Оссан учил его прясть медленно, осторожно. Кусочки нужно складывать нежно, словно трогать новорожденного, ухаживать за ягненком. Если поспешить, можно потерять контроль и навредить. Он вызывал добрые вещи, хорошие воспоминания, гордость, любовь, удовлетворение. Он сплетал новые мечты, что сделают Руарка сильнее: надежду, дружбу, смелость, братство, его отец, деревня, лодка, море. Он укутывал сознание Руарка тем, что он любил, что ценил, что делало его собой, и он вдыхал в его осторожные мечты надежду на будущее, невзирая на то, что могло быть. Надежда, что останется с ним, даже если он больше не сможет сражаться, ездить верхом или служить королю. Тебя любят товарищи, или они бы не делали этого. Твоя семья любит тебя. Ты можешь быть сыном, отцом, братом. Жизнь есть, мой друг. Пока тебе нужны мы, мы выступим за тебя. Наступил рассвет за маленькими окошками наверху, он поднялся на ноги, пошатнулся, и боль с силой пронзила его тело. — Осторожнее, — кто-то поймал его, не дав упасть, и опустил на скамейку. Боги, свет ослеплял. — Тише, — голос Толега, рука Толега на его ладони успокаивала. — Ты долго сидел. Не спеши. Эллида, воды. «Эллида… что за Эллида?» — его глаза жгло. Кто-то поднес чашку к его губам, кто-то прошептал: — Все хорошо, Оуэн. По глоточку за раз. — Нерин? Имя сорвалось с его губ, и он понял, что натворил. Но было поздно, все его услышали. — Я Эллида, — твердо сказал женский голос. — Помощница Толега. Не говори, ты устал. Ты сидел так всю ночь, — продолжил тот же голос. — Он слишком устал, чтобы думать. — Я должен быть с ним, когда он проснется, — говорил он слабо, как ребенок. — Ложись на койку и отдыхай, — заговорил Толег. — Мы разбудим тебя, когда он проснется. Обещаю. Давай, идем. Кто-то — Галани? — почти отнес его в другую камеру, опустил на койку, накрыл одеялом. И тьма укутала его, он уснул. * * * Толег заставил меня уйти на завтрак в зал — Таллис пошел со мной — и сказал мне не возвращаться вниз. Кто-то должен был оставаться в лазарете, и он хотел быть с Руарком, пока не станет известен результат исцеления разума. А спать каждый пытался, когда успевал. Я надеялась, что Сция уже сможет вернуться к работе, но ее не было на завтраке. Таллис ушел к отряду Оленя рассказывать новости. Я заняла свое место рядом с Деван. Я съела миску каши, а потом хороший кусок хлеба с сыром. Я заметила, что Брэнд выглядит хмуро, под глазами залегли темные тени. — Сция все еще болеет? — спросила я Деван. — У нас был сложный пациент прошлой ночью, и мы с Толегом почти не спали. — Ты не слышала? — голос Деван был приглушен, хотя вряд ли нас кто-то услышал бы в общем шуме. — Я думала ты узнаешь первой, ведь это ты помогла принцу. — Что узнаю? — Королева приказала Брэнду выпороть сына за то, что он сделал с Очи. Она сказала, что если он не сделает этого, она прикажет кому-то другому. У него не было выбора. Было приказано десять ударов, и присутствовал Бридиан, чтобы проследить, чтобы удары были сильными. Мое сердце стало холодным. Маленькому Даи было всего пять, он был радостью отца. — Он в порядке? — прошептала я. — Не знаю. Но Сция целитель, она знает, как ему помочь, — Деван взглянула на меня. — Ты выглядишь уставшей, Эллида. Не думаю, что Сция тебе поможет сегодня. — Я постараюсь, — ради богов, я буду стараться каждый день и каждую ночь до середины лета, чтобы увидеть, как королеву свергнут с трона. Она сидела за столом с королем, смеясь и жестикулируя. Бридиан был рядом с ней, а дальше — Эстен. Во время Собрания вас не станет. Мы сотрем все неправильное, как очищающая волна, как буря, как спасительно пламя. Мы покажем силу Олбана. Обещаю. — Ты в порядке? — хмурилась Деван. — Выглядишь странно. — В порядке, — мрачно сказала я. — Но мне лучше вернуться в лазарет. Сегодня я там буду работать одна. * * * Я работала весь день, пыталась не уснуть и справлялась неплохо. Человек из отряда Оленя принес мне еду и воду, а еще новости, что Руарк проснулся, и что он растерян, но не буйствует. Он поел, поговорил с товарищами и уснул сам. Толег скоро вернется. Я сделала двойную дозу Забвения, как и просил Роан. Каждая доза была половиной чашки, и можно было использовать склянку