Я протянула руки, он ухватил за запястья. Даже не пришлось помогать себе ногами или опираться на колени, чтобы выбраться. Он вытащил из воды и отступил от края вместе со мной, прижав за талию. Эйден уже оделся, и стекавшая с моего тела и облепивших волос вода частично впиталась в чистую рубашку и брюки, совершенно отличные от наряда кочевника. Жесткий лен той одежды сменила уютная, точно махровая клетчатая ткань, привычная для гор. Я не спросила откуда. Стало совершенно не до того, потому что маг, снимая с талии ладонь, вдруг сжал мои пальцы и резко развернул спиной к себе. Затем мужчина быстро, но плавно провел руками по моим бокам, начиная от коленей и до самых плеч. Мокрые волосы мигом просохли и укрыли спину до бедер пушистой волной, а не мокрыми сосульками, и все капли на коже волшебным образом испарились. Эйден убрал руки, и слышно было, как отступил. – Для тебя есть чистая одежда, я положу на камни. Хозяин решил подарить наряд дочери. Значит, подарил. Я не ответила. Пока не могла говорить, да и в голове стало пусто. Только кивнула, и он снова ушел, растворившись в своем сумраке. А потом прошедший по коже озноб от прохладного воздуха пещеры напомнил, что пора одеться, и лучше поскорее, ведь сухие волосы теперь не промочат ткань. Маг проводил до комнаты и открыл дверь, пропустив внутрь, а когда обернулась, сказал: – Мне досталась спальня хозяина. – С ума сойти! За что? – Просто так. – Щедрой души человек, как оказалось? Эйден кивнул. – Отдыхай до утра, потом отправимся в путь. – Хорошо. – Приятных снов, Сэйна. Это едва ли. – Постарайся ни за кого не выйти замуж этой ночью. – У меня может получиться, они все пьяны и спят. Я послала воздушный поцелуй. – Спокойной ночи, Эйден. Навеянные сны изматывали едва ли не больше бессонницы. Физически я спала, а вот морально пребывала в изнуряющей тревоге и волнении. Отныне всегда носила кулон на шее, чтобы случайно не потерять, но каждую ночь убирала в карман снимаемой одежды, пока жила в доме спасителей. Нельзя было погружаться в навеянные сны и становиться совершенно беззащитной, пока главной задачей было придумать способ убежать. Хотя, вероятно, их ожерелье новобрачной могло не позволить снам случиться, только я не рисковала. В эту же ночь вдали от семьи, с которой умудрилась породниться пускай и ненадолго, я вернула книжке ее прежний размер и положила ладонь на страницы. Засыпать не собиралась, и главная причина опять же в неумении проснуться самой. Я желала вырваться из оков дневника, когда захочу… – Ари! Оглянувшись, увидела идущую ко мне по садовой дорожке подругу. Я сразу узнала это место. Пруд, окруженный зарослями с кувшинками на водной глади, высокие цветы, высаженные на берегу, большая ива, склонившаяся к воде. Сад при дворце и мое любимое место прогулок. Как странно было ощущать себя здесь, в воспоминаниях, навсегда оставшихся на страницах дневника. Как странно было раз за разом возвращаться в чужое прошлое и видеть себя другой женщиной. – Привет, – мои губы улыбались, но вряд ли искренне. Ана радовалась встрече с дорогой подругой, а далекая я – нет. Просто потому, что не умела дружить. Не позволяла себе открываться людям ни в дружбе, ни в любви. Преодолеть этот барьер, проникнуть под кожу, чтобы стать близким и родным человеком, за все время смогла лишь Миранда. Она жила в приюте неподалеку, я – у очередной из родственниц. С тех пор мы не обрывали связь, даже в кастелану поступили вместе. Правда, помимо основных занятий, подруга вечерами посещала курсы медсестры, чтобы иметь более широкие возможности для подработок, а я в это время ставила эксперименты над волосами всех желающих обитательниц общежития. – Ты ни за что не поверишь, какую чудную вещицу я раздобыла, – Эллина склонилась к самому уху и прошептала, попутно косясь по сторонам. – Обруч на голову, что позволит без труда транслировать любую речь на всемирный? – Глупышка, – подруга рассмеялась, – у тебя голова в последнее время одними переводами занята! Ну кому нужна подобная безделица? Кроме тебя? – Не знаю, – пожала плечами и перевела взгляд на воду. Блики плясали по легкой ряби, а ветер легко качал чашечки прекрасных цветов. – Мне бы пригодилось. – Наш кардинал настолько суров? – Эллина расправила легкие юбки очаровательного платья и шаловливо толкнула плечом. – Вовсе нет, наоборот. Просто мне всегда хотелось сделать еще лучше. Я желала выполнять его задания, чтобы вновь и вновь видеть на лице улыбку. Пыталась исполнить любое поручение не просто хорошо, а идеально. – Не ругает? – притворно нахмурилась подруга. – Ты в последнее время стала чересчур молчаливой. Это слишком непростое поручение для тебя, Ари? Переживаешь? – Нет. Не переживаю. И это была чистая правда. Просто пропадаю, Эллина. Теряю себя. В его присутствии обретаю крылья, но лишаюсь разума, осторожности, собственного я. Готова раствориться в звуках его