Ее открыл Лев: – Ты здесь зачем? От этого вопроса и, главное, от чужого голоса Астраханского Надежда вдруг рассердилась и сдавленно прошептала: – На минуточку, это мое ателье… – Вот и командуй своими портняжками, а нам не мешай. – Ты не пришел вчера вечером… – Я предупреждал, что ночью буду работать. – Здравствуйте, Надежда Алексеевна! – Протопопов прошел к двери, взял ее под руку и провел в комнату. – Хочу выразить вам благодарность: Ираида Самсоновна прекрасно все обустроила. Прошу прощения, что всю ночь беспокоили вашего охранника – оперативные сотрудники до сих пор ведут процессуальные действия. Лев освободился только под утро, и я отпустил его на пару часов поспать. – Спал у себя, – уточнил Астраханский. – Решил тебя не будить. – Здесь говорили про яму… – напомнила Надежда. – А вы слышали? – удивился Протопопов. – Да, из-за двери… Случайно проходила мимо по коридору. У меня по этому поводу есть наблюдения. – Поделитесь, пожалуйста. Надежда подошла к настенной доске, где были пришпилены фотографии и карты двора. Ткнув пальцем в крест на карте, она сказала: – Прошлым летом здесь рыли траншею. – Так-так… – Была авария в сетях. Потом, после того как отремонтировали, все закопали. – Слышал? – Протопопов взглянул на Астраханского. – Свяжись с «Мосгортеплом» и «Водоканалом». Установи точные сроки и место проведения работ. Если все так и есть, считай, что ухватили за хвост! – Он обернулся к Надежде и пожал ее руку: – Спасибо, Надежда Алексеевна. Вы очень нам помогли. Убийца мог скинуть пакеты с останками в траншею. Потом их закидали землей. – Похоже, все так и было. – Из-за стола поднялась молодая женщина и, подойдя к Надежде, протянула руку. – Будем знакомы, Анастасия Кириллова, криминалист. – Надежда Раух, хозяйка ателье. – Спасибо за электрический чайник. Без кофе ночью было бы трудно. – Кириллова вернулась к столу и, взглянув на экран ноутбука, сказала: – А вот и первые результаты. – Что там? – спросил Астраханский. – Заключение судмедэксперта. – Читай! – Протопопов прошел к ноутбуку и впился взглядом в открытый документ. – Останки принадлежат женщине. Предположительный возраст – сорок – сорок пять лет. Причина смерти – пулевое огнестрельное ранение. Ого! – Анастасия Кириллова присвистнула. – Надо же! – Что там? Что?! – Астраханский тоже приблизился к ноутбуку. – На входе пуля раздробила челюсть, прошила голову и застряла в теменной части черепа. – Неужто самострел? – удивился Протопопов. – Ага… – ухмыльнулся Лев. – А потом она себя расчленила, расфасовала по пакетам и сбросила в яму. – Выходит, стреляли снизу… Но почему пуля застряла в черепе? Какой там калибр? – Тридцать восьмой спешл[12]. – При такой пробивной способности пуля должна была выйти наружу. – Подождите! Читаю выводы… – Анастасия Кириллова прокрутила колесико мышки и воскликнула: – Вот! – Читай вслух! – «Можно предположить, что, прежде чем войти в тело жертвы, пуля прошла через какой-то твердый предмет, что существенно снизило ее кинетическую энергию». – Такой вывод может сделать только баллистик, – заметил Протопопов и спросил у Кирилловой: – Кто подписал заключение? – Кирсанов. – Он – опытный судмедэксперт. И все же баллистическая экспертиза будет не лишней. – Знать бы тип оружия, – проговорил Астраханский. – Скорее всего, револьвер или пистолет. – Заметив, что Надежда в оцепенении глядит на снимки останков, он развернул ее к себе и спросил: – Тебе это надо? Она опустила глаза: – Прости, но это ужасно… – Иди к себе или займись работой. Потом я тебя найду. Надежда вошла в мужскую закройную и отыскала взглядом Карклиню. Та вымеряла детали кроя, лежащие перед ней на столе. Это была костистая женщина с прямыми светлыми волосами, глядя на которые хотелось взять в руки плойку. – Марк Фридманович в примерочной? – спросила Надежда. Вилма Карклиня смотала сантиметровую ленту и положила в карман. – Ушел оформлять заказ. Надежда решилась на «пробный шар» в нелегком для нее разговоре: – Уже познакомились с Анастасом Зеноновичем? – Конечно. – Тогда вы должны знать, что с его приходом для вас ничего не изменится. – Ираида Самсоновна сказала мне то же самое. Зачем повторять? – И все-таки мне кажется, что вы расстроены или обижены. – Надежда зашла с другой стороны, чтобы по лицу Карклини «прочитать» реакцию на ее слова. – Нет, нисколько, – безэмоционально ответила Вилма и стала складывать крой. – Мне симпатична ваша прибалтийская сдержанность, но я хочу быть уверенной в том, что вы не обижены. Повторяю, для вас ничего не изменится. – Тищенко – отличный закройщик. Я понимаю. – У меня есть для вас предложение… – снова заговорила Надежда. – Слушаю. – Хотите участвовать в создании моей новой коллекции? – Зачем? – Вы – закройщик-универсал. Уверена, что эта работа покажется вам интересной. – Спасибо. Нет, – холодно ответила Карклиня. Не ожидая такого быстрого и, главное, категоричного отказа, Надежда ненадолго замолчала, потом из любопытства спросила: – Почему? – Я шью мужские костюмы, и мне этого хватит. – Ага… – растерянно проронила Надежда. – У вас все? – задав этот вопрос, Вилма педантично скрутила крой и перевязала его кромкой от ткани. – Да, в общем-то, да…