с пробкой, как и для одной дозы. Я все убрала. Когда пришел Толег, Роан был с ним, и было просто передать склянку без вопросов. Руарку становилось лучше. Оуэн ухаживал за ним. Может, позже нужно сделать еще припарку. И Толег отнесет все вниз. Они что-то обсуждали, но меня не посвящали, похоже, решили, что мне туда возвращаться не нужно. Но Оуэн просил, чтобы Забвение я делала еще три ночи, и он хотел, чтобы настой приносили в одно время. Я не говорила Роану, что это бред, как и Толег, хотя мы знали, что мы делали настой одинаково, отмеривали все точно и одинаково. Я не позволяла себе обижаться на решение, хоть и не могла увидеть Флинта. Руарку было лучше, Флинт был силен достаточно, чтобы повторять исцеление разума. И этого мне уже хватало. Шли дни, и Силовиков в лазарет приходило больше обычного, но не из-за услуг целителя, а чтобы поблагодарить меня за помощь их товарищу. Мы не были уверены, что Руарк полностью исцелился, но улучшения были заметны. Люди знали, что разрешение короля получила я, они знали, что я была там всю ночь, когда Оуэн проводил исцеление разума. Им казалось, что я совершила чудо. Мужчины приносили полевые цветы из леса у стен крепости. Они приносили угощения с кухни. Один даже дал мне вышитый платок, будто хотел отношений. Я всех благодарила и молилась, чтобы Руарк восстановился. И я молилась за Флинта. Если кто и совершил чудо, то он, а не я. И пока я получала подарки и признание этих людей, Флинт не получал ничего. Он оставался узником, он все еще ждал наказание кроля. Для него возврата не было. Глава тринадцатая: Когда Руарку стало лучше, его товарищи переместили его в пристройку, где жили отряды Волка и Быка, пока они обучали, так называемые, особые силы Кельдека. В эту часть Летнего форта редко заглядывал Бридиан или королева, и тут, как сказал Бренн, Руарк будет среди друзей, пока не станет ясно, что он может дальше исполнять долг Силовика. Иначе Галани найдет способ увести его из Летнего форта в родную деревню. Но не раньше Собрания. Теперь среди Силовиков у меня было много друзей, и я знала все новости. Добрый народец переместили в спешно построенное укрытие рядом с пристройкой. Его хорошо закрыли, чтобы посетители Летнего форта не увидели их. Добрый народец бушевал, люди использовали на них железо. Но было важно, чтобы волшебную армию Кельдека гости увидели только на Собрании. Близилась середина лета, дни летели быстро. Один за другим приезжали атаманы. Их с семьями селили в крепости, остальные, пришедшие с ними, спали у реки. Лагерь, где, во время Оуэна, добрый народец сидел у огоньков, расширили, чтобы поместилось больше людей. Стол короля заполняли люди в богатых одеждах, еда стала изысканнее. Я уже узнавала многих там. Эреван из Скури был высоким мужчиной с пристальным взглядом. Гормал из Гленфаллоха, чья поддержка дала нам с Бренном возможность попасть сюда, был крепкого вида мужчиной, часто улыбался. Я не могла смотреть на белобрысого молодого Кинана из Веддерберна без содрогания, в его крепости Реган, любимый основатель мятежа, погиб. Сконлан из Гленбуйе и Несс из Корридейла еще не прибыли, как и северный атаман Лэннан Длиннорукий. Лазарет был все время востребован, не было шанса покинуть крепость. Людей прибыло много, и я надеялась, что постоянные тренировки прекратятся. Чем больше людей приходило в Летний форт, тем больше была вероятность, что кто-то догадается, что Кельдек задумал на Собрание. Даже без тренировок было бы сложно ходить между внутренними и внешними вратами, не зная, что кого-то прячут во дворе. Голоса волшебного народца часто было слышно. Эстен приходил на ужин, с ним всегда был Бридиан. Зовущий короля выглядел старше своих лет. И его явно терзали кошмары. Близился важный день, и я знала, что пора что-то предпринимать. Я уже получила разрешение Толега выйти и посмотреть на мужа в действие в первое утро Собрания. Среди толпы мне нужно будет найти высокое место, откуда будет открываться хороший вид, но и чтобы оно было безопасным до конца боя. Можно было добраться до места, где стояли обычные люди, где я была в прошлом году, где будут Тали и мятежники. Тайное место, откуда было хорошо видно, и где