Я тоже думал, что мы поработали на совесть: большая часть города горела, и, хотя уже полностью рассвело, трудно было сказать, как было лучше, с инфравизорами или без, такой густой стоял в воздухе дым. — Второй полувзвод! — крикнул наш командир Джонсон. — Рассчитайсь! Я отозвался: — Отделения четыре, пять, шесть — по порядку номеров разобраться и доложить! Среди прочего у нас имелись новые многоканальные рации. Джелли мог связаться с кем угодно, и — выборочно — с командирами полувзводов. Командир полувзвода — со всеми своими и отдельно с капралами. Таким образом, перекличка взвода занимала считанные секунды. Я слушал перекличку четвертого отделения, тем временем ревизуя свой боезапас, и даже успел бросить гранату в туземца, высунувшего нос из-за угла. Он куда-то пропал. Я тоже смылся. Начальство сказало: не стой столбом… В четвертом отделении запутались, пока их командир не сообразил, что пустой номер принадлежит оставшемуся на корабле Дженкинсу. Пятое отщелкало, как абак. Мне стало хорошо… когда перекличка вдруг оборвалась на четвертом номере во взводе Аса. — Ас, а где Диззи? — спросил я. — Заткнись. Номер шесть! — Шестой! — отозвался Смит. — Седьмой! — Шестое отделение, не хватает Флореса, — доложил Ас. — Командир отделения идет на поиски. — Один отсутствует, — передал я дальше Джонсону. — Флорес, шестое отделение. — Отстал или убит? — Не могу знать. Командир отделения и помкомполувзвода идут на поиски. — Джонни, Ас сам справится. Я его не слушал, так что не стал отвечать. А слышал я, как он докладывает Джелли, как тот клянет все и вся. Поймите меня правильно, за медалью я не рвался, просто искать пропавшего — прямая обязанность помощника командира полувзвода. Он — погоняла, последний, прямая статья расхода. Командиру есть чем заняться. Да вы и сами уже догадались, что пока командир жив, в его помощнике особо никто не нуждается. А я сейчас чувствовал себя действительно никому не нужным и списанным в расход, потому что слышал самый сладкий звук во Вселенной, маяк, сброшенный нашим катером, сигнал к отходу. Маяк — это ракета-робот, катер отстреливает его, он втыкается в землю и начинает передавать долгожданные позывные «все ко мне, все сюда!» Катер садится на его координаты через три минуты, и лучше оказаться поблизости, потому что автобус никого ждать не будет, а следующий придет еще очень нескоро. Но никто не уходит, бросив товарища, пока есть шанс, что он все еще жив, ни у Разгильдяев Расжака, ни в других подразделениях мобильной пехоты. Ты идешь и ищешь отставшего. Я слышал приказ Джелли: — Носы выше, парни! Круг теснее, прикрываем отход! Вперед! А еще я слышал сладкий голос маяка: «…во славу пехоты сияет в веках, сияет в веках имя Роджера Янга!» И мне так захотелось бежать к маяку, что во рту кисло стало. Вместо этого я пер в противоположную сторону на пеленг Аса и тратил все, что у меня осталось от бомб, зажигательных пилюль, вообще всего, что на мне было нагружено. — Ас! Ты нашел его сигнал? — Да. Топай назад, без сопливых скользко! — Тебя я вижу, а он где? — Прямо впереди меня, может, четверть мили. Проваливай! Он из моих ребят. Я не ответил; просто взял левее, чтобы встретиться с Асом там, где, по его словам, находился Диззи. И нашел Аса, стоящего над Флоресом; парочка худышек лежала горящими трупами, остальные разбегались. Я встал рядом. — Давай вынем его из скафандра, катер придет через несколько секунд! — Он слишком тяжело ранен! Я посмотрел и понял, что Ас прав: в броне зияла дыра и из нее текла кровь. Я растерялся. Чтобы вынести раненого, вынимаешь его из скафандра… затем просто берешь на руки (какие проблемы в скафандре-то?) и прыжками мчишься в безопасное место. Весит обычный человек куда меньше, чем боезапас и снаряжение. — Что же делать? — Понесем, — угрюмо буркнул Ас — Бери слева. Сам он взялся справа, мы поставили Флореса на ноги. — Держи крепче! Теперь, на счет «два» — прыжок. Раз… два! Мы прыгнули. Не далеко и не слишком хорошо. В одиночку ни один из нас его вообще от земли не оторвал бы, скафандр слишком тяжелый. Но вдвоем у нас могло получиться. Мы прыгнули… и еще раз прыгнули… и еще, и еще, и еще. Ас считал, мы вдвоем поддерживали и ловили Диззи при каждом приземлении. Наверное, гироскоп у него отрубился окончательно. Мы слышали, как замолчал маяк, когда приземлился катер. Я видел, как он садится — так далеко. Мы слышали голос исполняющего обязанности взводного сержанта: — По порядку номеров приготовиться к посадке! И крик Джелли: — А-атставить! Наконец-то мы выбрались на открытое пространство и увидели катер, стоящий вертикально на грунте, услышали вой сирены, увидели взвод, занявший круговую оборону, услышали голос Джелли: — По порядку номеров… всем на борт! А мы по-прежнему были далеко! Мне было видно, как грузится первое отделение, остальной взвод сомкнул круг. И вдруг из этого круга вырвалась одинокая фигура и помчалась к нам с такой скоростью, которую может развить только офицерский скафандр. Джелли перехватил нас, пока мы были в воздухе, вцепился в бомбодержатели Флореса, помог нам. До катера мы добрались в три прыжка. Все уже сидели внутри, но люк еще не задраили. Мы впихнули Диззи на борт, забрались сами, пока пилот орала, что из-за нас она опоздает к стыковке и нам всем не повезет. Джелли на нее внимания не обращал; мы уложили Флореса на пол и сами улеглись рядышком. Когда катер стартовал, Джелли пробормотал сам себе: — Все налицо, лейтенант. Трое раненых, но все — налицо. А про капитана Деладрие я скажу вот что: лучше пилота не сыщешь. Встреча и стыковка на орбите рассчитана до секунды. Я не знаю, каким образом, но это так, и этого не изменишь. Просто никак. Только она это сделала. Она на радаре увидела, что катер стартовал с опозданием, сдала назад, подобрала нас и вновь набрала скорость. Только при помощи собственных глаз и рук, у нее не было времени просчитать новый маневр на компьютере. Если всемогущему понадобится помощник — приглядывать, чтобы звезды не сбивались с курса, — я знаю, кто займет эту должность. А Диззи Флорес умер во время взлета. 2 От страха ни мертвый, и ни живой Бежал я, что было силы, Не глядя назад, поскорее домой И в комнату к мамочке милой. Янки Дудль, не унывать! Янки Дудль — добрый малый! Лучше петь и танцевать С девушкой на сеновале. «Янки Дудль» И уж точно — не о пехоте! Да я бы предпочел получить десять ударов плетями при всем честном народе или чтобы отец сказал мне, что я позорю наше честное имя.