Пока ты в моем сердце, я всегда буду переживать, не обидел ли тебя кто, не задела ли сама, пусть и ненароком. Хочу, чтобы ты был счастлив. Чжоу Бувэнь уже плыл на пароме в сторону острова, когда позвонил и сказал, что ему на несколько дней нужна комната. Попросил ту же самую, в которой жил в прошлый приезд. К счастью, она была свободна, и я только недавно убрала ее, так что осталось только приготовить чистые полотенца и туалетные принадлежности. Примерно через три часа в дверь постучали, и вслед за Бувэнем вошла Чжоу Буянь. Это меня удивило, учитывая, как мы с ней расстались в прошлый раз. Мне казалось, с ее-то вспыльчивостью, девушка никогда больше не ступит за порог моего дома, и я никак не ожидала, что она приедет вместе с Бувэнем. Буянь мило улыбнулась и первой поприветствовала меня: – Сестрица Шэнь, надпись на вывеске очень красивая. Известный каллиграф оформил? Она достала телефон и пару раз сфотографировала ее. Похоже, эта девушка не способна долго обижаться и легко сама делает шаг навстречу. Я тоже не злопамятный человек, поэтому с улыбкой ответила: – Спасибо, это Цзюйлань написал. Брат и сестра с изумлением посмотрели на моего помощника, словно увидели восьмое чудо света. Вдруг я почувствовала себя неловко и, сделав пару шагов, заслонила собой мужчину. – Цзюйлань не только красиво пишет, но и чудесно играет на гуцине. – Я видела ролики в интернете, – недоверчиво сказала Буянь. – Мой дедушка интересуется традиционной китайской культурой, поэтому я хотела показать это видео ему, но кто-то все удалил. Наверное, то была просто какая-то постановка, лишь бы приманить побольше людей. Бувэнь, вероятно, посчитал слова кузины слишком резкими, поэтому поспешил добавить: – Буянь хочет сказать, что для привлечения клиентов можно иногда и приукрасить. Я удивилась: – Видео удалили? Теперь понятно, почему в последнее время мне не звонили, чтобы забронировать номер. А я-то решила, что просто ажиотаж вокруг ролика спал и про меня забыли. – Ты не знала? Я думал, это сделали по твоей просьбе, – изумился Бувэнь. Едва я открыла рот, чтобы все объяснить, как вмешался Цзюйлань: – Это сделал я. Без ведома Сяо-Ло. Ладно… В таком случае обойдемся без вопросов. Он не хочет привлекать внимания, и я его понимаю. Хотя неожиданно, что помощник внезапно обеспокоился этим и даже связался с сайтом. Поразмыслив, я успокоилась: почему меня вообще должно волновать, что подумает Чжоу Буянь о Цзюйлане? Как бы он ни был хорош, мне не нужно доказывать это ей. – У нас еще будет время поговорить, а теперь давайте поднимемся наверх: мы покажем ваши комнаты. Я отвела гостей на второй этаж, решив поселить Бувэня в большом номере, а Буянь – в соседнем. К моему удивлению, они, не сговариваясь, поменялись: Буянь заняла большую, а Бувэнь – соседнюю. Очевидно, забота о других вошла у Бувэня в привычку, а Буянь привыкла к этому. Было видно, что у них теплые отношения. Я стояла в стороне и молча наблюдала. После того как они определились с комнатами и убедились, что всего хватает, я предложила им немного отдохнуть, а после спуститься вниз. На кухне Цзюйлань мыл овощи. Насупившись, я молча обняла его сзади. Он вдруг произнес: – Как думаешь, почему Бувэнь выглядит таким несчастным после приезда? Может, Чжоу Буянь мозолит глаза? – Это не так! – возразила я. – Мне кажется, здесь что-то другое. – Понимаю, почему ты хмуришься: ревнуешь, что у тебя украли Датоу, твоего «старшего брата». Я разозлилась и уже собиралась укусить Цзюйланя в плечо, как он выдал: – Береги зубки! Нет уж, его плечи настолько красивые, что сложно удержаться. – Больно не будет, – усмехнулась я. – Не зуб, так