— Вообще-то да, госпожа детектив, — с ноткой обиды ответил Филипп. — Вы же ясно дали понять, насколько вы вовлечены в процесс поиска мистера Сонга, и… — Тогда давайте к делу, — оборвала я его. Пауза и негромкий вздох на том конце — осуждающий. — Хорошо. Сегодня вечером, где-то между шестью и семью, машина Сонга пропала с парковочного места. «Оп-па…» Я озадаченно почесала бровь, прикидывая — кому и зачем мог понадобиться «кадиллак» пропавшего без вести человека… — Это могла быть миссис Сонг? — предположила я вслух. — Разве только она подрядила на это дело пару крепких парней, — Фил хмыкнул. — Свидетели сказали, что в указанный промежуток времени рядом с машиной крутилась пара подозрительных типов… — Приметы какие-нибудь ваши свидетели углядели? — без особой надежды уточнила я. — В такую погоду? — подтвердил мои подозрения Гилмур. — Только то, что двое, и что они были в шляпах и плащах… — Потрясающе чёткое описание, — я не удержалась от сарказма. — Да так же считаю, в принципе. К каждому первому можно прийти с претензией и требовать возвращения «кадди», — безмятежно протянул Филипп, после чего чуть более серьёзным тоном добавил. — В любом случае, мисс Вудворт, мне подумалось, что такую информацию от вас скрывать не стоит, так что… Поневоле я ощутила лёгкий укол признательности, которая всё-таки была подпорчена настороженностью. — Я поняла. Спасибо вам, Фил. Это действительно может быть связано с пропажей мистера Сонга, так что ваша бдительность играет только в плюс. — Значит, я заработал бонусные очки? — по голосу я буквально услышала, как он расплылся в улыбке. — Что-нибудь ещё, Фил? — терпеливо, но уже с лёгким нажимом уточнила, стараясь не поддаваться на провокации. — Зависит от того, не передумали ли вы насчёт ужина. Я посмотрела на поднос со снедью, собранный дядюшкой Стэнти, и невольно сглотнула слюну. — Вообще-то вы меня сейчас как раз от него отвлекли. — Оу, — судя по тону — мне удалось его озадачить. — Что ж, сожалею. В таком случае, приятного аппетита, мисс Вудворт. И удачи в дальнейшем расследовании. — Благодарю, Фил. И ещё раз спасибо за информацию, когда что-то проясниться — я дам вам знать. * * * После завершения разговора, съеденного сэндвича и выпитой чашки кофе, я позвонила миссис Сонг и выяснила, что, разумеется, она не отдавала распоряжения пригнать машину супруга к дому. Это несколько усложняло дело, поскольку сходу мне в голову не приходило — кому бы это могло понадобиться. Мог ли сам Сонг тайком вернуться в город и забрать свой автомобиль? Или кто-то из знакомых, действующих по его указке? Или кто-то из недругов, коих, по словам окружения мистера Сонга, у него не было? Я представила себе, как сейчас, почти по ночному времени, еду к юридической конторе и пытаюсь в темноте и в лужах обнаружить хоть какие-то улики, и ощутила, как озноб прошёлся по всему телу. Мокро, грязно, холодно. И абсолютно неэффективно. Единственное, что можно будет сделать — причём уже завтра, — это подбросить Роджерсу ещё головной боли, чтобы хотя бы дорожные патрули взяли себе «кадиллак» на заметку. В конце концов, довольно приметная машина. Ну и, конечно, самой опросить свидетелей, о которых говорил Фил — возможно, мне они расскажут больше, чем Гилмуру. Выходило, что я в очередной раз утыкалась в необходимость ждать. Это раздражало, но, хотя бы, передо мной не стоял вопрос ночлега: ввиду нежелания возвращаться домой и светиться там какое-то время, я решила остаться прямо тут, в «Утке». А, точнее, на чердаке, расположенном как раз над моим офисом. Там вообще был склад старья, валялись какие-то ящики, свёртки и непонятные мешки, о содержимом которых оставалось лишь догадываться. С разрешения Стэнтона, я расчистила уголок у полукруглой мутной розетки, выполняющей роль окна, и даже умудрилась туда затащить по частям и сколотить небольшой топчан. Как раз подходящее лежбище для подобных ситуаций… Правда, я давненько там уже не показывалась и, наверное, всё сильно запылилось. Но не в моём положении перебирать харчами, а ехать в отель было накладно и небезопасно. Зевнув и потянувшись, я собрала свои вещи и, аккуратно замкнув офис, вышла на лестничную площадку. Затем, пройдя чуть дальше по коридору, забралась наверх по неприметной лесенке, утыкающейся в деревянный люк. Здесь, наверху, мне уже потребовался фонарь, предусмотрительно прихваченный из ящика стола. Обходя залежи и пирамиды из ящиков, составленные так, чтобы от входа невозможно было разглядеть моё убежище, я пробралась к самому дальнему углу чердака и с удовлетворением отметила, что там всё по-старому. Маленькая тумба, на которой притулился небольшой светильник, купленный за десять центов в какой-то лавке старьёвщика, и будильник, давно потерявший завод. Собственно, кроме этой тумбы и того самого узкого топчана, укрытого пыльным покрывалом, здесь больше ничего и не было. Конечно, мне претила мысль ложиться спать так, не приняв душ и на мерзко-холодную от постоянной влажности кровать — и как ещё бельё не отсырело? — но в данный момент жизнь ничего