Бородатый напарник беглеца, вертевший головой, но не тронувшийся с места, ошеломлённо посмотрел на капитана: – Куда он… пропал?! – Разве ты не в курсе? Кто вас сюда послал аж из Владикавказа? Прокрался к объекту, записываешь всё на камеру и не знаешь, что снимаешь? – Нам сказали… здесь испытывают… – Ну-ну? – Секретное оружие… Смущённый своей неловкостью сержант красноречиво покрутил пальцем у виска. Назар поднял карабин бородача. – Пошли. – К-куда? – Куда надо. – А Магомед? – Он уже там, – кивнул на марево в низинке Толевич. – Где? – не понял журналист. – Это не секретное оружие, дядя, это неизвестное науке явление, и оно очень опасно. Люди, попавшие туда, не возвращаются. Бородача передёрнуло. – Ваш приятель скорее всего погиб, – добавил Назар. – И та же участь ожидала вас. Доберёмся до поста, посмотрим сверху. Если ваш Магомед ещё здесь, мы его увидим. – Как – сверху? – удивился бородач. Сержант ткнул пальцем в небо. – Вся территория зоны просматривается с беспилотников. – Дайте-ка свой мобильный на всякий случай, – потребовал Назар. Бородач замешкался, и Назар сам обыскал его, вытащив из карманов куртки и штанов смартфон, портмоне, нож в чехле и удостоверение на имя Дмитрия Козлова. – Шагай. Вернулись к посту, где работали эксперты экспедиции и дежурили солдаты оцепления. Назар подсел к оператору беспилотника, и оба с четверть часа изучали местность в районе исчезновения Дзагоева. Никого не обнаружили, если не считать небольшого изменения рельефа: недалеко от западного края Динло исчез островок сочной зелени, на месте которого образовалась длинная колдобина, начавшая заполняться водой. – А это кто? – отвлёкся Леонтий от приборной панели комплекса «Очаг», заметив бородача. – Шпион, – усмехнулся Назар. – Шутишь? Назар подозвал старшего наряда охранения, передал ему вещи задержанного: – Доставьте товарища к командиру. Разберётесь, что он тут делал вместе с приятелем. Оба из Владикавказа. Кто-то выдал им задание заснять испытания «секретного оружия». Бородача увели. – Ты серьёзно думаешь, что он шпион? – поинтересовался раскрасневшийся от исследовательского азарта Леонтий. – Вряд ли, их и в самом деле, наверно, послали найти «жареный» материал, который потянет на сенсацию. Но возможен и другой вариант – оба завербованы. Пусть коллеги разбираются, нам не до того. – Жаль мужика… – Больно он прыткий оказался, – вспомнил Назар панику Дзагоева. – Законопослушные граждане не пытаются сбежать, когда им начинают задавать вопросы. Рыльце, наверно, в пушку. Ну, что у вас нового, господа учёные? – Нам бы телескоп не помешал бы. – Телескоп? – удивился Назар. – В бинокли ничего внутри пузыря ЛАЗ не видно, а стократный Максутов[7] помог бы разглядеть детали конфигурации ядра ЛАЗ. – Хорошо, я поговорю с полковником. Ты ещё не определился с выводами – что такое эта ЛАЗ? – Развёртка пакета Калаби-Яу, имеющая такой набор колебательных мод, который формирует пространство в виде купола, то есть то, что мы видим. Так, Мариночка? Спутница брата обернулась на мгновение, улыбкой подчеркнув своё отношение к сказанному. – Спасибо за объяснение, – засмеялся Назар. – Я всё понял. Леонтий осклабился: – Не сердись, братишка, вопрос обычно характеризует уровень невежества спрашивающего, а ответ – уровень некомпетентности отвечающего. У меня есть идея – что на самом деле представляет собой Динло, но озвучивать её преждевременно. Потерпи. – Хотя бы намекнул бы. – Иллюзия. – Что?! – Как говорил Джек Лондон: «Материя – величайшая иллюзия. Другими словами, материя проявляет себя в той или иной форме, а форма – это лишь видимость». – Не знал, что Джек Лондон был философом. – Да я тоже в общем не философ, но приходится философствовать, особенно когда ничего не смыслишь в проблеме. Одно могу сказать с уверенностью: это не НЛО в обычном понимании этого явления. Аббревиатура ЛАЗ больше соответствует истине, Константин Филатович прав. – Но он похищает людей… – Константин Филатович? – ЛАЗ! – Высокоэнергетические процессы всегда сопряжены с опасностью для наблюдателей быть деструктурированными. Тут что-то не так, задумайся. Если пришельцы, якобы засевшие внутри невидимого корабля, агрессоры, то почему они так робки и избирательны? Почему одних хватают, других выпускают? Я имею в виду экипаж самолёта. Почему они не идут дальше, не начинают захватывать территорию? – Ну-у… ждут удобный момент… – Чушь! Этих моментов было пруд пруди. Захватчики действовали бы решительнее. А не действуют они лишь по одной причине – их здесь нет! – Как же нет? – не удержался от вопроса сержант, прислушивающийся к беседе братьев. – А птерозавр, схвативший туристов и унёсший в зону? – С этим птерозавром ещё надо разобраться. Если моя гипотеза верна, я отвечу и на этот вопрос. – Давай, – хмыкнул Назар. – Позже. – Леонтий полез под тент, накрывающий исследовательский комплекс. – Подожди, – задержал его Назар. – Отойдём. Они отошли от палатки на несколько шагов. – Жалобы есть? – Только на клещей, – поморщился Леонтий. – Двух я раздавил. Вот же дьявольские твари! – Послушай, я тут разговаривал с Ефросиньей Павловной… – Фросей. – Не могу я её так называть, язык не поворачивается, она всё-таки полковник. Так вот, она сказала: странные вы люди, мужчины, ищете проблемы там, где их нет. Как ты думаешь, что она имела в виду? Леонтий фыркнул: – Эта формула годится больше для определения поведения женщин. А о чём вы конкретно говорили? – Так… о служебном рвении… о безопасности лагеря… о капитане Кружилине.