4. Незваная гостья Над головой, призванные ночью, горели мои тюремщики – звезды, и луна переливалась тусклым серебром. На темном небе она казалась такой ровной и гладкой, будто можно сорвать и глядеться в нее как в зеркало. Вот уже несколько часов я неотрывно наблюдала из окна за стражниками, патрулирующими огромные стены, которые окружали все, что я видела, знала и трогала за свои семнадцать лет. Наконец я нашла место, оставленное без охраны – дыру в безопасности дворца. Надо было только добраться туда, а дальше… свобода. Но пока я не сбежала, моего внимания требовали иные заботы. Я отвернулась от окна и обвела глазами покои. Это была самая маленькая комната в гареме, спрятанная в конце коридора, где больше никто не жил. Меня переселили сюда в десять лет. Матушка Шастри сказала, мол, это наказание за то, что рой пчел загнал моего единокровного брата Юдхистиру в бассейн с водой. Он дразнил меня в тот день и потоптался по рисунку, над которым я трудилась. Я лишь зыркнула на брата, мечтая, чтобы он ушел. Тогда-то и узнала, что порой мои желания странным образом сбываются. Долгие годы я уверяла себя, будто все это простое совпадение, зато теперь надеялась, что неведомая сила, спасшая меня от издевательств Юдхистиры, помешает и сваямваре. «Прекрати, – отругала я себя мысленно. – Надежды и желания тут не помогут». Меня окутала ледяная дымка решимости. Благодаря собраниям в святилище я знала планировку города и особенности его обитателей. Все получится, просто надо поторапливаться. Я открыла сундук с одеждой и начала отделять пестрые тряпки от практичных, неважные от необходимых. Я уже разобрала половину вещей, когда за дверью послышался голос. Прикрыв две кучки одежды ширмой, я вскочила на ноги. – Диди [8] Майя? Сердце сжалось. Гаури. Я никогда больше не увижу Гаури. – Время для моей сказки! Несмотря ни на что, я улыбнулась и открыла ей дверь. В темноте коридора малышка буквально светилась, и потребовались все силы, чтобы не стиснуть ее в объятиях и не зарыдать, уткнувшись ей в волосы. Завтрашний день занимал все мои мысли. Я почти ощущала его тяжесть на плечах. – Сказка! – воскликнула Гаури притворно-умоляюще и стиснула мою руку. – Какую хочешь? То была наша традиция. Когда вечер оборачивался ночью, сестренка украдкой прибегала в мою комнату, и я читала ей истории – приукрашенные, замысловатые, гротескные. Гаури забралась на кровать и закуталась в одеяло, а я уселась рядом. – Расскажи о других мирах, – задумчиво протянула она. – Я буду там жить, когда вырасту. – В каком именно? Гаури нахмурилась: – А их много? Насколько я знала, был только один – полный коварных придворных, лживых жен и позолоченных зверинцев. Но говорить об этом Гаури я не собиралась, да и все фолианты и свитки, прочитанные мною в архивах, трубили о беспредельном множестве окружающих нас миров. О незримых демонических царствах асуров [9], хохочущих в сиянии почерневших солнц. Или суровых королевствах на вершинах гор, где фениксы поют серенады луне, а залы богов озарены молниями. И о нашем собственном, мире людей, смертных, ищущих утешение в историях, чтобы не думать о холоде скорой гибели. – Их тысячи, но основных – три. – Заметив, как Гаури нахмурилась, я пояснила: – Думай о них как о городах внутри королевства. Есть наш мир, в котором живешь ты, а потому он лучший. Она усмехнулась. – Еще есть Иномирье, с Ночным базаром, полное странных, но прекрасных существ. А еще, – я понизила голос до шепота, – есть Преисподняя, а там – Нарака, царство мертвых. Гаури задрожала: – Кто там живет? – Демоны. – Я раскинула руки, будто летучая мышь. Сестренка округлила глаза и прижалась ко мне теснее. – Расскажи о Ночном базаре. Я нервно