другого не предлагала. А мне, если честно, намного больше хотелось просто спать, чем жаловаться самой себе на неудобства, посему я, выложив на тумбочку револьвер и повесив на ночник шляпу, прямо в одежде завалилась на топчан, укрывшись вместо покрывала собственным плащом. * * * Как я уснула — не запомнила. Зато проснулась как подброшенная, от отдалённого дребезжания телефонного звонка. Спросонок не сразу сообразив, где нахожусь, едва не упала с топчана, но удержалась и просто села, судорожно растирая лицо. Телефон продолжал надрываться, а я никак не могла сообразить — кому, с какого перепугу и какого чёрта может потребоваться названивать мне, в… Я скосила взгляд на запястье и поняла, что, во-первых, сейчас три часа ночи, а во-вторых — я эти самые часы довольно ясно вижу. Машинально посмотрев в сторону розетки, я увидела крайне непривычное для последних недель зрелище — огромную и невероятно чистую полную луну, зависшую где-то между крышами соседних зданий. Её свет, холодно-серебристый, просачивался сквозь грязное окошко и был таким ярким, что я без труда видела очертания предметов даже без фонарика. Звонок прервался, но ненадолго. Стоило мне решить, что трезвонящий угомонился, как мерзкий дребезг вновь раздался у меня из-под ног. — Да вашу ж… — выругалась я, и, поднявшись, быстро направилась вниз. Уже в кабинете моё внимание привлёк всё тот же разлитый по помещению лунный свет — хотя шторы я не открывала, это точно. Однако они сейчас легонько трепетали на сквозняке, и в прозрачные стёкла я видела всё тот же нереальный белоснежный диск луны. Созерцать, увы, очень сильно мешал трезвонящий аппарат, чуть ли не подпрыгивающий от «нетерпения» на моём столе, и, переборов странное ощущение неправильности, я подошла к нему и сняла трубку. — Да? — отрывисто и хрипло со сна рявкнула, в надежде, что это настроит собеседника на более деловой лад, и он сразу доходчиво мне объяснит — зачем я понадобилась ему в такое время. — Это не твоё… Верни, что взяла, Долорес, — сквозь странный шум помех и непонятную статику прорезался голос, от которого у меня встали дыбом волосы на загривке — скрежущий, тихий, безжизненный. И то, о чём он просил… Я сжала зубы, вдавив костяшки пальцев в столешницу, чтобы лёгкой болью отрезвить себя и не позволить поддаться накатывающей панике. — Не понимаю, о чём вы, — сухо проговорила я в ответ. — Это не для живых. Не для тебя. Отдай украденное мертвецу, — голос почти шептал, словно каждое сказанное слово отнимало у него остатки сил. — Вы ошибаетесь… — хотела сказать «ошиблись номером», но почему-то вышло иначе. И в этот момент я увидела в неверном отражении на стекле высокую фигуру у меня за спиной. — Верни украденное, — раздалось сзади, и вместе со словами я услышала один из самых неприятных звуков в мире — щелчок взводимого курка. Сглотнув, я медленно опустила руку, аккуратно кладя трубку на телефон, и так же плавно обернулась. Безоружной, мне не стоило лишний раз нервировать противника, который, судя по всему, успел навести на меня пистолет и явно имел преимущество. Оставалось только заболтать, отвлечь… Впрочем, увиденное отбило у меня возможность не только говорить, но и дышать. Высоченная фигура — под два метра ростом, не меньше, в долгополом тяжёлом пальто, из-под которого выглядывали армейские сапоги, стояла напротив меня — у входа, и серебристый лунный свет безжалостно выхватывал из темноты все мельчайшие детали… …Шакалья голова, возвышающаяся над воротом пальто, словно воплотилась из древнеегипетских фресок. Гладко-тёмная, ониксовая, с непропорционально длинными и острыми ушами, и, конечно же, ощеренной пастью, полной белоснежных острых клыков. …И мой собственный М1917, зажатый в чужой руке — с пальцем на спусковом крючке! — и смотрящий сейчас мне в лицо. — Верни, Долорес, — пасть странно шевельнулась, артикулируя сказанное, и разошлась в жуткой неестественной ухмылке. А затем прогремел выстрел. Глава 12 Я рывком села на топчане, невольно прижав ладонь к бешено колотящему сердцу. Воздуха не хватало, в ушах всё ещё звенело эхо выстрела, а перед глазами явственно стоял образ чудовища… Чудовища из сна. Тихо застонав, я закрыла лицо руками, яростно растирая его и пытаясь прогнать последние отголоски кошмара, как вдруг поняла, что… Поняла, что у меня в офисе разрывается телефон. Несколько одичало пошарив взглядом по сторонам и увидев неверные очертания тумбочки, я вслепую дёрнулась туда и с безумным облегчением почувствовала под пальцами холодную рукоять револьвера. Сжав его и наощупь откинув барабан, пробежалась подушечкой большого пальца по патронам, с облегчением убеждаясь, что все шесть на месте. — Конечно, на месте, — уверенно сказала я. — Это просто кошмар. Всего лишь кошмар. И, в отличие от этого самого кошмара, сейчас на чердаке было темно — хоть глаз коли, и потому я, пошарив на полу рядом с лежанкой, нащупала фонарик и включила его, чтобы не переломать ноги, пока… Пока я доберусь до кабинета и не узнаю — кто же всё-таки так сильно хочет услышать меня в такую пору?