И опять я не знаю, что сказать. Чего она ждет от меня? Она, конечно же, должна сказать все это Кристиану, не мне. – И за художественную школу. Не знаю, как и благодарить его за нее. Я знала! Кристиан платит за ее уроки. Сохраняя бесстрастное выражение лица, неуверенно прощупываю свои чувства к этой женщине теперь, только что подтвердившей мои подозрения о великодушии и щедрости Кристиана. К моему удивлению, я не держу на нее зла. Это откровение. И я рада, что ей лучше. Теперь, надо надеяться, она заживет своей жизнью и уйдет из нашей. – Вы сейчас пропускаете уроки? – спрашиваю я, потому что мне интересно. – Только два. Завтра я еду домой. Вот и славно. – Какие у вас планы, пока вы здесь? – Забрать свои вещи из квартиры Сьюзи, вернуться в Хэмден. Продолжать рисовать и учиться. У мистера Грея уже есть пара моих картин. Какого черта! Мой желудок снова проваливается вниз. Неужели они висят в нашей гостиной? От этой мысли меня коробит. – Какие картины вы рисуете? – Абстракции по большей части. – Понятно. – Я мысленно уношусь к теперь уже знакомым картинам в гостиной. Две из них нарисованы его экс-сабой… возможно. М-да. – Миссис Грей, могу я говорить откровенно? – спрашивает она, не замечая моих душевных терзаний. – Разумеется, – отвечаю я, взглянув на Прескотт, которая, кажется, немного расслабилась. Лейла подается вперед, словно собираясь поведать страшную тайну. – Я любила Джефа, моего бойфренда, который не так давно погиб. – Голос опускается до печального шепота. Вот черт, переходит на личное. – Мне очень жаль, – вставляю я машинально, но она продолжает, как будто и не слышала: – Я любила своего мужа… и… и… – Моего мужа. – Слова вырываются у меня помимо воли. – Да, – произносит она одними губами. Это для меня не новость. Она поднимает на меня свои карие глаза; в них отражаются противоречивые эмоции, и преобладает, похоже, страх… моей реакции, быть может? Но меня переполняет лишь сострадание к этой бедной девушке. Я мысленно перебираю всю классическую литературу, которую могу вспомнить, где рассказывается о безответной любви. Тяжело сглотнув, цепляюсь за основы высокой морали. – Знаю. Его очень легко любить, – шепчу я. Ее большие глаза делаются еще больше от удивления, и она улыбается. – Да. Мне тоже… было, – быстро поправляется она и краснеет. Потом хихикает так заразительно, что я не могу удержаться и тоже хихикаю. Да, у Кристиана Грея все смешливые. Мое подсознание в отчаянии закатывает глаза и возвращается к чтению томика «Джейн Эйр» с загнутыми уголками страниц. Я бросаю взгляд на часы. Чувствую, Кристиан скоро будет здесь. – У вас будет возможность увидеть Кристиана. – Я так и думала. Знаю, каким он бывает… осторожным. – Она улыбается. Вот, значит, каков ее замысел. Умна. «Или умеет манипулировать», – шепчет мое подсознание. – Вы поэтому пришли ко мне? – Да. – Ясно. – И Кристиан играет ей на руку. Приходится признать, что она хорошо его знает. – Он, кажется, очень счастлив. С вами, – говорит она. Что? – Откуда вы знаете? – Сужу по тому, что видела в квартире, – осторожно говорит она. Черт… как я могла об этом забыть? – И часто вы там бывали? – Нет. Но с вами он не такой, каким был со мной. Хочу ли я это слышать? Меня охватывает дрожь. Я вспоминаю свой страх перед невидимой тенью в нашей квартире. – Вы знаете, что это противозаконно. Проникновение в чужой дом. Она кивает, опускает глаза. Проводит кончиком пальца по краю стола. – Это было всего несколько раз, и мне посчастливилось не попасться. И опять надо поблагодарить за это мистера Грея. Он мог бы засадить меня за решетку. – Не думаю, что он бы сделал это, – возражаю я. За дверью зала доносится какой-то шум, топот, и я понимаю, что Кристиан в здании. Минуту спустя он врывается в комнату, распахнув дверь, и я ловлю взгляд Тейлора. Рот его угрюмо сжат. И на мою натянутую улыбку он не отвечает. Вот черт, даже он зол на меня. Горящие глаза Кристиана пригвождают сначала меня, потом Лейлу к стулу. Его поведение подчеркнуто спокойно, но я-то знаю, как обстоит дело, и Лейла, подозреваю, тоже. Угрожающий холодный блеск в глазах выдает правду: он весь кипит от ярости, хоть и хорошо это скрывает. В сером костюме с темным ослабленным галстуком и белой рубашке с расстегнутой верхней пуговкой он выглядит одновременно деловым и небрежным… и чертовски сексуальным. Волосы растрепаны – наверняка в раздражении ерошил их сам. Лейла нервно опускает глаза на край стола, снова пробегает по нему указательным пальцем. Кристиан переводит взгляд с меня на нее, потом на Прескотт. – Вы, – говорит он Прескотт обманчиво мягким тоном. – Вы уволены. Убирайтесь немедленно. Я бледнею. Ну нет, это несправедливо. – Кристиан… – Я хочу встать. Он предостерегающе наставляет на меня указательный палец. – Не надо, – говорит он. Голос его такой угрожающе спокойный, что я тут же замолкаю и прирастаю к стулу. Опустив голову, Прескотт быстро выходит из комнаты. Кристиан закрывает за ней дверь и подходит к краю стола. Черт, черт, черт! Это я виновата. Кристиан встает напротив Лейлы и, положив обе ладони на деревянную поверхность, наклоняется вперед. – Какого черта ты здесь делаешь? – рычит он на нее. – Кристиан! – возмущенно восклицаю я. Он не обращает на меня внимания. – Ну? – рявкает он. – Я хотела увидеть тебя, а ты мне не позволял, – шепчет она. – Значит, ты явилась сюда, чтобы докучать моей жене? – Голос тихий. Слишком тихий. Лейла снова опускает взгляд в стол. Он выпрямляется, сверля ее убийственным взглядом. – Лейла, если ты еще раз приблизишься к моей жене, я прекращу всякую помощь. Доктора, художественная школа, медицинская страховка – ничего этого не будет. Тебе понятно? – Кристиан… – Я снова делаю попытку вмешаться, но он ледяным взглядом заставляет меня замолчать. Почему он ведет себя так неразумно? Мое сострадание к этой бедняжке возрастает. – Да, – чуть слышно отзывается она. – Что делает в приемной Сюзанна? – Она пришла со мной. Он проводит рукой по волосам, испепеляя ее взглядом. – Кристиан, пожалуйста, – умоляю я его. – Лейла просто хотела поблагодарить тебя, вот и все. Он не обращает на меня внимания, сосредоточив гнев на Лейле. – Ты жила с Сюзанной, когда болела? – Да. – Она знала, что ты делала, пока жила с ней? – Нет. Она была в отпуске. Указательным пальцем он гладит свою нижнюю губу.