Карл повернулся на звук. Мирко не видел его глаз, но почувствовал на себе взгляд. – Мирко? Это ты? – Карл пошел к нему. – Это ты там прячешься в темноте? – Да, это я. – Бог ты мой, Мирко. Он же тебя убьет, – в голосе Даники сквозило отчаяние. – Убирайся, Мирко. Беги! Мирко не убежал. Он стоял, выставив моргенштерн перед собой на манер копья. – Все кончено, – прошипел он Карлу. – Больше ты ее не тронешь. – Значит, не трону? Все наслаждение тебе? Голос Карла звучал на удивление спокойно. Он приблизился. – Тебе, видимо, нравится трогать мою жену. Сегодня ты с ней был. Ты же, Мирко? Она доставила тебе удовольствие? Карл был так близко, что Мирко видел его глаза. Еще он видел, как тот замахнулся кнутом. – БЕГИ, Мирко! – снова крикнула Даника. Мирко побежал, споткнулся, упал. Он успел отпустить моргенштерн, так что упал не на него. Вместо этого он врезался в землю коленом и плечом. Когда его подбородок коснулся земли, поднялось облачко пыли, которая забилась ему в рот и в нос. Шаги Карла ощущались как землетрясение. – Какая неловкость. Разве ты не собирался защищать свою возлюбленную? Вставай, малыш Мирко. Покажи, что ты умеешь. Ты же мужчина. Мирко приметил камень рядом с рукой и инстинктивно схватил его. Потом поднялся обратно на ноги. Моргенштерн лежал на земле между ним и Карлом, он наблюдал, как Карл нагибается, чтобы подобрать его. В другой руке он по-прежнему сжимал кнут. Мирко снова побежал. Теперь, без тяжелого оружия, он двигался легче и быстрее. Шаги Карла грохотали позади, но Мирко увеличивал разрыв. Он ему пригодится. Потом он внезапно остановился. Он полуобернулся к своему преследователю, так чтобы встать к нему боком. Карл тоже замер, видимо, ошарашенный резкой остановкой Мирко. Они стояли в каких-то двадцати метрах друг от друга на тропе между рядами картофеля. Темнота над ними загрохотала. Карл с кнутом в одной руке и моргенштерном в другой был похож на великого воина. Большой, дикий, злой и вооруженный. У Мирко были только голые кулаки. И маленький круглый камешек. Он сделал это не раздумывая. Прижал левую ногу к груди, перенес вес на правую, отклонился, отвел правую руку назад, левую вывел вперед, одновременно с левой ногой, широким движением вылетевшей вперед, он перенес вес, развернулся на бедре, набрал скорость, опустил левую ногу на землю, вывел правую руку вперед, левую вниз, согнул правый локоть, плечо вперед, сильнее, дальше… запястье, пальцы, дыхание. Он отпустил камень, камень полетел. Камень попал. Мирко это слышал. Короткий глухой звук. И Карл упал. Он не споткнулся о собственные ноги, или кочку, или один из многих камней, упорно пробивающихся сквозь землю на замену тем камням, которые они вывозили с поля столько часов. Карл упал. Замертво. Рядом с ним, спрятавшись под пересохшими листьями картофеля, лежал камешек размером с бейсбольный мяч. – Карл? – Мирко приблизился к павшему, вырисовывавшемуся огромной массой в темноте между словно нанизанных на веревку рядов картофеля. Карл был похож на огромное животное, прилегшее поспать в поле. Или на скалу. С другой стороны еще медленнее подошла Даника. Она хромала. – Осторожно, Мирко. Ради бога, осторожно! – крикнула она. – Он может встать внезапно. Люди вот так не падают, точно не Карл. Он притворяется. – Может быть, – сказал Мирко, не сводя глаз с Карла. Он был уже очень близко. – Почему он упал? – Даника замерла на расстоянии. – Камень. Я бросил камень. Карл упал на землю в неестественной позе, частично скрытый в траве. Его правая нога загнулась под левую. Одна рука на груди, другая под листом. Кнут стоял, опершись о стебель, словно его специально поставили. Моргенштерн на земле. Он задел одним из шипов плечо Карла, так что клочок темной рубашки висел на кончике шипа. В каком-то смысле Карлу повезло; он ведь мог и головой удариться об острые шипы. Мирко при мысли об этом пробрала дрожь. В лице Карла было что-то такое, от чего мурашки по телу шли, оно было внешне умиротворенное, только с темной тенью у виска. Лицо повернуто к Мирко, но Карл смотрел не на него. Он смотрел куда-то вдаль и не мигал. Когда молния осветила небо и широко открытые глаза Карла, у Мирко не осталось сомнений. – Даника… кажется, он умер. Даника не ответила, наконец Мирко поднял глаза и поймал ее взгляд. Она подошла вплотную. Между ними оставался только Карл. – Умер? – тихо сказала она. Мирко кивнул. Он сел на корточки и взял Карла за запястье. То, которое было на груди. – Осторожно, – со страхом прошептала она. Он долго просидел, держа два пальца на запястье Карла, чтобы убедиться наверняка, что не путает собственный бешеный пульс с тем, который он искал. Но сколько он ни ждал, признаков жизни в Карле он не обнаруживал. Даже приложив пальцы к сонной артерии. У них над головами раздался грохот. Когда все затихло, он снова посмотрел на Данику. – Я уверен, что он умер. Мирко медленно встал, Даника свернула в картофель и по дуге обошла Карла, не сводя с него глаз. Она явно не верила, что ее муж может умереть. Мгновение она стояла и рассматривала Карла. Потом показала на моргенштерн. – Это штука, которую ты принес. Что это такое? – Это старинное оружие. Но… разве ты его раньше не видела? Мне казалось, он прилагался к медведю. Даника смотрела на него непонимающе. – Мирко, о чем ты говоришь? – О медведе. У вас в амбаре медведь. – Что? – Медведь. В клетке. Типа циркового фургона. Ты что, к себе в амбар не заглядываешь? Даника медленно покачала головой. – Утром медведя там не было, – прошептала она. – Но откуда? Что он там делает? Мирко пожал плечами: – Значит, сегодня появился. Он из тех, с которыми на ярмарках выступают. Может, Карл планировал этим заняться? У вас ведь никто не гостит? Она растерянно покачала головой: – Гостит? Нет, конечно. Карл упоминал, что скоро уедет, вот и объяснение. Но о медведе он ни словом не обмолвился! Он как с ума сошел, – продолжила она. – Очень разозлился на меня. Я никогда его раньше таким не видела, – голос у нее задрожал. – Видимо, он прочитал твое письмо. А сегодня ночью… сегодня… – Да? – Он обнаружил, что я с кем-то была. Сказал, почуял запах. Я все отрицала, но он не сомневался. И он был уверен, что я была с тобой. Мирко кивнул, но не знал, что ответить. Он вспоминал слова Карла: что она шлюха. И что все это знают. – Мирко, он же нас обоих мог убить. – Наверное. Она расплакалась. Он обнял ее, позволил уткнуться лицом в грудь, но все движения казались автоматическими. Он любит ее, это он знал. Ничего, кроме любви, он к ней не чувствовал и все равно ощущал странное оцепенение. Карл мертв! Убийство или случайность? Кажется, убийство. Он бросил камень в порыве самозащиты, но он желал Карлу смерти. Он горячо желал этого. Еще одна молния. Гром. Гроза приближалась. – Мирко, что теперь делать? Что нам делать с Карлом?