было безопасно, я сразу отмела как вариант, потому что оно было далеко от поля. Инстинкты говорили мне, что мне нужно быть близко к Эстену, чтобы перебить его зов своим. Я видела разрушительную силу его дара в день, когда Флинт подставил себя. И я хотела увидеть Эстена в работе до середины лета. Осгар был занят обучением, как и остальные из отряда Волка. И люди из отряда Оленя выполняли роли стражей в крепости, хотя я слышала, что некоторые из Волков охраняли особого узника короля. Так много, хотя Флинт вернул Руарка из кошмара. Чудо не спасло его, и я уже думала, что мне показалось, что взгляд Кельдека, когда он говорил со мной, выражал глубокую связь с другом, которому он когда-то доверял. В день, когда в лазарете было тихо, я получила разрешение у Толега пообедать с Бренном, который теперь, как и весь отряд Оленя, был частью стражи в крепости. Вместо того, чтобы спуститься в зал, мы пошли в тайное место. — Я открою тебе люк, а потом посторожу, — сказал Бренн возле лестницы. — Не задерживайся. Если кто-то во дворе тебя заметит, будет сложно объясниться. Это место точно не подходит для обеда с мужем. — Я постараюсь быстро. Мы поднялись, он открыл люк, я пролезла в него и попала на узкий выступ, заставляя себя дышать медленно. Было очень высоко. Ветер цеплялся за мои вещи, пытался меня сбросить. На утесах Дальнего острова было почти так же. Я пыталась себя успокоить. — Все хорошо? — Да. Спускайся. — Если кто-то придет, я свистну. Никого во дворе не было, кроме пары слуг с тяжелыми метрами. Я подозревала, что они разравнивали землю после тренировок. Врата были закрыты, место было скрытым. Я дышала, как учила меня Карга, пыталась представить, что будет внизу в первый день Собрания. К ночи в день середины лета, если все пройдет по плану, правление Кельдека закончится. И Собрание в будущем станет праздником, где будут собираться кланы, чтобы укрепить связи и решить сложности. Будущий Олбан было сложно представить. Мое дыхание не успокоило ураган чувств в сердце. От моего зова зависело многое, но если что-то пойдет не так? Помимо ужаса, я ощущала печаль из-за ужасов прошлого, потерь, что потребуются для победы. Из-за наших мятежников, что падут в крови, люди и добрый народец. Хуже не придумаешь. Даже если мой зов сработает на отлично, даже если я использую все, чему научилась, я не смогу помешать этому: Стражи понятно это объяснили. И Флинт оставался в заключении… какое страшное наказание Кельдек для него приготовил? Смогу ли я стоять и молчать, ждать момента для зова, пока его будут унижать, пытать и убивать? Хватит ли мне силы сдержаться? Я не могла использовать дар, пока Тали не выступит открыто. Таким был план, и я должна была следовать ему. Любой ценой. Слезы заполнили мои глаза и полились по моим щекам. Мне часто говорили, почему у мятежников Регана было правило, что не допускало любовь между товарищами. Я понимала необходимость этого правила, хоть мы с Флинтом его и нарушили. Но я не понимала всего значения до этого момента. — Дело, — пробормотала я под нос. — Сначала дело. Олбан. Мир. Справедливость, — через несколько дней мы изменим будущее нашей страны. Мы начнем все исправлять, исцелять раны за пятнадцать лет тирании. Мы могли исполнить мечту, что так долго придавала сил Регану и его товарищам, мы увидим людей и добрый народец в новом Олбане, полном добра. — Я буду сильной, — сказала я себе. — Даже если… я буду. Я должна. Что-то происходило внизу. Пристройка была открыта, как и укрытие. И теперь во двор вышли две команды воинов. Как и в тот раз, когда я впервые поднялась сюда, одна команда была в зеленом, а другая в синем. В каждой были и люди, и волшебный народец. Там были юноши с юга. Две команды встали напротив друг друга. Силовики с мечами и копьями окружили поле. У юношей было оружие: копья, но слишком бледные для железа, пара дубинок, что-то, похожее на хлыст. Добрый народец был без оружия. Пока команды занимали позиции, я заметила двух человек, что шли к стульям на возвышении, где сидел король и его свита на прошлом Собрании. Бридиан и Эстен. Они сели рядом на первом ряду. Мне стало холодно. Для того я и забралась сюда. Но я бы многое отдала, чтобы