Мино. – Когда-то давно вы разливали «Бурбон Старый Кентукки» вашим наемным солдатам в джунглях. Сержанту Фелипе Кабуре и бычьеголовому Питрольфо. – Что такое? Д. Т. Стар побледнел и попытался забраться обратно в машину, спрятаться за бронированным стеклом и железом. Он чувствовал, что грядет катастрофа, и видел надвигающуюся тьму. – Стоять! – приказал Мино, приближаясь к нему. – Не двигаться! Detesto![36] Ты уничтожил всю деревню, убил, умертвил моих родителей, моих братьев и сестру, словно животных. Выжил я один. И поэтому я здесь: Detesto! Посол пошатнулся, жадно глотая воздух. Он вытер пот со лба и, защищаясь, вытянул вперед руку. – Послушай, – проговорил он. – Я дам тебе… Стрела попала прямо в глаз. Мино выдохнул так сильно, что стрела пронзила мозг Дале Теобальда Стара. С большим трудом ему удалось ухватить и вытащить ее. Мино затащил труп в домик охранника. Выкрашенную в зеленый цвет дверь, за которой лежали пять трупов, Мино аккуратно закрыл ключом со связки охранника. На видном месте он разместил фотографию синей бабочки. Затем он открыл ворота, сел в автомобиль посла и выехал на улицу. Ворота за собой он закрыл. Ему уже приходилось сидеть за рулем. Он знал основные принципы маневрирования, но немного помучился с автоматической коробкой передач. Наконец он медленно и спокойно поехал по улице, весело насвистывая самбу. Затемненные, почти непрозрачные окна не позволяли посторонним увидеть, кто именно сидит в автомобиле. Он знал, куда едет. Недалеко, так что на шоссе, часто патрулируемое полицией, можно не выезжать. Рисковать совершенно не нужно. Он спокойно добрался до торгового центра, который только что открылся. Мино аккуратно припарковал машину на стоянке. Подождал, пока рядом никого не будет. Затем вышел из машины и, никем не замеченный, покинул парковку. Час спустя Мино уже был в своем номере, принял душ, упаковал в пластиковый пакет все использованные костюмы и выбросил их в мусорный ящик в Чайнатауне. Духовую трубку, стрелы и коробочку с асколсиной он положил в камеру хранения в общественном месте. На исполнении этого правила группировка настаивала особенно рьяно. Если случится невероятное и они попадут под подозрение или под случайный обыск, ни одна пылинка не должна связать их с совершенными убийствами. Из Нью-Йорка Мино направился в национальный парк на границе соседнего штата. Он видел рекламу этого курорта в туристическом бюро. Он снял бревенчатый домик, полностью оборудованный, идиллически расположенный на берегу лесного озера. Вокруг были сосны, стояла осень, Мино с удивлением наблюдал, как приспосабливается к новому времени года природа. Листья деревьев покраснели и пожелтели, воздух был чистым, прозрачным, и никаких насекомых не было. Мино ждал. Ждал реакцию газет на внезапную смерть посла ООН. Ждал, что его письмо опубликуют, и сообщение группировки «Марипоса» увидят все жители страны. На следующий день после акции он прошел километр до газетного прилавка возле супермаркета и купил все газеты Нью-Йорка. Ни слова. Мино остановился возле небольшого озера под высокой сосной, с которой сыпались иголки. Вода была абсолютно тихой и спокойной, вечернее солнце постепенно опускалось за холмы на западе. Наслаждаясь миром и покоем, Мино находился в лесу совсем один. Он подумал, что, наверное, так и выглядела эта страна в те времена, когда ею владели индейцы, до того как пришли белокожие варвары и предъявили свои права на все вокруг. Национальные парки служили оправданием для гринго и их растревоженной совести. О, если бы все великие вожди, обитавшие здесь многие тысячелетия, записали свою мудрость и ее удалось бы сохранить! Безумный Волк обладал даром проникать в давно забытые источники. И все же это были лишь фрагменты, крохотные капли огромного всеобъемлющего комплекса, всю величину и сложность которого никогда не понять белым людям. Безумный Волк угрожал их благополучию, поэтому они заперли его в сумасшедшем доме, поэтому ему пришлось умереть. Безумный Волк был волшебником. Настоящим волшебником, как Ариго из Конгоньяса. Мино подумал о прорицательнице, которую он навестил много лет назад, и взглянул на свою ладонь. Можно ли было прочитать что-то по ней? На другой стороне озера к воде подошла лань. Она остановилась и принюхалась, широко раздвинув ноздри. Затем осторожно наклонилась и принялась пить. Мино любовался прекрасным животным и замер, не желая напугать ее. Стая уток спокойно заплыла в небольшой залив и начинала нырять на дно за растениями, оставляя на воде круги. Под светом солнца листья сверкали, как настоящее золото. Вот какая красота существует в мире. Когда все закончится и Марию Эстреллу выпустят из тюрьмы, они поселятся в домике у моря. Он