смяла подол платья… как раз эту часть сказок я переиначила, но Гаури об этом знать не обязательно. – Это рынок для жителей Иномирья – существ из наших историй, вроде апсар [10], что танцуют на небесах, или гандхарвов, играющих небесную музыку. Или даже нагайн, желающих купить новые чешуйки для своих змеиных хвостов. Все они приходят туда. Гаури сморщила носик: – Они там платья покупают? – Нечто совсем, совсем иное. Там продают кошмары и сны, сладкие как расмалай [11]. Там можно купить бессонные ночи или обменять свое полное имя на желание. Это место, где демоны-наемники одалживают свою магию будто разноцветные ленты. Там продают воспоминания о прекрасных женщинах и тысячи зелий, способных исцелить как больной зуб, так и разбитое сердце. – Правда? – едва слышным шепотом спросила Гаури. Я пожала плечами: – Возможно. Я рассказала, что знаю, и теперь пора спать. Хватит сказок. Я откатилась в сторону и притворилась спящей, но Гаури тут же ткнула меня в бок: – Как я найду его, когда вырасту? – Если б я знала, думаешь, уже не попыталась бы туда попасть? – засмеялась я. – Его трудно отыскать, Гаури. – Я смогу! – подскочила она. – На прошлой неделе я нашла башмачки под статуей. Только не знаю, как они туда попали. Я попыталась заглушить смех кашлем. Возможно, их спрятала я. Башмаки матушки Дхины с раздражающими кисточками. И что самое ужасное и оскорбительное – с колокольчиками. – Ты рассказала кому-нибудь? – Нет. Подумала, их там апсара оставила. Вдруг она захочет их вернуть и разозлится, если я их заберу. – И ты решила, что раз нашла башмачки, то и в Иномирье проберешься? Гаури удивленно моргнула, мол, разве это не очевидный вывод? – Ну тогда я расскажу тебе, как туда попасть, – посмеиваясь, согласилась я. Если честно, в сказках об этом не было ни слова, но Гаури смотрела на меня с такой надеждой, и я подумала: какой вред в том, чтобы чуть подтолкнуть ее воображение? – Отправляться туда нужно в ночь новолуния, когда существа наиболее слабы. Иномирье находится по другую сторону лунного луча и под сотней лепестков лотоса. Оно в том самом промежутке между сном и явью, когда у тебя уже слипаются глазки… Гаури приглушенно зевнула и сонно посмотрела на дверь: – Я обязательно туда попаду. – Правда? – Я обняла ее одной рукой. – Тогда и меня с собой возьми. – Возьму, диди. Голос ее уже потяжелел от дремоты, но тело все еще было напряжено. Я знала, что Гаури пытается не заснуть, растягивая минуты, когда мы можем вот так полежать рядышком. Но мы обе понимали, что ей пора уходить. – Мы еще увидимся? – тихо спросила сестренка. – Да. Она помолчала. – В этой жизни? Я повернулась к ней лицом: – В каком смысле? – Матушка Урваши говорит, что если я буду плохо себя вести в этой жизни, то в следующей вернусь козой. Значит, есть еще другая жизнь. – Не глядя на меня, Гаури сосредоточенно скручивала подол ночной рубашки. – Так мы увидимся снова, прежде чем я превращусь в козу? – Ты слишком хорошая, чтобы стать козой. – Ты не ответила, диди. – Да, – пробормотала я ей в волосы. – Я просто не знаю. – Но если мы сейчас сестры, то и потом снова будем сестрами, верно? – Разумеется. – И в прошлой жизни мы тоже были сестрами, да? – Естественно. – Как думаешь, кем мы были? – Гаури подняла на меня глаза. – Принцессами? – Нет, конечно, это же скучно. Мы с тобой могли быть звездами. И не теми, что слепо описывают чью-то жизнь, а прекрасными созвездиями, парящими высоко-высоко над судьбой. – Я указала на открытое окно. – Мы могли бы стать чем-то волшебным. Говорящими медведями, что построят дворец на манговом дереве. Или близнецами-макарами [12] с хвостами такими длинными, что ими можно дважды обхватить океан. – Макары жуткие.