этого не видеть. Крик одного из Силовиков — Гилла из отряда Волка, наверное — заставил команды идти в бой. Сначала все казалось организованно, как для боя, небольшие группы воинов обменивались ударами, и это выглядело отрепетировано. Но вдруг все стало хаотичным и кровавым, не тренировка, а настоящий бой. Гилл и его помощники выкрикивали приказы, но их никто не слушал. Во мне поднимался зов. Я должна была остановить это. Попросить добрый народец остановиться. И тогда Гилл прикажет людям поступить так же, и все закончится с меньшим вредом. Но я не могла звать. Тогда кто-то из них мог посмотреть на меня и узнать. Я была в шаге от темницы рядом с Флинтом, от потери шанса изменить что-то на Собрании. Синяя команда бросилась, было слышно крики. Несколько человек упали, волна накрыла их. Зеленая команда отбивала наступление. Эстен поднял руку, и большое существо, которое я видела раньше, с головой из камня, выпустило струю дыма или пара, двигая головой, чтобы попасть по лицам троим юношам. Они упали на колени, крича. Гилл махнул Эстену, и Зовущий короля крикнул: — Стоп! Добрый народец замер, словно превратился в камень. Юноши опустили оружие, я слышала, как кто-то стонал от боли. Гилл что-то прокричал Бридиану, и тот ответил, и вдруг закричали все. Существо с каменной головой размахивало большим кулаком. Хор голосов фейри звенел от ярости. Они подчинились зову Эстена, потому что у них не было выбора. Он заставлял их постоянно слушаться. Но, несмотря на это, они проявили гнев. Несмотря на Зовущего, несмотря на железо, они подали голоса. Если Эстен мог так резко прекратить бой, то мог и утихомирить их. Я размышляла, что делала бы на его месте, представила, как поднимается зов из глубин земли, тихий, четкий и неизменный. Сильный зов. Я чувствовала его в себе, но заставила себя сдержаться. Отряд Волка побежал за носилками к пристройке, и с помощью юношей, переживших бой, они положили пострадавших на носилки и унесли. Других друзья увели с поля. Я увидела Эана, помогающего раненому, и было радостно, что он выглядит неплохо. Я не видела Шепота. Пал ли мой друг жертвой ужасных тренировок? Добрый народец проявлял гнев не только криком. Огонь охватил деревянные скамейки, облако серо-зеленого пара поплыло к Эстену и Бридиану. И теперь было четко слышно голос Гилла поверх шума: — Если так продолжить, у нас никого не останется! Бридиан повернулся к Эстену и что-то сказал. Эстен поднял руки. Было ясно, что грядет. Желание позвать во мне пылало огнем. О, как я хотела направить их против своих врагов, или направить прочь отсюда, улететь, убежать, унестись магией из каменных стен Летнего форта в свой дом в лесу, озере или горах, где их больше не потревожит зло. Я обхватила себя руками, подавляя желание действовать. Может, я могла освободить эту армию, хоть их и окружало железо. Но я должна была управлять другой армией, волшебной армией Тали, нашими союзниками на Собрании. Без меня они не будут сражаться на стороне Тали и ее мятежников, потому что таким был добрый народец. Я слышала в голове голос Тали, сильный и ясный: «Ты наше тайное оружие, Нерин. Жди нужного момента». И я смотрела, как Эстен снова использует разрушительный зов, и народец падает на колени и воет. Бессильный, израненный. А юноши, что оставались возле поля, просто стояли, словно уже не могли ничего чувствовать. У меня не было слов, я могла лишь думать, в какой печали, в каком ужасе был бы Флит, если бы это увидел. — Не лучшее зрелище. Я резко вздрогнула, пошатнулась и чуть не улетела вниз. Сильная рука схватила меня за руку и остановила. — Осторожно. Нам нельзя, чтобы ты упала. Не так близко к середине лета. Хозяин теней. Он был рядом со мной, не старик, но принц во всем своем величии, напоминая внешностью сокола, его волосы цвета полуночи были длинными и развевались на ветру, в глазах переливался черный и красный. Он был в темном плаще поверх темно-красного одеяния. Собаки видно не было. Вряд ли ей понравилась бы высота. — Милорд, — мой голос дрожал. — Это… неожиданно. — От сюрпризов жизнь интереснее. Что думаешь? — он махнул изящной рукой на тренировочное поле, где Силовики гнали добрый народец в укрытие.