— Алло, Надь, ты где? Что с тобой? Но вот только голос Нади был едва узнаваем. Она еле выговаривала слова, и по интонации казалось, что ее шатает. — Макс? Макс… мне плохо…– у нее, правда, кружилась голова. — Где ты? Что случилось? — Макс резко сел на кровати, что чуть не выдернул капельницу. — Я…– сознание мутнело, но Надя пыталась хоть что-то рассказать, — я… В подъезде моего дома… Лифт как всегда сломан… Надя пробубнила адрес, Максим записал его на альбомном листе. — Что с тобой? — Я… клянусь… пила только шампанское… а ещё эти тарталетки…фу, тошнит от них. Я от туда часа в… часов в шесть ушла. Дима ещё приставал… Максим?.. — Надя, я с тобой. Только не отключайся! Слышишь?! Говори со мной! Пожалуйста… Рядом есть кто-нибудь? Надежда почувствовала слабость в ногах и села там же на бетонных ступеньках. Живот скрутило до боли, из глаз покатились слёзы, а Максим услышал ее стон боли. — Нет, — она закачала отрицательно головой, — на третьем этаже никто не живёт… Голова кружится… — Надя, говори со мной! — Мутит… — Надя! — Прости… С эти словом она перестал чувствовать руку. И потеряла сознание. Телефон выпал из ее ладони и упал на бетонный пол. Связь прервалась. Максим набрал номер ещё раз. Но услышал лишь: «Абонент находится вне зоны доступа сети». — Чёрт! — выругался Максим и что есть силы ударил кулаком по койке.– Тамара Ивановна! — медсестра должна была быть рядом с его палатой. Так и оказалось. Женщина туже подошла к нему, — Тамар Иванна, у вас есть номера больниц в Питере? Женщина сконфуженно закивал головой: — Да, сынок, а что стряслось? — Та девушка, — сердце колотилось так, словно он пробежал марафон. Началась одышка, — её отравили, она без сознания в пустом подъезде. Помогите! — Адрес же есть? — Да, вот, — он передал ей альбом. — Хорошо, хорошо. Я позвоню. Сообщу тебе, когда будут известия. А ты, — пока она говорила, она считывала его пульс на запястье и уже набирала шприц, — поспишь, — снотворное было ловко введено. И Максим закрыл глаза. *** На утро известий не было. Телефон молчал, хотя он оставил ей кучу смс. Ничего не сказали и к вечеру. Только на утро воскресенья Макси проснулся под телефонный писк. — Надя? — радостного, и с надеждой почти крикнул Максим. — Максим, да это я. Из трубки донёсся ее ласковый уставший голос. А Максим почувствовал покалывание в левом плече и невольно за него схватился. Пульс участился. — Я очень рад, что с тобой всё в порядке, — Максим радовался искренне. Надя тоже была счастлива снова услышать его голос. Она рассказала, что ее, можно сказать, отварили. Дима намеренно её спаивал, враги-коллегии скормил просроченные тарталетки и ещё она шла под палящим солнцем домой. Все это принесло ожидаемый результат. — Значит, я приеду на следующих выходных, — закончила свой рассказ Надя, — или могу взять себе выходной и приеду на неделе. Во вторник? — Нет, — Максим сам не ожидал такого ответа и сильнее сжал плечо. — П-почему? Что-то случилось? — Нет, просто я не хочу, чтобы ты приезжала! — Максим? — она была в недоумении и не понимала агрессии собеседника, — я просто хочу тебе помочь, почему я не могу приехать во вторник? — Ты ничем не можешь мне помочь! — Максим? Что случилось? Почему ты кричишь? Если это я что-то сделала, то скажи. Максим? — Нет! Он бросил трубку. Ему было больно и физически, и душевно. Он отчётливо понимал, что нормальной жизни ему никогда не видеть. Что он навсегда останется инвалидом, ожидающим сердце. Вот только долго ждать он теперь не сможет. Девушка, которой он дозвонился, оказалась такой же одинокой, как и он. Лишь с один отличием. У неё была покалечена только жизнь, а не тело. Она была свободна, как ветер, могла делать что угодно, а он стал бы для неё якорем. Он не хотел губить ее жизнь, но бросить ее тоже было больно. В палату ворвалась медсестра, Максим заметил, что он её не слышит. В этот момент его тело стало бить судорога и он потерял сознание. *** — Да, сказали просто микроинсульт, — Надя, наконец, дозвонилась Максиму. Он объяснял ей, что с случилось. — Макс. Мне очень совестно, что тебе из-за меня стало хуже. Но прошу, не гони меня. Я хочу помочь, это мой выбор. Она сидела опять в своей кухне и пила крепкий чай. Её выписали вчера. Был вечер среды. — Надя. Знаешь, у меня было время подумать. И я хочу признаться, пока ещё могу говорить. Ты мне очень нравишься. Хоть я знаю тебя только по телефонному разговору и только неделю. Но я влюблен до беспамятства. Надя не могла найти нужных слов. Только в ее голове была орава мыслей, а сейчас там абсолютная пустота и тишина. Но, наконец, она поняла, что ей нужно сказать. И сказать именно сейчас, потому-что другого шанса может не быть. — Поэтому я и хочу к тебе приехать, Макс. Я люблю тебя. В этот момент она была счастлива. Вплоть до секунды, пока не постучали в дверь. Глава 3 О нет, это не стучали, а колотили в дверь. — Я перезвоню,– пообещала Надя и закрыла крышку телефона. Подойдя к двери, она даже не посмотрела в глазок, а просто открыла ее. И очень зря. На пороге стал Дмитрий. Коллега, что намеренно пытался её споить ещё несколько дней назад. Сейчас он, шатаясь, стоял у дверей её квартиры. Надя тут же попыталась закрыть дверь, но тяжёлая рука коллеги мешала ей это сделать. — Надя, Надя...– на неё дыхнули перегаром,– пусти в дом... Без ответа Надя попыталась снова закрыть дверь. — Что? Выгляжу плохо? — Что ты здесь делаешь?! — Брату позвонил,– вспоминал он,– выпил, мимо проезжал... Он неожиданно замер, стал смотреть в одну точку, также не отпуская дверь. Надя смотрела на него с ужасом, не понимая, что он придумает в следующую секунду. И не зря. — Пошли!– с агрессией сказал он. И отпустил, наконец, дверь. Надя попыталась ее закрыть, но Дима резким движением руки открыл ее настежь. И схватил Надю за запястье. Девушка попыталась вырваться, но ее стали тащить на себя. Надя цеплялась пальцами за дверной проем. Однако, лишь сломала ноготь. — Да не дергайся ты, идиотка,– Дима пытался удобнее схватить девушку, заламывая ей руки за спину. Но Надя продолжала вырываться. Дима решил закинуть ее на плечо. Увы, Надя ударилась головой о стену и потеряла сознание. Очнулась она уже в его машине на переднем сидении, Дима завел автомобиль. А Надя, потирая ушибленный лоб, лишь взмолилась: — Не нужно никуда ехать! Пожалуйста! Дим, давай ко мне вернёмся, только не нужно ехать! Она никогда не боялась машин, но сейчас эта поездка вызывала в ней панический ужас. Дима лишь смерил её равнодушным взглядом и нажал на педаль газа. Они ехали по односторонней дороге. Причем против движения. На скорости 110 километров в час. В черте города эта скорость в два раза превышает норму.