— Он уже здесь? — мрачно сказала Шалфей. — Ходят слухи. — Я видела его в гостинице при Ярководье. Не понимаю, зачем он дал схватить его народ. Как он может не вмешаться, если им больно? Что он делает? — Играет, — сказал Терн. — Это он любит. Хозяин обожает хитрости. Все не так просто, помни мои слова. — Я узнала, что Эстен встречал его и, может, обучался. Если Хозяин поддержит на Собрании его, но я вряд ли перебью его зов. Я думала, что Хозяин поддержит меня, как и другие Стражи. — Может, он так и сделает, — сказал Терн. — Может, игра хитрее, чем мы думаем. Он мог решить, что тебе должно быть сложнее. Сложнее всем нам, чтобы мы что-то поняли. — Но это… ужасно! Шалфей одарила меня мрачным взглядом. — Тогда ты должна это исправить, — сказала она. — Но время идет. Ты собрала все, что нужно было? Я присела и собрала рассыпавшиеся травы. — Можете передать своим, — сказала я, — что у меня еще нет решения проблемы с железом? Когда придет время, я попробую вызвать только сильных, что переживут бой. Но я не могу обещать. — Айе, мы знаем, — сказала Шалфей. — Бой без жертв не выиграть. Глупо думать иначе. — Мне пора, — я не хотела видеть последствия сцены во дворе. Я боялась узнавать, что произошло с Флинтом. Но мне нужно было знать. И я нужна Сцие. — До скорого, Нерин, — сказала Шалфей. — Времена плохие, но середина лета уже близко. Мы в тебя верим. Не гаси свой огонь, девочка, иди вперед. Другие тоже попрощались со мной, и даже Сильвер поцеловала меня в щеки. А потом они пропали в лесу, а я осталась одна. * * * Лагерь у реки были окружен Силовиками с железом. Печальные звуки исходили от этой границы, звуки наполняли меня злостью на короля и королеву, Бридиана, Эстена, и больше всего — злостью на саму себя. Почему во имя богов я пришла сюда так рано? Я позволила себе сбиться с пути обучения, я поспешила, надеясь исправить то, что натворил Эстен. Но я ничего не сделала для пленников. Я не нашла шанс поговорить с ними. И сегодня я шла мимо раненых пленников во дворе, и теперь пройду снова. Да, для дела этот выбор был верным. Но он казался ужасно неправильным. Никто не остановил меня, я пересекла лагерь и пошла к вратам. Во дворе не было никого, кроме стражей у входа. Земля в центре была взрыта и почернела, темное пятно отмечало место, где упало огненное существо. Стражи сказали, что лазарет полон. И Оуэна не ждало ничего хорошего, говорили, что его вызвали к королю Кельдеку. В лазарете бился в руках товарищей Руарк, пока Толег пытался влить настой в его горло. Сция зашивала рану от ножа на руке Силовика, обычно это делал Толег. Ее пациент терпел, пока она выполняла работу, он поглядывал на страдающего Руарка. Семеро других ждали в коридоре, одним из них был Бренн. Я быстро поприветствовала его, не было времени ни на что. Я поставила корзинку с травами на стол. В кладовой я убрала плащ и посох, переобула промокшие туфли на те, что выдали тут для работы. Я несколько раз медленно и глубоко вдохнула. Руарк всхлипывал, и мне хотелось плакать с ним. — Сция, — сказала я, вернувшись. — Я использую кладовую, так будет быстрее, — и дальше от ужасных звуков раненого Руарка, но все же убежать от них не вышло бы. Если он выживет, то будет уже другим. Может, будет таким, как порабощенный мужчина, встреченный мной в долине Раш, который стал ребенком в теле взрослого. Оставался вопрос, можно ли спасти Руарка, но мы об этом не говорили. Сция подняла голову и кивнула. Она была уставшей. — Дальше Галани из отряда Быка, — сказала Сция. Мы с Бренном обменялись натянутыми улыбками, я позвала внутрь Галани, оставила дверь кладовой открытой. Мои вещи были спрятаны под подушкой, я держала место в чистоте, и этому была рада сама, и это устраивало Толега. — Потянул спину, — сказал Галани. — Сильный удар сбил меня с ног. Нужно было смотреть, куда ставлю ногу. Ему было очень больно. Я осторожно ощупала его спину и заметила, как он старается не кривиться, когда я нашла больное место. — Я могу дать настой от боли. Вам нужно отдохнуть. Не двигайтесь много и не поднимайте ничего тяжелого, пока не станет лучше. Он улыбнулся и поднялся. — Я серьезно, — я строго посмотрела на него. — Если не хотите, чтобы стало хуже, нужно подождать. — Как долго? — Сколько потребуется. Не меньше трех дней отдыха, а потом легкие дела, пока боль не пропадет. Снова улыбка. — Новенькая? Нам не дают отдых. Дай мне настой. Это ослабит боль. Это все, что нужно. Моего строго взгляда не хватило. — Скажете лидеру отряда, что если вы не отдохнете, потом не