Андерсен? Дания? Неужели это… – У нас ее переводили как «Русалочка» и «Дочь моря». – Но в «Русалочке» ничего не было о морском короле. Неужели Андерсен написал и такую сказку? – А о чем она? – с любопытством спросила я. – Это поэма, основанная на европейском фольклоре. Считается лучшим произведением Андерсена. Вариантов истории много, но сюжет у всех общий. Все они о тритоне с волосами золотого цвета. Однажды он встречает девушку по имени Агнета, они влюбляются друг в друга и решают жить вместе. Спустя восемь лет девушка родила ребенка, но не смогла отпустить человеческую жизнь и в итоге навсегда покинула тритона. Я тут же пожалела, что спросила, и смущенно посмотрела на Цзюйланя, не зная, что сказать. Он лишь усмехнулся и покачал головой. Одной рукой взял мою руку, а другой щелкнул меня по лбу. – Не переживай, я не настолько чувствителен. Мне стало легче, и вместо ответа я крепко сжала его руку. Он не золотоволосый морской король, и я не Агнета – мы не отпустим руки друг друга. Вместе мы покинули читальную зону. – На этаже только одна спальня. Поспишь на диване в приемной, ладно? – Хорошо. * * * Устроив Цзюйланя, я упала в кровать и вмиг уснула крепким сном. Но внезапно среди ночи проснулась. Сходив в уборную, вернулась в кровать, но уснуть так и не смогла. Я проверила время – 3:40 утра. Ох уж эти часовые пояса… Зайдя в WeChat, я открыла ленту постов, полистала ее немного и написала сообщение: «Не могу уснуть, а на завтра запланированы важные дела. Надеюсь, у меня не будет кружиться голова, и я смогу все продать». Помимо нескольких друзей, которые лайкнули мой пост, внезапно появился комментарий от Ишэна: «Не волнуйся, твой мозг на такое не способен». Я человек уравновешенный, но, похоже, не только на меня влияет смена часовых поясов. Поколебавшись, я все же отправила сообщение Цзюйланю: «Спишь?» Спустя время пришел ответ: «Не можешь уснуть?» О, он тоже не спит. Как здорово! «Ага, а ты?» «Тоже». «Поговорим немного?» «Не вставай с кровати, даже если не можешь уснуть. Полежи и отдохни, иначе и завтра ночью тебя ждет бессонница». Я послушно легла под одеяло и отправила новое сообщение: «Когда продам окаменелости, станет полегче. Тебе не нужно будет помогать мне зарабатывать деньги. Скажи, чем бы ты хотел заниматься, если отпадет необходимость работать? Вдруг присоединюсь к тебе». Для себя я давно поняла, что Цзюйлань совершенно не разбирается в приземленных вещах. Поскольку он почти всю жизнь провел в океане, нужды обычного человека для него несущественны. На суше человеку необходима еда, одежда, жилье и транспорт, а его заботит лишь первое, причем он добудет себе пищу и без денег: все, что ему требуется, уже находится в океане. Вот только я-то живу на земле и нуждаюсь в большем. И Цзюйлань, с тех пор как пришел ко мне, добывал для меня все что мог. Вот почему я решила продать окаменелости. Не хочу, чтобы мои проблемы с деньгами сковывали и его. «А ты?» «Я первая спросила!» Если отвечу, он просто поддержит мою идею и не поделится своей. Наверное, Цзюйлань живет уже так долго, что все для него стало преходящим. Поэтому он равнодушен ко всему, что не связано с ним самим. К тому же у него полно времени: если не сделает чего-то сейчас, то всегда успеет в будущем. По сравнению с его долгой жизнью мои десятилетия мимолетны и незначительны. Хотя все же надеюсь, что через много-много лет, когда Цзюйлань будет вспоминать нашу любовь, это время будет казаться ему интересным и радостным, а не болезненным, как те воспоминания о далеком прошлом. «Если скажу, то ты