– Конечно, – слегка присела в поклоне и тотчас, повинуясь движению его руки, направилась к двум креслам, стоящим рядом с огромным камином. Мы устроились, и его светлейшество протянул бумагу. Это послание точно не было обычным, я вгляделась в буквы, пытаясь понять написанное, но слова казались совершенно не связанными друг с другом. – Вы понимаете? Хотя бы примерно? – Пока не совсем, – я склонилась ближе к камину, вглядываясь в строчки и напряженно размышляя, что означают разрозненные фразы. От переводчика всегда требовалось донести правильный смысл, и неважно, каково точное значение отдельных слов. Порой в одном языке встречались понятия, которых не имелось в другом. Подобрать эквивалент, вот что необходимо, но это невозможно сделать, не зная различий культур. Я принялась размышлять о прежде слышанных традициях, перебирая в уме рассказы дедушки, поскольку одно выражение натолкнуло на определенные мысли. – Могу предположить… – принялась менять фразы местами, а когда они стали обретать смысл, начала передавать суть внимательно слушавшему мужчине. – Благодарю вас, – он одарил той самой желанной улыбкой. Скользнул взглядом по моим зардевшимся щекам и вдруг, словно зачарованный, стал пристально рассматривать волосы. – Невероятный оттенок, Ана! Словно искры сверкают. Вы позволите? Я кивнула, не сумев выдавить и слова из пересохшего горла. Здесь, совсем рядом с ним, ощущая тепло от камина в его собственных покоях, чувствовала себя так, так… как никогда прежде не чувствовала. Он осторожно протянул руку и взял кончик перекинутого через плечо хвоста. – Живое пламя в ладони. Ваши волосы – часть уникальной красоты, Ана. Лишь огонь способен до конца раскрыть всю прелесть. – Огонь? – Я смутилась и разволновалась одновременно. – Не внешний, а тот, который горит внутри. Скрытый глубоко, но столь сильный, что его отблеск озаряет вас всю. Будто нечто чудесное заставляет его пылать еще ярче. Он снова улыбался, любуясь мной, как мог бы художник смотреть на по-настоящему красивую картину, созданную кем-то очень талантливым. А я… – Это вы, – сорвалось с губ так легко и так опрометчиво. Испуганно закрыла ладонью рот, но он, предатель, уже выдал меня с головой. Боги! Для мужчины его положения комплимент красоте был столь естественен, а я тут же раскрыла все тайны. Кардинал резко опустил руку и поднялся. Он обошел кресло, остановился за высокой спинкой, положив на нее локти. Сцепил ладони в замок и стал глядеть в огонь. – Простите. Он не ответил. – Ради всех богов, извините меня! Я тоже подскочила, сгорая от стыда, и бросилась мимо него к выходу, отметив мимолетно, как дрогнули крепко сцепленные ладони, словно… словно что? Он хотел остановить? Чтобы сказать о невозможности подобного признания или чувств? Объяснить очевидные вещи? Может, он и остановил бы, но, даже не сумев вежливо попрощаться, я выскочила в коридор и побежала прочь. Невероятно! Книжка стукнула об пол, когда я резко дернулась в этом полусне и с трудом выдернула себя из чужих воспоминаний. Эмоции Аны были столь сильны, что я вся дрожала от переизбытка чувств. Пришлось заставить себя подобрать книжку, когда хотелось зашвырнуть куда подальше. Снова превратила ее в кулон, а после спрятала в карман подаренного наряда. Сон убегал настойчиво, но усталость никуда не делась. Ничего лучше, чем лечь в постель, сделать было нельзя. Так хотя бы тело отдохнет. Глава 18 – Начало нашего путешествия мне понравилось больше, – я вздохнула, оглядывая расстилавшуюся впереди водную гладь. Огромное зеркало, в котором отражались плывущие по небу облака, выглядело потрясающе. И не будь мы в магическом мире, я бы непременно сказала, что это волшебное место. – А мы сможем здесь пройти? – Пройдем, – Эйден был занят тем, что повязывал на голову платок, а еще один протянул мне, после чего подал вещевой мешок, из которого я извлекла женские сапоги. – Где ты их взял? – примерила и убедилась, что обувь пришлась впору. – У хозяина харчевни много ненужного добра. – Поразительно, как все вы сдружились! Перед глазами до сих пор стояла сцена утреннего прощания, когда гордые тайлы, мало что не утирая скупую мужскую слезу, прощались с темнейшим кардиналом. «Приезжай, дорогой!» – хлопали по плечу, приглашая в гости. Только очередной бывший жених помалкивал и поглядывал в мою сторону. Пока Эйдену вручали мешок с провизией на дорожку да настоящий горский клинок в красивых ножнах, который он принял лишь в обмен на свой старый (не тот, что для хлеба), парень с синяком в пол-лица вдруг сунул мне в руки букет. Мелкие голубые цветочки, которые росли здесь по крутым склонам, внешне немного походили на привычные в ином мире ромашки. «Держи», – буркнул он, и я даже слегка растрогалась. «Найдешь себе жену, не переживай». «Угу, – буркнул он, – найду. Джанчин равноценную плату предложил. К твоему браслету свой медальон отдал, осчастливил отца. Теперь сговорят за меня невесту с равнины». Что ж, понятно. Меня выкупили. Два магических накопителя по ценности вполне равны взрослой жене. Но теперь некуда самим запасать энергию. Жених вдруг ухватил за косу и с таким сожалением на лице ее подергал, словно и правда