сможете выполнять обязанности. Да, я новенькая, но Толег сказал бы то же самое. Мы посмотрели на Толега, сидящего на краю койки Руарка, смотревшего в глаза раненого. Один из товарищей Руарка держал рукой его за плечи, другой намочил тряпку в миске, чтобы протереть залитое слезами лицо. — Он был хорошим, — прошептал мой пациент. — И есть. — Ему немного осталось, бедняге. И насчет лидера… я и есть лидер отряда. — О, тогда скажите… королю? — Просто дай настой, девочка, и зови следующего, ладно? Так все и прошло, Сция работала с одним в лазарете, я других вызывала в кладовую. Последним пациентом был человек, которого тут знали как Морвена, моего мужа. Я слишком устала, чтобы думать, и чуть не назвала его Бренном. Я не сразу определилась, показывать тревогу или радость из-за того, что он здесь. — Что-то серьезное? — спросила Сция, отправив последнего пациента с мазью для синяка на ноге, он все же обулся, хоть и кряхтел от боли. — Фурункул, — сказал Бренн. — Не страшно, думаю. Но он на… кхм… деликатном месте, — он огляделся, скользнул взглядом по Сцие, чистящей рабочий стол, Толегу, что еще был с Руарком. — Не хотелось бы при всех снимать штаны. — Я разберусь, — сказала я. — Идем в кладовую, — фурункул не пугал, я проткну его, а потом нанесу мазь. Но мазь нужно было наносить свежей, и у нас было время поговорить. — Сция, я прикрою дверь, чтобы не смущать Морвена. Если нужно будет, стучите. И можно мне тот ножик? Проблема не была серьезной, а у меня не было сил смущаться такому, и он лежал лицом в кровать, пока я работала. Мы шептались: — Что случилось с Оуэном? Я проходила мимо, когда он кричал на Бридиана. — Увели на разговор с королем. Плохо дело. В отряде шепчутся, они верны Оуэну, хоть он и делает по-своему. Роан заменяет его. Но говорят, что теперь обучать будет отряд Волка, а отряд Оленя — охранять. Это никого не радует. До прибытия короля все так гладко шло. — Тише. Бренн, я ходила в лес. Тали и люди из Тенепада уже в пути. Наши союзники из доброго народца будут готовы. Мне нужно высокое место для Собрания, чтобы меня не убили в процессе. Близкое, но безопасное. Если что-то найдешь, дай мне знать. Ты видел Эана? Брата Сильвы? — Ай! — Я стараюсь, чтобы больно не было. Нужно прочистить и нанести мазь. Не лучшее место для перевязки. Бренн повернул голову и умудрился улыбнуться. — Эан тренируется с ними и старается не показывать, что он хороший боец. Не смог поговорить с ним лично. Но малыши станут мясом в любой битве, Нерин. Это безумие. Оуэну удавалось держать их подальше, но так продолжаться не будет. — Что его ждет, Бренн? Он не ответил сразу. Я собирала ингредиенты для мази спиной к нему. Но он уловил что-то в моем голосе. — Вы с ним, — прошептал он. — Что между вами? — Ничего. — Как скажешь. Думаю, король сделает из него пример. И наказание Кельдека будет жутким. Я напряглась, горло сжалось. Поток слез устремился к глазам. Дело. Думай о деле. — А ты? — спросила я. — Тебя тренируют? И для чего? — Обучение Силовика заброшено. Мы всемером помогаем отряду Оленя, просто без значка. И если отряд отправят охранять, то и я пойду, — пауза. — Это будет полезно. — Ты увидишь его, как думаешь? — вопрос вырвался сам, голос дрожал. — Оуэна? — Не знаю. Здесь есть место для пыток, но я не знаю, где именно. Отряд Волка скрывает это. Волки гордятся своей работой. И они не рады тому, что им добавят дел. Конечно, если Оуэна запрут там, король не захочет, чтобы его охранял его же отряд. Думаю, охранять его будут порабощенные. — Понимаю, мы ему вряд ли поможем. Но… — Он один из нас, — серьезно сказал Бренн. — И не простой. Я знаю кодекс мятежников: дело превыше всего. Но мне не хотелось бы увидеть, как Оуэн Быстрый меч пострадает из-за глупых желаний короля, чтобы результаты появились быстрее, чем до середины лета, чтобы они были показательнее. Если кто и заслужил увидеть Олбан свободным, так это он, — пауза. — Но ты это знаешь. По его тону становилось ясно, что он догадался, что связь между мной и Флинтом была глубже, чем между товарищами, но говорить не стал. — Мазь не очень и нужна, — сказала я, — но в таких обстоятельствах я лучше немного ее нанесу. — Не мешкай, а то Сция вообразит ненужное. — Не страшно. Они считают нас недавно сыгравшими свадьбу. * * * Перед тем, как запереть его, его тщательно избили. Он потерял сознание, но ничего не было сломано. Его охраняли порабощенные. Им дали четкие указания, чтобы их жертва дожила до Собрания. Там его будет ждать публичное унижение, уготованное ему королем.