тоже», – потребовал Цзюйлань. Немного подумав, я пообещала, и он написал: «Пойдем со мной в море». Он явно не имел в виду рыбалку, любование закатом или что-то в этом роде. Я перечитала сообщение три раза и наконец ответила: «Хорошо, хочу с тобой в море». «Твоя очередь». «Я уже сказала». «???» «Хочу отправиться с тобой. Это правда. Я многое хочу пробовать в жизни, но обязательно с тобой. Будь то восхождение на гору или плавание в море. Неважно что, главное – вместе». Цзюйлань не ответил. «Ты настолько тронут или уснул? Рекомендую выбрать первый вариант, потому что иначе я тебя прибью». «Скоро рассвет, давай немного поспим». «Последний вопрос: какое место в Нью-Йорке тебе нравится больше всех?» «Театр». Покрутив эту мысль в голове, я положила телефон на тумбочку и закрыла глаза. Глава 14. Ты выйдешь за меня? Любовь не может доставлять лишь удовольствие, боль тоже часть любви. Поэтому нам лучше разобраться в себе и больше ценить маленькие радости. Я видела хороший сон, но внезапный резкий звук разбудил меня. В растерянности я плотно зажала уши в надежде снова уснуть, но знакомая музыка точно нежной рукой настойчиво не отпускала меня в царство снов. Вдруг меня осенило, что это моя любимая песня, «Летняя ночь, звезды и море»[84]. Я стянула одеяло с головы и прислушалась. В исполнении на фортепиано она звучала совсем не так, как на гуцине: исчезла та воздушность и спокойствие, зато появилось больше радости и легкости. Словно прекрасные эльфы танцевали на морской глади под звездным небом и восхваляли красоту моря. Ишэн умеет играть на фортепиано, но это точно не он. Цзюйлань! Наверняка он не хотел, чтобы следующей ночью меня снова мучила бессонница, поэтому решил разбудить музыкой. Я поспешно накинула рубашку поверх майки и выбежала из спальни босиком, встала у перил на втором этаже и посмотрела вниз: купаясь в солнечных лучах, Цзюйлань в белой рубашке сидел за черным фортепиано. В утреннем свете его фигура выглядела совершенной, словно у греческой статуи. Изящные пальцы ловко перебирали клавиши, а мелодия лилась подобно чистому горному ручью. Я молча наблюдала за ним, прислонившись к перилам. Это была самая прекрасная картина, которую мог явить мир. Когда песня закончилась, Цзюйлань поднял голову и посмотрел на меня. Надеюсь, в моих глазах он увидел всю бурю эмоций, охвативших меня. – Пойдем завтракать, – позвал он. – Сейчас умоюсь и спущусь. * * * После завтрака я уточнила у Лянлян планы на сегодня. Я рассчитывала встретиться с ее начальником, но она сказала, что он очень занят. Вместо него пришли два юриста, и я подписала контракт, попивая кофе, приготовленный Цзюйланем. Компания продаст две мои окаменелости по доверенности, забрав тридцать процентов от стоимости. После ухода юристов первым делом я спросила Лянлян: – Твой начальник разозлился, что я вчера не пришла встретиться с ним, и поэтому не хочет меня видеть? – Нет, не разозлился. А насчет того, что он не хочет видеть тебя… – Девушка прислонилась к барной стойке и беспомощно развела руками. – Порой очень сложно понять, что у старика на уме. – Это не повлияет на продажу окаменелостей? – Ни в коем случае! Просто надо понимать, что быстро их не купят. Боюсь, нам придется остаться еще на несколько дней. Ты не против? – Хорошо! Раз уж так складывается… Изначально я спешила, чтобы поскорее вернуться к Цзюйланю, поэтому не строила никаких планов. Но теперь, когда он сам приехал в Нью-Йорк, можно как следует поразвлечься! После двадцати мучительных часов перелета я ведь могу позволить себе получить удовольствие? * * *