возьмет себе новое имя, он заплатит адвокату, заплатит щедро, чтобы тот подготовил все бумаги, подтверждающие его собственность на дом. Они поженятся и нарожают детей. Он будет читать книги по археологии и древним культурам, будет совершать экспедиции в джунгли в поисках следов великих вождей. Будет собирать и классифицировать самых редких бабочек. Но сначала нужно спасти джунгли. Сначала нужно освободить землю от жестоких тиранов. Нужно изолировать человека-бактерию и поставить его на надлежащее место. Уже смеркалось, и Мино вернулся в свой дом, разжег камин и написал длинное письмо Марии Эстрелле. И на следующий день газеты молчали. Мино удивлялся. Что это значит? Когда убивают такого важного человека, как посол США при ООН, это должно стать сенсационной новостью, не так ли? А что с его письмами? Ни одна газета ни единым словом не обмолвилась о судьбе несчастного Д. Т. Стара. И вот на следующий день появилось кое-что, что весьма заинтересовало Мино. Во всех газетах напечатали большие статьи о том, что посол при ООН Дале Теобальд Стар был найден мертвым в своем доме, причина смерти – инфаркт. Нация выражает глубочайшую скорбь по поводу кончины столь достойного человека, неутомимого труженика на благо Соединенных Штатов Америки. В ближайшие дни будет названо имя нового посла. Статью сопровождала фотография Д. Т. Стара, беседующего с Генеральным секретарем ООН. Сначала Мино ничего не понял. Но постепенно до него начало доходить. Конечно, в этой прогнившей, насквозь коррумпированной стране система работала именно так: она не могла согласиться с тем, что один из ее лидеров, один из ее доверенных лиц убит из-за совершенных этим человеком зверских злодеяний, за которыми стояли крупные нефтяные компании и министерство иностранных дел. Мино все понял. Но все-таки он никак не мог поверить в то, что абсолютно все до единой газеты подкупили и заставили молчать. Мино вышагивал под большой сосной и размышлял. Взбирался по поросшим дубами холмам и размышлял. Наконец он понял, что должен сделать. Он покажет им всю страшную силу группировки «Марипоса». Им придется сдаться. Синий морфо победит. Он снова поехал в Нью-Йорк и поселился в средненьком отеле посреди Манхэттена, где все время толпился народ. Он выбрал не самую крупную газету. Она была известна своей критикой действующей системы. Она имела местные подразделения в нескольких городах вокруг Нью-Йорка. Весьма подходящая газета. Мино отправил предупреждение – письмо-ультиматум: если в течение ближайших двух дней газета не опубликует правду о смерти Д. Т. Стара и о послании группировки «Марипоса», то группировка обрушит свой гнев на сотрудников газеты на всех уровнях, и так будет продолжаться до тех пор, пока в живых не останется ни единого журналиста, секретаря, типографа или другого сотрудника. Это письмо Мино написал на специально купленной для этой цели печатной машинке, которую сразу же после завершения письма сломал и выбросил. Печатная машинка тоже может стать следом. Письмо он размножил и разослал лично двадцати трем сотрудникам газеты от редактора до журналистов и девушек на коммутаторе. Теперь о том, что происходит, знают многие. И кто-нибудь обязательно дрогнет. Мино приступил к делу сразу же, как только вышел срок ультиматума, а газета так и не сообщила ничего о смерти посла – одного журналиста, двух секретарей и руководителя отделения макетирования ядовитые стрелы настигли, соответственно, в закрывающемся баре, рядом с их домами и на станции подземки. Газета продолжала хранить молчание. Тогда настала очередь руководителя одного из подразделений за пределами города, еще одного журналиста, а также личного секретаря главного редактора. И бомба взорвалась. Газета вышла отдельным экстренным номером, напечатанным шрифтом, зарезервированным, видимо, для начала атомной войны или столкновения планеты с астероидом. В этом номере толщиной с небольшую книгу газета рассказывала о страшной террористической организации, которая лишила жизни Дале Теобальда Стара, его охранника, двух телохранителей, шофера, а также семерых сотрудников газеты. Письмо Мино опубликовали полностью, почти целую страницу заняла фотография бабочки, ставшая прекрасным и в то же время ужасным знаком группировки. Скандал был неизбежен, родину гринго охватило землетрясение, много недель и месяцев страну трясло, штормило и колотило. Газеты плевались друг в друга желчью, стремясь приукрасить себя, редакторов снимали и назначали, политики совершали самоубийства в ванной, слушания следовали за слушаниями, здания судов в знак оскорбления осыпали пеплом, грифы огромной стаей кочевали из Манхэттена в Хьюстон, из Чикаго в Палм Бич, даже сам президент покрылся по́том, пытаясь