И не прогадал. Мотоцикл не вписался в поворот. Иммунные – народ живучий, и все могло обойтись, не попадись на их пути громадный рекламный щит. Соударение с его металлической опорой прикончило всех троих: и обоих туземцев, и их транспортное средство. Когда разведчики их нашли, один еще хрипел, пуская ртом кровавые пузыри, но это играл финальный аккорд агонии. На первый взгляд – находка бесперспективная. Разбитый в хлам мотоцикл и пара тел. Явная нищета, ведь даже оружия, которое есть смысл забрать, при них не обнаружилось. Зато обнаружилось кое-что другое. На мотоцикле была установлена рация. И установлена не кое-как, а вполне профессионально. Заметно, что для механика, который это сделал, эта работа привычно-рутинная. Однако при монтаже эстетичностью пожертвовали в угоду практичности. Следовательно, с большой вероятностью можно предположить, что сделали это именно здесь, а не в нормальном мире. Там технику уродовать не принято – это местная привычка. На вид рация выглядела целой, но проверить ее работоспособность не получилось. При ударе мотоцикл фактически разлетелся, а внутреннего питания в устройстве не предусмотрено. Пришлось тащить обломок с рацией на горбу разведчика. Откручивать ее нечем, да и некогда. Дорога оживленная, того и гляди – еще кто-нибудь появится. Туземцев может сильно заинтересовать мертвяк, мастерски управляющийся с отверткой. Затем пришлось снимать аккумулятор с брошенной машины и тащить его на базу. Спасибо, что в нем нет капризной электроники, переход по черноте не убил грубую начинку. Зарядив батарею, Трэш своими лапами оттащил ее назад, на нормальный кластер. Там убедился, что рация действительно достойно пережила катастрофу. Ну а потом оборудовал руками подчиненных гнездо на дереве и установил там нормальную антенну. В общем, обустроил замаскированный пост для урчащего радиста. А потом слушал его ушами, о чем общаются туземцы. Надо признать, что совсем уж беспечными аборигенов не назовешь. Да, всяческих переговоров в эфире хватало, но, как правило, без конкретики или с применением условных фраз, понять которые постороннему сложно. Но со временем, подмечая одинаковые словосочетания в разном контексте, Трэш расшифровал немало из них. Наверняка есть и другие каналы, технически защищенные. Так, по крайней мере, было заведено в том корпусе, где Трэш отбывал контракт в своей первой жизни. Но доступ к такому источнику получить ох как непросто. Рация, снятая с разбитого мотоцикла или даже с захваченного бронетранспортера, здесь не поможет. В некоторых поселениях союзных туземцев оборудованы стационарные узлы связи. Это одни из самых защищенных объектов у местных, попасть туда постороннему практически невозможно. Там узкий круг допущенных и самая надежная охрана из доступных. В случае угрозы проникновения персонал обязан немедленно предпринять несложные меры, после которых некоторые части оборудования придут в полную негодность. А без них доступ к зашифрованному каналу не получить. Частоту найти, конечно, несложно. Но толку? Сможешь слышать цифровой шум, декодировать который если и получится, то спустя месяцы непрерывной работы сотен мощных компьютеров. Как правило, информация, передаваемая туземцами по защищенному радиоканалу, устаревает куда быстрее. Получается, нет смысла возиться с дешифровкой. Так что нечего и мечтать добраться до «эфирных сливок». Если даже предположить, что каким-то образом это получится, все равно ничего не выгадаешь. При малейшем подозрении, что особо важное оборудование попало к посторонним, ответственные лица корпуса запустят проверку информации, а по ее результатам заменят на каждом узле связи требуемые блоки. После чего трофей станет бесполезным. Но человек – существо беспечное. Там обмолвится, там пару слов сболтнет, там забудет, что говорит не по защищенной линии. И радиостанция разведчика, не забиваясь помехами от окружения черноты, выдаст Трэшу то, что посторонним знать не полагается. К тому же у него есть возможность проверять некоторую информацию на местности. Благо уже успел составить карту ближайших окрестностей. Слабо детализированную, страдающую неточностями и с искажениями масштаба, но уже можно получить общее представление о полутора десятках крупных кластеров и неизвестно какого количества мелких. Вот уже второй день поток новой информации уменьшается. Трэш прошелся по верхушкам, собрав самое привлекательное. Дальше дело за детализацией изученного. Но это, по самым скромным прикидкам, займет недели две. Непозволительный расход времени в ситуации, когда его можно избежать. Как? Да очень просто – надо найти готовую карту. Такие обязаны быть и у людей из корпуса, и у туземцев. Всего-то и надо попросить у них одну, а лучше парочку. Вот и сэкономит пару недель времени. Ну а если не получится разжиться картой, отберет у них что-нибудь другое. Он во многом нуждается. А у них много чего есть. И ограбить туземцев куда проще, чем внешников. * * * Трэш крутанул в ладони новый нож-меч. Уже четвертый по счету, сделанный с учетом ошибок в трех предыдущих. Использовал лучшие материалы, включая те, которые целенаправленно выискивал в городе. Весом под три центнера, прекрасно сбалансирован под лапу Трэша. В отличие от первых изделий в этом наконец реализован полноценный колющий конец. Тесаком уже не назовешь, скорее грубоватым кинжалом-мечом с односторонней заточкой и прямым клинком. Режущая кромка