– Маш, свой телефон дай, – фыркаю весело, – в смысле аппарат сам. Она достаёт из кармана гаджет предпоследней модели и, разблокировав, протягивает мне. – А вам зачем? – Запишу свой номер. – Действие занимает едва ли полминуты. – Если захочешь, позвонишь и скажешь, что решила. Если нет… – Найду номер в деканате и позвоню сам. – То больше беспокоить тебя я не буду. Твёрдости в этом конкретном намерении не доверяю даже я сам, но голос звучит уверенно, и Маша успокаивается окончательно. – До завтра? – Пора заканчивать вечер и валить уже домой. Хотя бы для того, чтобы долго стоять под ледяным душем. Маша не отвечает, лишь неопределённо улыбается, забирает из моих рук свой телефон и да, скрывается за дверью подъезда. – До завтра, – отвечаю сам себе и сажусь в машину. Маша Мне удаётся поужинать, поработать и даже принять душ, оставаясь собой – спокойной и умной Морозовой Марией Ивановной, двадцати трёх лет от роду. Воспитанной в атмосфере всеобщей любви и уважения, самой выбравшей специальность и университет. Тихой, скромной, не лезущей на рожон в силу не воспитания, но характера. Такой, как всегда. Всегда. До, заставляющего вскипеть мозг и всю меня, внимания Глебова. И если история с Артуром это тёплый, но ровный и греющий очаг, то вот это вот всё – проснувшийся вулкан, не думать о котором невозможно. Хотя хочется не думать, потому что каждое мимолётное воспоминание стоит мне до боли закушенной губы, вот только к страху это имеет очень посредственное отношение. О чём, вообще, говорить, если, лёжа под тяжёлым одеялом, поставив на колени ноут, меня нервно потряхивает от Глебовского «в следующий раз мы окажемся в одной постели»?! Со стоном я натягиваю одеяло на голову, опрокинув ноутбук. Нет, девственницей меня не назвать. Лет в двадцать, когда уже было пора, мы с тогдашним моим полудругом-полупарнем взаимно решили перевести отношения на новый уровень. Лучше бы и дальше дружили… Потому что после пары таких попыток, по недоразумению названных сексом, мы и расстались. К взаимному, кстати, облегчению. Но то, что исполняет Глебов носит какой-то запредельный уровень сексуальности! А ещё эта татуировка, которая не даёт мне покоя… Нет, забить на всё! Негромкий дзынь, и экран телефона высвечивает сообщение от Артура. Глупое сердце, застыв на мгновение, берёт знатный такой разбег, а губы сами собой растягиваются в счастливой улыбке. Вот! Вот тот, кто мне нужен – умный, воспитанный, сдержанный Артур Велисов. Мой ровесник по возрасту и уму, и моя влюблённость, у которой есть все шансы стать взаимной. «Завтра всё в силе?» Хорошо, что в мессенджере нет кивающего смайла, иначе я отправила бы их пару миллионов. Вместо этого за два сообщения мы договариваемся встретиться в библиотеке на второй паре, а его «До завтра» греет душу до тех пор, пока глаза, уставшие от ноутбука, не закрываются сами собой. – Привет! Увлекшись программированием, я не сразу замечаю подошедшего Артура, и легкий поцелуй в щёку вгоняет в краску. – Привет, я тут… Веду себя как пятиклассница, но тебе об этом знать необязательно. – О, программирование делаешь? – на мгновение заглянув в ноутбук, выдаёт Артур. – И как? – Так себе, – быстро захлопнув крышку, вздыхаю я. В основном от того, что терпеть не могу, когда кто-то смотрит мою недоделанную работу. Но это же Артур Велисов, ему можно. Наверное. – Поможешь? – Без проблем. – Бросив сумку на стул, стоящий напротив, он берёт ещё один от соседнего стола и садится вплотную ко мне, раскрывая свой ноут и касаясь бедром моего бедра. – Смотри… Смотреть приходится долго. И всё это время мурашки маршируют куда им вздумается, отвлекая от желания исправить две ошибки в прописанной им функции и ещё одну в тестовом модуле. Спокойно, хлопать глазами и улыбаться – вот всё, что от меня требуется! И если первые пятнадцать минут было нормально, то к концу часа устали даже ресницы. – Ну, как? Стало понятнее? – после неудобной позы потянувшись так, что я чуть не закапываю слюной клавиатуру, подмигивает Артур. – Не уверена, что поняла насчёт адреса и константы, – собрав мозги в кучу, вздыхаю в ответ. – Но я дома посмотрю ещё раз и пошарюсь по методичке. Спасибо, что помог! Так бы я осталась без зачёта. – Да брось, не за что! – пожимает