голоса, готова работать сутки напролет, лишь бы еще больше времени проводить рядом. Смотреть. Иногда касаться невзначай. Впитывать и запоминать каждое движение. Боготворить. И молчать, и держаться, чтобы не выдать себя ни единым жестом. – Всегда знала, что ты чересчур ответственна. – Мне кажется или ты вся светишься? – Заметно? – она рассмеялась. – Эллина, ты влюбилась? – Малышка, я вечно влюблена, но это другое. Поверишь ли, что исключительно верна мужу, но при этом отчаянно ему неверна. – Не поняла. – У меня появилась одна диковинка, очень пикантная штучка. Подруга протянула ладонь, на которой красовалась широкая печатка со странным символом, отдаленно похожим на музыкальный ключ с изящной вязью слов по гладкой поверхности. Только буквы были мне незнакомы. – Тебе подарили? – Да. Но это большой секрет, поскольку дар от человека, о котором столь долго и безуспешно мечтала. И я просто счастлива. – Что это? Взяла вещицу и принялась вертеть, рассматривая с разных сторон. – Повелитель снов. – Как? – Все тайные желания он превращает в реальные сновидения. Редкая вещь. – Реальные сновидения? Серьезно? – я искренне рассмеялась. – Сны изначально не реальны. – Зато действительны ощущения. Поверь, они о-очень настоящие. – Зачем иллюзии, когда есть неподдельные чувства? – Испытать то, что не может случиться в реальности. А еще потому, что в выдуманном мире не нужно никого делить, – она с легкой грустью посмотрела в глаза и сжала мою ладонь, – можно просто получать наслаждение. Готова поклясться, его поцелуи наяву столь же хороши, сколь и невозможны! – Ты говоришь загадками. – Не работай так много, позволь себе расслабиться, – она подмигнула, подхватила кольцо и со смехом подскочила на ноги. Легко увернулась, когда я попыталась ухватить ее за платье, и убежала, исчезнув из виду за зарослями цветов. Такая веселая, красивая и юная, совершенно беззаботная в своих желаниях и проявлениях эмоций. Вечером, устав от долгой работы, потому что ожидался приезд важных лиц, а еще больше от иссушающих чувств, я сидела на широкой кровати, проходясь расческой по распущенным волосам. Многие придворные дамы отращивали густые локоны до талии и тщательно ухаживали за ними ради сложных и затейливых причесок. Мне же от бабушки досталось настоящее богатство, не требовавшее особого ухода, а длина, по дворцовой моде, даже превышала необходимый предел – мои волосы опускались ниже бедер, и единственная морока состояла в том, чтобы каждый вечер тщательно и долго их расчесывать. Обычно этим занималась служанка, но сегодня я отпустила девушку, чтобы посидеть в тишине и спокойствии, механически проводя щеткой по шуршащим прядям. Супруг уехал по делам. Его вновь отправили куда-то с поручением. И с одной стороны, он радовался тому, как много внимания стал получать от высокопоставленных лиц, в частности от канцлера, а с другой – говорил, что жалеет о наших частых разлуках. Но жалела ли я? Нет. Ведь я не любила. И что поделать, коли моей жизнью распорядились по-своему, а сама я была не властна ни в чем, даже в принимаемых решениях? Была ли моя вина в любви к совершенно другому мужчине вместо законного супруга? Будь у меня Повелитель снов, какие бы мечты он претворил в реальные сновидения? Я покраснела, словно девочка, которой впервые довелось встретить мужчину. Нет. Эти желания запретны, слишком неправильны. Наверное, поэтому влекли еще сильнее. Убрав расческу, легла в постель. Устроившись поудобнее, закрыла глаза. Усталость ощущалась во всем теле. Так приятно было вытянуться на мягких пахнущих свежестью простынях и позволить себе расслабиться. Уже начала проваливаться в сон, когда неожиданный стук потревожил покой. Поджидающий за дверью поздний визитер поклонился. – Его светлейшество просит прибыть. Срочное послание требует вашего немедленного перевода, – слуга, который всегда приходил за мной от имени кардинала, вновь почтительно склонил голову. – Его светлость выразил сожаления по поводу причиняемых неудобств. – Что вы! Конечно. Одну секунду! Я спешно накинула поверх ночной сорочки длинную плотную накидку, укрывшую меня до самых пят, перетянула распущенные волосы лентой и побежала вслед за слугой. Только на этот раз наш путь пролегал не знакомыми коридорами, а совершенно иной дорогой. В растерянности остановилась у прежде не виденных мной двустворчатых дверей, и только спустя несколько минут поняла, что меня пригласили в личные покои кардинала. Слуга оставил в просторной комнате, вероятно приемной. – Добрый вечер, Ана, – кардинал вышел ко мне из других дверей, одетый в просторную рубашку и штаны. В отличие от обычного придворного костюма, эта одежда смотрелась на нем неофициально и как-то совсем по-домашнему. Хотя с какой стати ему одеваться в нечто иное в собственных покоях? – Благодарю, что пришли. Простите за столь неурочный час, дело не займет и получаса, но оно не терпит до утра.