сердце заболит. – Почему это? – Если зуб не болит у тебя, возможно, он болит у меня. А если плохо мне, разве ты не посочувствуешь? – проговорил Цзюйлань с просто невероятной серьезностью, собирая овощи в таз. Вот я глупая! Это он так заигрывает? О-го-го! Ледяная глыба Цзюйлань и вправду флиртовал со мной? Мужчина развернулся и вручил мне две пустые миски. – В навесном шкафчике лежат укроп, ростки фасоли, шпинат и салат. Помоги мне промыть их: вечером приготовлю хого[73]. – О… Тут моя материнская плата перегрелась, и я просто послушно вышла с мисками из кухни. Там села на маленькую скамейку и глупо заулыбалась, вспоминая слова Цзюйланя. Держа в руках несколько веточек полыни, я засунула их под кран, а затем положила в чистую миску. После чего набрала новую порцию веточек. Позади раздался голос Бувэня: – Что ты делаешь? – Овощи мою. – Моешь? Уверена? – Он подошел и открыл кран. Брызги попали мне на руку, и я наконец вернулась в реальность. Ну да, мою, а воду открыть забыла… Посмотрев на грязные овощи в миске, я высыпала их обратно на голубой каменный пол как ни в чем не бывало. – Сегодня вечером будет хого. Что нравится Буянь из еды? Если у нас этого нет, то позвоните Ишэну и попросите захватить с собой. Жаль, что Бувэнь хорошо знает все мои приемы отвлечения внимания. – Буянь не любит рыбу и овощи. Короче, все то, что вы собирались приготовить. – И он подвинул стульчик и сел рядом со мной, чтобы помочь. – О чем задумалась? – О том, что же было нужно тем людям. – Тем людям? – Бувэнь выжидательно смотрел на меня, надеясь, что я продолжу. – Грабителям, которые украли мою сумочку с деньгами и пробрались в дом. Они же напали на меня ночью. Бувэнь перестал улыбаться и удивленно произнес: – Кажется, ты забыла кое-что рассказать мне… Внутренне я восторжествовала: если он во всем разберется, то и мне объяснит. Я улыбнулась и рассказала о том, что произошло, и о своих предположениях, а еще о расследовании Ишэна и досье, которые он собрал на грабителей. Умолчала только о некоторых вещах, связанных с Цзюйланем. Но не потому, что не доверяла Бувэню, просто… меньше знаешь – крепче спишь. – Почему не сообщила раньше? – Говорю сейчас. – Как думаете, почему преступники выбрали вас? – Как раз сейчас размышляю об этом. Бувэнь молча промывал овощи, я же быстро оглянулась и увидела Буянь: та стояла в дверях гостиной, все слышала и тут же встряла: – Сяо-Ло, я хочу помочь. Могу что-то сделать? С детства я была зависима от других. Моя уязвимость сделала меня очень впечатлительной и чувствительной к чужим эмоциям. Поэтому я хорошо чувствовала, что Буянь настроена ко мне враждебно. – Тогда тебе лучше посидеть спокойно. На кухне от тебя мало толку, – обратился к девушке Бувэнь, а затем посмотрел на меня: – Буянь с трех лет играет на фортепиано и рисует. Она очень талантлива, а моя тетя заботится о ее руках и никогда не просит заниматься домашними делами. Так что сестра понятия не имеет о работе на кухне. – Что? Когда ты болел, я приготовила тебе томатно-яичную лапшу. – Если честно… – Бувэнь подавил улыбку, – получилась смесь из томатной пасты, яичной скорлупы и недоваренной лапши. Буянь немного высокомерно отметила: – В любом случае ты все съел, а это доказывает, что готовлю я вкусно. – Конечно, очень вкусно! – сдался Бувэнь. Вдруг я вспомнила, что хотя они оба носят фамилию Чжоу и все считают их двоюродными братом и сестрой, но на самом деле между ними нет кровного родства. Они ведь сводные. Если у Буянь зародились чувства к Бувэню, ее враждебность ко мне легко объяснима. Я встала и уступила ей место: – Если у тебя нет других дел, можешь помыть овощи.