плечами он. – Красивая фотка! – Кивок Артура приходится на заставку рабочего стола, где я выгодно сижу на фоне моря. – Спасибо. – Глупый совет из интернета сработал, надо же. Вот и повод для разговора. – Это мы с родителями отдыхали в Крыму прошлым летом. Захлопнув крышку, я убираю ноут в сумку. – С родителями? – поднимает бровь Артур. – Не с парнем? Упс. Всё-таки идиотский был совет. – Я в свободном поиске, не хочу пока серьёзных отношений. Ну, да. Ты ври, да не завирайся. – Не ожидал от тебя… – И снова этот оценивающий взгляд. Как хорошо, что я, наконец, решилась на линзы и кератин! И плевать, что глаза сушит аж до хруста. – А как же большая и чистая? Освободив стол, мы вместе идём в сторону выхода. – Ой, я тебя умоляю! – Ладно, вот эту насмешку стоит потренировать получше. – Кто-то ещё в это верит? Сказка же для детей, причём для детей очень доверчивых. – Ого! – хмыкает Артур. – От кого угодно ожидал услышать это, но не от тебя… Осторожно! Не успев совершенно ничего, я оказываюсь прижата к телу Артура Велисова, дёрнувшего меня на себя, чтобы спасти от особо ретивого студенческого коня. И это становится самым впечатляющим событием последнего года. Чувствуя, как дрожит всё внутри, я поднимаю взгляд, встречаясь с самыми красивыми глазами универа. Всё, выносите готовенькую. – Ты как? Не ударилась? – А когда в них же появляется беспокойство, это становится моим личным раем на Земле. – Ма-аша? – Морозова, хватит обжиматься с Велисовым! – слышится саркастичное за спиной. – Сейчас пара начнётся, а второго опоздания я не прощу. – Мы уже идём, Илья Глебович, – доброжелательно кивает Артур, а мне хочется прибить Глебова за то, что он разрушил такой момент. – Идём, Маш? – обращается он уже ко мне и, обернувшись, я не вижу никого за своей спиной. – Идём. Сегодня Глебов ведёт пару особенно жёстко, разделывая одну за другой студенческие самоуверенные головы. Не стесняется в выражениях и, в целом, явно недоволен так, как бывает нечасто. – Ему что, баба с утра не дала?.. – Издевательский ржач сидящего за мной Драхана не добавляет настроения, но хотя бы удача со мной – на наш угол Глебов даже не смотрит. – Да хрен его знает, – отзывается приятель Драхана. – Что, впервые за полгода что ли? Может так, проблемы какие?.. Чтоб тебя, проблемы! Последние двенадцать часов напрочь вышибли из моей головы просьбу Глебова. Собственно, вместе с расписанием, ведь надо быть идиоткой, забыв, что Глебов красуется у нас в расписании сегодня третьей и четвёртой парой! «А где вы завтра будете?» Беззвучно передразнив саму себя, я дёргаюсь, натыкаясь на взгляд Ильи Глебовича, и утыкаюсь в ноутбук едва ли не носом. – Записываем… – разносится по аудитории его негромкий, но резкий голос. Блин, может у человека и правда проблемы? А эти идиоты только о бабах думать и способны… Вздохнув, я открываю мессенждер. «Мам, привет! Вы на выходные чем заняты?» А что было бы, брось жених незадолго до встречи с родителями меня любимую? Конечно, я бы призналась, даже если стыдно и обидно. А Глебов? А он – взрослый мужчина, стопроцентно из тех, кто физически не может признаться в собственном поражении. И вот такому взять и сказать престарелым родителям, что ничего не получилось? Что два, три, пять лет его жизни и их надежды на внуков можно выкинуть на помойку? Наверное, ему это сложно, хотя может в чат просто вошла моя извечная жалость. Из груди вырывается ещё один вздох, тяжелее первого. Помочь ему? После вчера откровенно страшно. И было бы мне противно, неприятно или просто никак, разговор был бы другой. Совсем другой, но, в отличие от мозга, память мне не отшибло. Ту самую, которая прекрасно помнит, что вчера Глебов готов был меня отпустить, вот только… Как-то неуютно открывать в себе такие страсти в таком возрасте. Ладно бы ещё в пятнадцать или там в восемнадцать… И снова вздох. У Глебова же билеты вот-вот, к кому он ещё сможет обратиться? Он же не дурак, значит, понимает всю бредовость затеи и всё равно просит помочь. Вот так просто, из-за одного родительского огорчения? Хотя, может, у них и правда совсем всё плохо? Вроде как последняя воля блудному сыну… – Морозова, на мне функции не написаны. – Насмешка отвлекает от бессознательного рассматривания преподавателя.