– У меня лучшие передвижные аттракционы в этой системе. Кто говорит иначе – нападает на меня и моих сотрудников. – Верхняя губа незнакомки приподнялась, обнажив резцы настолько острые, что их пришлось подпилить. – Знаешь, как наказывают за клевету, малышка? Я могла бы порезать твой язычок. В глазах Солары вспыхнуло пламя, и она уже шагнула вперед, но Доран загородил ее собой: – Она не имела в виду ничего такого. Холодные голубые глаза женщины превратились в щелки. – Эта девица обвинила моего работника в мошенничестве, а ты утверждаешь, что все это недоразумение? – Именно так, – подтвердил Доран. – Значит, она порочит чужую репутацию забавы ради? И чем это лучше? – Мы не хотим неприятностей. Давайте просто… – Хотите, не хотите, неважно, – прервала она. – Неприятности вы уже нашли. Осталось только решить, как будете расплачиваться. Доран уже всерьез рассматривал вариант схватить Солару за руку и бежать, как вдруг Кейн, небрежно закинув винтовку на плечо, вразвалочку двинулся к женщине. – Вы должны простить мою кузину. – Голос его так и сочился медом. – Как любила повторять моя матушка, она у нас слегка того, блаженная. С самой черной лихорадки… Он внезапно умолк и, склонив голову, пораженно воззрился на незнакомку. – На что ты уставился? – спросила та. – Извините. Просто… есть место на Луроне, моей родной планете, где река впадает в море, а песок на мелководье белый и чистый. И когда солнце светит только справа, вода приобретает такой поразительный голубой оттенок… Невыносимо прекрасный. – Кейн коснулся ее лица и тут же отпрянул. – Никогда не думал, что вновь увижу этот цвет, пока не взглянул в ваши глаза… Пока Доран боролся с рвотными позывами, женщина прижала ладонь к сердцу и, покраснев – покраснев! – тихонько вздохнула. Она реально повелась на эту чушь? – Вы потрясающая, – прошептал Кейн. – Надеюсь, вы не против, что я так говорю? Она всплеснула рукой, мол, нисколько. – И вы, конечно, можете меня ударить, – продолжал бурчать Кейн, – но я должен сказать вам… И припав к ее уху, выдал нечто, отчего «потрясающая женщина» захихикала похлеще первокурсницы на пижамной вечеринке. Доран воспринял это как сигнал к отступлению. Он сделал шаг назад, затем еще один, не забывая оттаскивать за собой Солару. А когда они отдалились на безопасное расстояние, подал знак Кассии, и вся троица бегом устремилась на другой конец ярмарочной площади. – Вот и затаились, – пробормотала Солара своему кульку. – Не переживай, – отмахнулась Кассия. – Кейн и монашку соблазнит. Это его единственный полезный талант. – И часто он им пользуется? Она рассмеялась, зачерпнув горсть орехов: – Еще когда мы были детьми, он уже выпутывался из неприятностей с помощью своего очарования. – Вы росли вместе? – встрепенулся Доран. – Да, но не на Луроне. Об этом он солгал. – А где? Лицо Кассии застыло, и она уклонилась от ответа, слегка крутанув запястьем: – В маленькой колонии в другом секторе. Вы о ней, наверное, даже не слышали. Переживая, как бы она совсем не замкнулась, Доран решил не выпытывать название планеты и просто спросил: – Как вы оказались на «Банши»? Кассия потерла шею, но, заметив, что он наблюдает, быстро опустила руку и уставилась в землю. – Дома возникли сложности. Мы вернемся, когда все уляжется. В ее обычно резком голосе сквозила такая грусть, что Доран просто не решился расспрашивать дальше. Уйти из дома Кассию явно побудило нечто страшное, и выпытывать из нее подробности было все равно что пинать щенка. В молчании они двинулись обратно на городскую площадь к прилавкам торговцев, и настроение Кассии прояснилось, едва к ним присоединился Кейн. – Ну что, нашел новую подружку? – спросила она с дразнящей улыбкой. Он поморщился и, остановившись, сплюнул: – Ага. Подружку, которая жует листья гашиша. Она меня поцеловала, и теперь этот привкус в моем рту навеки. – Держи. – Солара протянула ему орехи. – Вдруг поможет. Кассия перехватила кулек и надменно выгнула бровь, глядя на Кейна: – Учитывая, с какими девушками ты обычно крутишь, это явный прогресс. – Как-то ты чересчур печешься о моей личной жизни, – парировал он, забрав орехи. – Смотри, еще подумаю, что ревнуешь. Громкий вздох Кассии должен был сообщить всем поблизости, насколько Кейн обнаглел. – Только в твоих извращенных фантазиях! Он наклонился и заглянул ей в глаза: – Не все мои фантазии извращенные. Если хорошо попросишь, я расскажу тебе о них. Уголки губ Кассии приподнялись, и тогда Кейн тоже улыбнулся – не сальной улыбочкой, которую использовал как оружие, а едва заметной кривой усмешкой, с теплыми искорками в глазах. Доран никогда прежде не видел такого выражения на лице Кейна, а потому предположил, что оно искреннее. И он обнажил его перед Кассией. Вот тогда Доран и понял, что бедолага влюблен в девушку, на тысячу ступеней обогнавшую его по социальной лестнице. Неясно, отвечает ли Кассия взаимностью, но даже если да, она никогда не позволит себе с ним ничего серьезного. Дорану было почти жаль парня. Напряжения в их каюте, наверное, хватило бы и для запуска ракеты. Неудивительно, что они постоянно цапались. Судя по взгляду Солары, она тоже заметила. Привлеченная чем-то на столе с украшениями, Кассия резко повернулась. Кейн едва успел уклониться от ее летящих дредов, как она потянулась назад и слепо схватила его за руку. – Кейн, – выдохнула, уставившись на прилавок. – Что такое? Они все сгрудились вокруг стола. Кассия медленно подняла одно из ожерелий. Простое – всего лишь черный шнурок и кулон из синего мрамора, обрамленный тусклым серебром. Доран не понимал, из-за чего весь сыр-бор. Морщинистый торговец с пучком седых волос, торчащих из воротника, протянул руку к ожерелью: – Это этурианский молитвенный камень. Используется для…