— А в чём дело? — В отделении объяснят! Мои протесты действия не возымели, да я и не драл особо глотку, поскольку был откровенно сбит происходящим с толку. В голове мелькали предположения на счёт причин задержания одно гаже другого, аж тошнота к горлу подкатила и привкус желчи во рту появился. Отчасти успокаивало лишь то обстоятельство, что дядька непременно задействует свои связи и совсем уж жёстко колоть меня не станут. Вот только успокаивало меня это обстоятельство не слишком долго. Поехали мы не в РУВД. Как понял это, зажатый с двух сторон операми, враз холодным потом покрылся. Если Ибрагимов решил старые счёты свести и меня сейчас на какой-нибудь пустырь вывезут и грохнут, об этом и не узнает никто! Но — не вывезли. Когда выбрался из уазика в заставленном машинами дворе, в глаза сразу бросилась красная табличка у входа: «Оперативно-розыскное бюро службы криминальной милиции» Ох ты! Шестой отдел! Ну и какого чёрта от меня борцам с организованной преступностью понадобилось?! Это как понимать вообще?! На входе у дежурного меня не зарегистрировали, сразу повели на второй этаж. Дверь кабинета стояла распахнутой настежь, должность его обитателя осталась загадкой, а вот самого его… Нет, я его не знал и даже общаться прежде не доводилось, но видеть — видел: этот коротко стриженный мужчина лет сорока был одним из тех двух типов в деловых костюмах, что как-то приезжали на встречу с Петровичем и Демидом. Тут поплохело окончательно, на стул не сел даже, а попросту плюхнулся. Незнакомый опер протянул хозяину кабинета моё удостоверение, тот раскрыл его и хмыкнул: — Заместитель директора ЧОП «Корвет». — Он отвлёкся от документа, глянул остро и спросил: — Пётр Трофимович Полоскаев тебе кем приходится? — Дядей, — сообщил я. Хозяин кабинета перевёл взгляд на Ибрагимова, покачал головой и сказал: — Марат Маратович, будь добр, обожди в коридоре. Позовём, когда до твоего вопроса дело дойдёт. Ибрагимов такому развитию событий нисколько не обрадовался, но подчинился. А стоило только закрыться за ним двери, и вставший за моей спиной молодой опер вкрадчиво произнёс: — Значит, рэкетом промышляешь? Я аж вздрогнул от неожиданности. — Каким ещё рэкетом?! Привстать со стула не вышло, меня мигом усадили обратно. — Всеволод Игоревич Лемешев — знаешь такого? По оперативной информации ты вымогаешь у него деньги под предлогом так называемого «крышевания», — заявил хозяин кабинета. У меня внутри всё так и обмерло, но я тут же взял себя в руки. «По оперативной информации»! Подобную формулировку точно неспроста использовали, заявления от Лемешева в милиции нет. Да и глупо с его стороны на меня заявлять, скорее уж информация от Фили ушла. Сболтнул своему дружочку-ушуисту, а тот старшему брату рассказал. Вот тебе и оперативная информация. — Так вы из-за этого меня сюда притащили? — усмехнулся я. — Ерунда какая-то! У гражданина Лемешева с нашим охранным предприятием заключен договор ответственного хранения автотранспортных средств. Помимо этого, мы осуществляем физическую охрану самого предпринимателя. Тоже официально. Тоже по договору. Лица молодого мне видно не было, а его старший коллега прекрасно владел собой, но и так проскользнуло в его взгляде нечто вроде разочарования. Всё, сорвался с крючка! Ну — так мне поначалу показалось. — Мы ещё вернёмся к этому вопросу, — сказал хозяин кабинета и тут же зашёл с другой стороны: — С Кравчуком и Демидовым знаком? В первый момент я не понял, о каком-таком Кравчуке спрашивает опер, потом только сообразил, что речь о Петровиче, и сглотнул. Но в отказ не пошёл, буркнул: — Шапочно. — У нас другие сведения на этот счёт! — заявил нависавший надо мной молодой и вдруг резко спросил: — С какой целью Тупин ездил в Казахстан? — Понятия не имею! — вырвалось у меня, и тут душой не покривил — и в самом деле не знал. — Кто бригаду Демидова положил? Это как-то связано с Казахстаном? С кем у них конфликт был? — Без понятия, — покачал я головой. — Слушайте, мне ещё в октябре все кишки вымотали, чего вы опять начинаете-то? Разбежался я с Демидом незадолго до того, насчёт их дел не в курсе. Но такой ответ оперов не устроил. — Нет, Сергей, так дело не пойдёт, — вздохнул хозяин кабинета. — Ну да к этому мы ещё вернёмся, а сейчас скажи: Иосифа Немцова зачем убил? У меня чуть глаза на лоб не полезли. — Чего?! Решил, будто ослышался, но нет, тут же последовало уточнение: — В силу личных неприязненных отношений или конфликт носил деловой характер? Голова враз кругом пошла. Немцова убили?! Но кто тогда Зинку в машину затащить пытался? Неужто блатные собственную игру начали? — Отвечай! — А? Что? Нет, никого не убивал. — И алиби есть? Где ты находился в момент убийства? Я взял себя в руки и пожал плечами. — Без понятия. Когда его убили-то? — Вчера с восьми до девяти часов вечера. Во рту стало кисло. — Дома. Один. Телевизор смотрел. Хозяин кабинета постучал карандашом по столешнице. — Алиби нет. Мотив налицо. К сотрудничеству не склонен. Придётся оформлять задержание. Сердце так и подпрыгнуло. Задержание?! По обвинению в убийстве?! А как же Зинка? Её кто прикроет?! — Не-не-не! — замотал я головой. — Какое задержание, вы чего? У меня зачётная неделя! Молодой опер усмехнулся. — Сидеть тебе долго, заочно отучишься. — Там тоже, знаешь ли, школа жизни, — поддакнул второй. — Да у вас оснований для задержания нет! Никаких улик! Вы чего? Но без толку, хозяин кабинета мой возглас проигнорировал и обратился к коллеге: — Игорь, определи его на пару суток в изолятор, а Марат пусть со следователем об избрании меры пресечения в виде ареста за это время договорится. Будем работать. — Дайте адвокату позвонить! — Общественного защитника назначат после предъявления обвинений. — С моим адвокатом до обвинений не дойдёт! Хозяин кабинета посмотрел с интересом, потом предупредил: — Дяде можешь не звонить, только зря его впутаешь. Мы ведь организованной преступностью занимаемся. Стало понятно, на кой чёрт Ибрагимов приплёл вымогательство. Если из РУВД меня ещё могли вытащить, то здесь у дядиных теневых партнёров руки коротки помочь. Но я упрямо повторил: — Говорю же: адвокату позвонить надо. Он всё решит. — И кто этот гений юриспруденции? — полюбопытствовал опер с плохо скрываемым интересом. Закралось сомнение, стоит ли вскрывать свои отношения с Козловым, но выбора не оставалось, за решётку мне было нельзя. Только не сейчас!