хотел оставить на память. Только я быстро выдернула волосы из мужской руки, а ему сунула в ладони одежду, выданную его матерью. Прости, но не готова проститься с косой. Я ее с детства холила. Вспомнить хотя бы те жиденькие прядки, что достались от рождения. Как сейчас перед глазами недовольные лица тетушек, у которых выпытывала всевозможные рецепты масок для укрепления волос. А еще умудрялась тиранить горничных, экономок и любых других представительниц женского пола. В итоге все же добилась такой густоты и блеска, и сама же отрастила до этой длины, пока все кругом поголовно остригались. Зато теперь окружающие с восторгом смотрели, а некоторые завистливо говорили, будто исключительно природа постаралась. Как ни грустно было прощаться с обоими накопителями, но даже на них я бы косу не выменяла. Присев на валун, принялась переобуваться. – Почему ты сказал им, будто путь недолгий, в ослах нужды нет? Судя по простору, понятие «близкий» здесь совершенно не подходит. – Животных нужно будет вернуть или оставить где-то, чтобы хозяева смогли забрать. Но я не планирую обозначать траекторию нашего с тобой путешествия. – Ясно. Значит, здесь ты соблюдаешь предосторожности, но при этом лицо не прятал. Прежде максимально уменьшал шансы, чтобы тебя узнали, а с тайлами вовсе не позаботился. – Я забочусь, когда есть необходимость, но лишних движений стараюсь избегать. – Потому что выпивать в компании друзей, но с платком на лице подозрительно? – В этих местах люди живут по своим обычаям. Их культура очень самобытна и обособленна. – Но от властей они зависят. – Да, и недовольны нынешним положением дел, но суть в другом. Даже если здесь слышали о темнейшем, то едва ли знают в лицо. И портретов, полагаю, ты нигде не видела. – И правда. А почему? – В их верованиях существует запрет на изображение людей. – Поразительно! – Что именно? – Как много ты знаешь о всяких привычках разных народностей. Это входило в программу обучения кардиналов? Эйден в ответ одарил одним из своих странных и совершенно непонятных мне взглядов, после чего сказал: – Идем. Чуть раньше, когда мы отошли на приличное расстояние от харчевни, вдруг свернули с дороги и устремились по едва заметной тропе, а после вышли к этому плато, посреди которого раскинулся солончак. Маг рассказал, что прежде здесь было соленое озеро, теперь высохшее, но в сезон дождей вода скапливалась за счет осадков. Ее слой оставался совсем неглубоким, так что пересечь солончак мы могли. Зачем? Другой вопрос, на который мне, естественно, никто не собирался отвечать. Я предположила, чтобы достичь темнеющей на той стороне гряды холмов. Пока шли, под ногами поскрипывали кристаллы соли. – По сути, та же пустыня, только с соленой водой, – высказалась я, поскольку зеркальная гладь кругом казалась бескрайней. – Это горное плато, но, с другой стороны, ты права. Кроме соленой, иной воды здесь не найти. Эйден шел впереди, я следовала за ним, наблюдая, как ветер треплет белую ткань, повязанную вокруг его головы. Сейчас он был похож на настоящего жителя пустыни. Ступал осторожно, но уверенно, чуть прищурившись, оглядывая горизонт. Белизна окружающего пространства и правда ослепляла, а горы вдали будто и вовсе не приближались, несмотря на наше движение. Подобной нереальной картиной можно было с удовольствием наслаждаться, путешествуя, например, на летящей платформе или устроившись в лексире нашего мира. Идти пешком, конечно, утомляло, однако вид впечатлял. Раз вдали я увидела красивых розовых птиц, которые что-то выискивали в воде. Из любопытства на минутку присела на корточки, всматриваясь в прозрачное озерцо. Лишь белые кристаллы под ногами. Некоторые казались достаточно острыми. По таким не походишь без сапог. Еще Эйден предупредил, что поскользнуться легко, и я дала себе зарок быть осторожной. Не хотелось повторить эпичное скольжение, случившееся в источнике, из которого едва выбралась. – Эйден, – окликнула мага, он успел отойти на приличное расстояние. Я подскочила, ускоряясь, чтобы его догнать. – Ух! Угодила ногой в соляную полынью и плюхнулась на заднюю точку, ощутимо отбив и вдобавок промочив штаны. А вода оказалась холодной. Вот тебе и выполнила зарок. Маг уже вернулся и протянул мне руку. Помог подняться, а когда начала с досадой изворачиваться, оглядывая мокрые штаны, Эйден вдруг взял за плечи и вынудил на него посмотреть. – Сэйна! Ходи осторожнее. – Я случайно. Он вздохнул, перевел взгляд на горизонт, будто размышляя, говорить или нет. – В сезон дождей корка соли здесь становится тонкой, можно неудачно провалиться. – То есть там полости под этой коркой? А почему раньше не сказал? – Просто иди за мной или рядом. И он снова отправился вперед, точно был заведен на определенный набор действий, и тратить силы на остальное являлось непозволительной роскошью. Я быстро догнала и пошла сбоку. – Вот какой толк от магии вокруг, объясни? Есть способность открывать порталы, но делать этого нельзя. Идем пешком, когда могли бы закрыть глаза, представить место и тотчас перенестись. – Не будь за нами слежки. – И знай я конкретно место, куда нужно попасть, но я не знаю. А в остальном? – Что в остальном?