на основной части набрана из все тех же обрезанных ножей от бульдозерных отвалов. А вот с наконечником пришлось повозиться, используя материалы, собранные на одном из городских заводов. Массу электродов перевел, чтобы нормально все смонтировать, зато результат выглядел надежным. Взмах в одну сторону, в другую. Тяжелый клинок ловко порхает в руке чудовища, с угрожающим шумом рассекая воздух. Выпад, удар наискось, справа налево, тут же движение назад и вверх. Идеально. Выглядит до такой степени грозно, что Трэш сейчас кажется себе в два раза сильнее. Подчиняясь давлению нестерпимого соблазна, отвел руку назад в широченном замахе, одновременно чуть проворачивая корпус. Прицелился, и тело в едином порыве запустило оружие в цель. Меч, дважды провернувшись в воздухе, вонзился в дерево с такой дурью, что расщепил ствол, уйдя в него по рукоять. Приблизившись, Трэш оценил повреждения, нанесенные громадному растению. Дерево не из тонких, такое не всякий подросток обхватить сумеет. Да и порода не из ломких, пусть и не самая вязкая. Однако против нового меча не устояла. Представив, как делает такой же бросок, целясь в огнеметный пикап туземцев, Трэш ухмыльнулся и, высвобождая оружие из расщепа, требовательно прогудел: – Второй! – Что? – оторвался «зам» от нескончаемой трапезы, коей он предавался от рассвета до заката на пару с Псом. – Как ты себя чувствуешь? Как твоя рука? – А что рука? Рука может подносить еду ко рту. Что Первый еще хочет от нее? Трэш не стал отвечать. Вместо этого проинформировал: – Завтра пойдем за черноту. – Зачем? – удивился Второй. – Нам и тут еды хватает. – Надо кое с кем встретиться и попросить карту. – А что такое карта? Ее есть можно? – Не уверен. Но по пути можно будет пить газировку. Ее там много. – Это хорошо, – одобрил Второй. – Но надо и вкусную еду с собой взять. Газировка с вкусной едой вкуснее, чем газировка без вкусной еды. – Будет тебе еда, – пообещал Трэш. Глава 23 За истекшую пару суток стая понесла самые серьезные потери за все время существования. Но Трэша это нисколько не напрягло, потому как все эти потери запланированные. Очень непросто работать на минном поле чужими руками. Особенно трудно, когда эти руки пустые. Туземцы, оборудуя периметр вокруг своего поселка, сделали это крайне непрофессионально по нескольким пунктам. Главные недочеты в том, что касается инженерно-минных заграждений. Слишком заметно, слишком густо натыканы. А это очень плохо, это может привести к напрасному перерасходу взрывчатки. Трэш безжалостно посылал на заграждения одного разведчика за другим. Выбирал такие точки, где один подрыв мог спровоцировать другие. Это не всегда удавалось, зато однажды получилось вызвать подобие цепной реакции, когда одновременно сработали десятки мин и фугасов. Кроме того, на этот грохот набежали зараженные с дальней округи и внесли посильный вклад в разминирование. Нет, Трэш не собирался проделывать проход в периметре таким кровавым способом. Перед ним стояла иная задача. Он посылал одного разведчика за другим, одного за другим. Когда те закончились, в дело пошли бегуны и прочая публика, которую заготовили заблаговременно. Их держали в гаражах на окраине поселка, из которого не так давно пришлось позаимствовать створку для ворот. Второй вел себя смирно при манипулировании толпами таких пленников. К стае они не относились, так что все в порядке. Второй начинал убивать, только если кого-то пытались принять сверх лимита. Это слегка усложняло процесс. Но не исключено, что задержки даже к лучшему. Туземцы под конец начали сильно нервничать. Стреляли по всему, что видят, не дожидаясь очередного взрыва или их серии. Но действовать им приходилось издали, с вышек, расположенных хороводом вокруг поселка. На меткости это сказывалось не лучшим образом, и обычно Трэш успевал устроить очередную пакость. На второй день туземцы выдвинули стрелков поближе. Затем начали патрулировать подступы на бронетехнике, а дальше пустили в дело пехоту. Везде старались успеть, чтобы не подпустить внезапно сбрендивших мертвяков к периметру. А Трэш все это время старался держать руку на пульсе. То есть слушал их переговоры. Обычно пустой треп, но чем дальше, тем чаще отзывался атакуемый поселок. Там еще не понимали, что это атака, объясняли происходящее тем, что у зараженных появился новый маршрут миграции. И вот уж невезение, проходил он именно через обитаемый стаб. С усилением мер безопасности лавочка Трэша прикрылась. Увы, невозможно провести мертвяка через лес, кишащий туземцами. А уж по открытым местам он и раньше не осмеливался их гонять. Аборигены начали успокаиваться. В эфир пошли разговоры на обыденные темы, в которых проскакивали крохи нужной информации. Периметр пострадал от непрерывных нападок последних дней. Надо восстановить потерянное. Но склад в поселке небогатый, а соседи не горят желанием делиться. Как Трэш уже понял, у этих муров общая только эмблема, а по сути это набор слабо спаянных друг с другом группировок. Некоторые только рады соседям нож меж лопаток вонзить. Случись беда, не факт, что кто-то на помощь бросится. Созданную Трэшем ситуацию бедой не назовешь, но поведение туземцев наводит на перспективные размышления. Очень удобно бить врага, когда тот разобщен. К кому обращаться, если здесь каждый друг другу – волк? Кто не откажет или хотя бы не пошлет подальше, получив просьбу немного помочь с материальным обеспечением?