– Обо мне? – спросила она. – Ага. Хочешь послушать? Она вытерла руки о джинсы. – Наверное. – Наверное? Он рассмеялся. – Ну, да. Но только если ты хочешь рассказать. Лоран усмехнулся. – Ох-хо! Но я расскажу тебе мой френд-фик только при одном условии… – И это условие?.. – Что ты расскажешь мне настоящую историю о том, как ты попала в «серьезные неприятности», – он изобразил жестом кавычки, – когда я закончу. – Ты все еще не забыл об этом, да? – Нисколько. Это будет наш маленький secret entre-nous[22]. По позвоночнику Мэди пробежала дрожь. – Похоже на честную сделку. Лоран отвел взгляд, чтобы посмотреть на зал ожидания. – Хммм… Ну, в моем френд-фике тебя зовут Мадлен Ли… – БРЗЗЗЗЗЗЗ! Мэди прервала его, изобразив звук сирены. – Первая ошибка! Она рассмеялась, когда он кинул на нее испуганный взгляд. – Мое полное имя на Мадлен, а Мэдисон. – Правда? – Да, правда. Хотя назвали меня не в честь Мэдисон-сквер-гарден. Меня назвали в честь улицы. – Улицы? – Когда моя мама была ребенком, вышел фильм под названием «Всплеск», – объяснила Мэди. – Никогда о нем не слышал. – Неудивительно. Это было довольно давно. Ну, в общем, моя мама очень любила этот фильм, можно сказать, помешалась на нем. А история была о русалке, которая… – Подожди, – попросил Лоран, доставая свой телефон и начиная печатать. – Русалка. А! Une sirene[23]. Он поднял глаза. – Продолжай, пожалуйста. – Итак, в этом фильме дело доходит до того, что русалке нужно придумать человеческое имя. Она оглядывается вокруг и видит табличку «Мэдисон»… – Подожди. Русалка умеет читать? – Да, похоже на то, – сказала она, пожав плечами, и продолжила: – в общем, она берет себе имя в честь Мэдисон-авеню. Так что когда я родилась, моя мама решила, что имя это весьма миленькое, и вот теперь я Мэдисон. Проблема в том, что такая идея пришла в голову многим людям, и когда я пошла в детский сад, я стала Мэдисон Н. Гррр! Добавлять эту маленькую дурацкую букву к своему имени каждый день на протяжении одиннадцати лет было ужасно. – Но почему? Мне нравится имя Мэдисон. – Думаю, мне просто хотелось чего-нибудь особенного. Отличающегося. А вместо этого мне достался ширпотреб. Она покачала головой. – Вернемся к твоему френд-фику. Хочу услышать все остальное. – Уверена? – Больше ни звука, – она подняла руку, – слово скаута. – Ладно. Итак, тебя зовут… Он покосился на нее и улыбнулся. – … Мэдисон, в честь истории о нью-йоркской русалке. А твоя фамилия начинается на «Н». И ты ненавидела, когда тебя называли Мэдисон Н. в школе. – Ты как экстрасенс. – О, но я еще не закончил, – сказал парень. – Ты – старшая из трех детей. Поэтому ты так сильна духом. Честна. Tu ne mache pas tes mots[24]. – Детей вообще-то двое. Но довольно близко. – Ты начала вести блог, потому что тебе нужно было где-то высказывать свои мысли. Знаешь, я дошел до твоих первых постов. Не все они такие радостные, какой ты кажешься сейчас. Улыбка Мэди дрогнула. – Не все. Лоран окинул взглядом стремительно пустеющую зону ожидания. – А как только ты начала вести блог, поняла, что должна двигаться вперед. И он стал твоей связью с миром, местом, где ты можешь говорить все как есть… Он нахмурился и вытащил телефон из кармана, печатая нужное слово: – Э-э… – Сцена? – предположила Мэди. – Нет, нет. Что-то вроде стола, но высокое, как…как… Аа! Quel mot? C’estennuyant![25] Лоран с горящими от смущения щеками еще пару минут ворчал что-то по-французски. Из громкоговорителей наверху раздался голос, объявивший о прибытии поезда. Мэди застонала. Они с Лораном дружили уже почти два месяца, но личное знакомство с ним все изменило. Теперь ей хотелось намного большего, чем простой обмен сообщениями и твитами. – То слово, – проворчал Лоран. – Оно означает место, откуда люди произносят речь. Стол, но не стол, а… – Трибуна? – Да! Точно. Он снова сунул телефон в карман. – Итак, твой блог стал твоей трибуной, подарил тебе возможность связаться с целым миром, но когда ты это сделала, у твоей семьи возникли неприятности. Он поморщился. – Я предполагаю, что однажды твоя мама увидела твой блог. И он ей совсем не понравился. Улыбка Мэди таяла, пока на лице не осталась лишь ее бледная тень. Сердце бешено застучало. – Вообще-то блог увидел папа, – сказала она. – Он очень беспокоится о том, что подумают люди о нем… обо всех нас. О нашей семье. Лоран больше не улыбался, как и Мэди. – Извини, – тихо сказал он. – Я не хотел тебя расстроить, Мэди. – Не извиняйся. Я сама спросила. И знаешь, ты прав. Я сказала им такое, чего назад не возьмешь. – Я понял это из твоих постов и твитов.