во время телеэфира переложить вину за происходящее на коммунистов и подпольную деятельность неких элементов, проявлявших свою змеиную сущность с помощью лжи и хитрости. Мино взял зонтик, стрелы и коробочку с асколсиной и спокойно уехал в небольшое местечко в штате Монтана, где он с удовольствием наблюдал за спровоцированным им хаосом. Зонтик, стрелы и яд он осторожно упаковал в пластиковый пакет и закопал под одной из скал неподалеку от арендованного им домика. Стопка книг, которые он привез с собой, уверяла каждого в том, что перед ними студент, желающий углубиться в изучение энтомологии и археологии. Мино отомстил за свое прошлое. Д. Т. Стар умер, и о его смерти узнал весь мир. Теперь дело было за будущим. Имя и цель группировки «Марипоса», ее средства и методы стали известны по всему миру. Полицейские гринго считали, что речь идет об огромной хорошо организованной террористической группе, использовавшей шприцы с ядом в качестве орудия убийства. Содержащийся в шприцах яд был очень специфическим и редким. Они были уверены, что обязательно раскроют и схватят членов группировки, нужно лишь время. Но пока никаких зацепок у них не было, хотя в полицию обратились триста тридцать четыре человека, признавшихся в убийстве Дале Теобальда Стара. Кроме этого, некоторые политики призвали к незамедлительным акциям против Муаммара Каддафи и Абу Нидаля. Мино смотрел на заснеженные горные вершины и пел. Он пел песню с весьма подходящим припевом: «God, guts and guns made this country strong»[37]. В камине уютно потрескивал огонь, и Мино наслаждался тремя последними письмами Марии Эстреллы. * * * Уркварт беспокойно ходил по номеру отеля. Гаскуань безразлично уставился в окно на Босфорский пролив и на Ускюдар, азиатский район Стамбула. Он злился из-за того, что отсюда не были видны прекрасные купола Топкапы (Topkapi Sarayi Müzesi), главного дворца Османской империи. Они ждали гостя. Весьма значительного гостя, его доставили сюда по особому указанию, и он мог серьезно помочь в окончательной решающей схватке с группировкой «Марипоса». Они ждали сеньора Херобана З. Моралеса, более известного в их кругах как агент Z. Он должен был прилететь специальным рейсом из Латинской Америки. – Nippon Kasamura, – в сотый раз пробормотал Гаскуань. – Делегация Nippon Kassamura – вот следующая цель этих свиней. Она прекрасно вписывается в их схему. Он подошел к одному из мониторов и открыл файл с преступлениями террористов. Он знал их наизусть, но любил читать с экрана. От этого у него возникало сакральное чувство, что они борются с чем-то действительно серьезным; черным по белому там было написано, что именно они должны уничтожить, за что именно они отвечают. Файл был длинным и начинался так: Отчет агента Z., первая идентификация: университет, столица страны, институт энтомологии, шесть месяцев после убийства Ломбардо Пелико, Андреаса де ла Парра, Хуана Монтросе, Фердинанда Зуккре и Леви Касталлена, а также двух граждан Северной Америки Кеннета Бека и Джона Фостера Пена, три месяца спустя студент Карлос Ибаньез исчез из студенческого сообщества. Лицо кажется знакомым, а после тщательного изучения выпусков газет прошлых лет в соседней стране нижеподписавшийся абсолютно уверен: Карлос Ибаньез и Мино Ахиллес Португеза, в юности убивший двух американцев, за что он был арестован и посажен в тюрьму, – один и тот же человек. На тот момент предполагалось, что Португеза погиб при пожаре в тюрьме. – Твою мать! – выругался Гаскуань и закрыл файл. – Что за недоразвитая страна! У них даже нет картотеки с фотографиями студентов! Они вообще когда-нибудь слышали слово «расследование»? Эти гориллы считают, что смогут удержать власть своими пушками и оружием? Если бы у нас была фотография этого Португезы, или Карлоса Ибаньеза, если наша навозная муха именно он, мы бы поймали их давным-давно! А теперь, значит, этот агентишка приедет сюда, чтобы посмотреть на нас. Ну-ну, вот и будет ему работенка, пусть посмотрит на миллионы людей, которыми кишит этот город. – Расслабьтесь, – Уркварт сел на кожаный диван. – Ладно. У нас нет хорошей фотографии. Но мы знаем, что этот агент Z узнает Ибаньеза и Виллалобоса, как, видимо, и других участников группировки, если они приблизятся к делегации Nippon Kasamura. И мы их поймаем. И поджарим на их собственном вонючем жире. – Фотография, – пробормотал Гаскуань. – Эта детская фотография Португезы, которую мы получили, на ней ведь просто какой-то щенок. Как агент Z его узнает? – По слухам, он обладает некоторыми талантами. Не зря же он так долго занимает свой пост. А ведь там у них бывает жарковато, насколько мне известно. – Вонючая помойка! Дерьмо, – Гаскуань открыл четвертую бутылку сельтерской.