18 2002 год – Осторожнее, Митч! – крикнул Чендлер, хотя понимал, что напарнику нипочем не расслышать его из-за гула двигателя. Он отбежал на безопасное расстояние от свистящих лопастей, взметавших вокруг себя ураган пыли, который почти полностью скрывал собой вертолет. Поиски Мартина продолжались шестой день, и группа все дальше углублялась в аутбэк. Местность была настолько пересеченной, что поисковиков доставляли на вертолете и, снабдив припасами на несколько дней, выпускали в чащи и дерезняки. Все вокруг казалось первобытным – диким и нетронутым, неизведанным и манящим, пробуждая в Чендлере давно утраченную подростковую тягу к приключениям. Они с Митчем, бывало, ходили в походы, но не в такую даль. На джипе дорога заняла бы целый день, ушло бы два полных бака. Здесь тебе ни дорог, ни ориентиров, а значит, ехать пришлось бы очень медленно и осторожно. Митч побежал по рытвинам, заслоняясь от ветра, а вертолет стал подниматься. Пыль по широкой дуге полетела в стороны; Чендлеру пришлось закрыть лицо руками. Ураган улегся, только когда машина поднялась над верхушками деревьев и, накренившись вперед, взяла курс назад к городу. Чендлер с Митчем прибыли во второй партии; всего отряд насчитывал пятнадцать человек. Ряды с каждым днем редели, и Чендлер понимал, что такую территорию им нипочем не охватить. Накинув рюкзак, он направился к месту сбора. Когда все пришли в себя от оглушающего вертолетного гула, Билл начал утренний инструктаж. Он очертил район поисков на ближайшие три дня, строго наказав к концу этого срока выбраться на открытую площадку, чтобы вертолетчики смогли всех подхватить. Остаток речи Билл посвятил воодушевлению подчиненных, но Чендлер чувствовал: тот сам обескуражен тем, что разведка с воздуха ничего не дала. Были и другие поводы для досады. Кому-то умному из руководства стукнуло в голову пригласить на инструктаж родственников Мартина, в том числе его мать, Сильвию. Даже в помещении с кондиционером ее рыхлое лицо пунцовело от жары. Казалось, будто она вот-вот упадет в обморок. На второй день так и случилось; пришлось вызывать вертолет, чтобы доставить ее в больницу. После этого Артур запретил жене участвовать в поисках. С появлением родственников инструктажи скатились в казенщину. Все подбирали слова, боясь сболтнуть что-нибудь пессимистичное. Вместо того чтобы описывать реальное положение дел, старались обнадежить: про бесплодность поисков молчали, зато говорили, мол, какой участок осилили. То, что поначалу служило волонтерам эмоциональной подпиткой, теперь было скорее в тягость. Чендлер ощущал себя больше психотерапевтом, нежели полицейским, поскольку отвечал не только за ход поисков, но и за состояние родственников Мартина. А сегодня стало еще хуже. Мало было Артуру трепать нервы себе и жене, так он притащил с собой младшего сына. Двенадцатилетний пацан вместе со всеми высадился прочесывать инопланетный ландшафт. В стеклянных, широких, как блюдца, глазах Чендлер видел желание отличиться и упрямство, вне всякого сомнения унаследованное от отца – и от старшего брата. Перед самым выходом Артур предложил прочитать утреннюю молитву. Глаза у него были красные, опухшие от слез. Чендлер смотрел его интервью накануне, после того, как уложил измотанную Тери спать. Страсть и боль Артура были столь искренни, что исчезновение парня из локальной трагедии раздули до события национального масштаба. Сегодня утром возле участка и базового лагеря Чендлеру не было прохода от журналистов. Управление строго-настрого запретило распространяться о ходе поисков, мол, пусть говорят высокопоставленные лица, но Чендлер и без того знал, как себя вести. Он на дух не переносил стервятников, питающихся человеческим горем, поэтому молча прошел сквозь лес камер и микрофонов. Если бы к ситуации не было приковано внимание всей страны, никто бы и не спешил сюда в погоне за жареными фактами. Стоит им обглодать все косточки и уловить запах новой крови, они тут же сорвутся с места и полетят терзать новую жертву. * * * К полудню, однако, наметился кое-какой прогресс. Прямо перед двухчасовым перерывом на пережидание самой жары они напали на след. Один из волонтеров – подросток, аж из окрестностей реки Муррей, что к югу от Перта, – нашел кусок одежды, развевающийся, как флаг, на ветке вереска. Чендлер поспешил к нему. Вокруг красного лоскутка уже собралась целая толпа, но подходить никто не решался – а ну как улетит. На первый взгляд казалось, что кусок не отрезан, а выдран: края обтрепаны, распустившиеся волокна похожи на тысячи крошечных щупалец. Подбежал Митч. – Что там? – Возможно, кусок одежды. Оторванный, – ответил Чендлер, не сводя глаз с лоскута. Судя по тому, как его трепало ветерком, материал очень легкий. – Дай пакет. Митч покопался в рюкзаке и достал пакет для улик. Чендлер аккуратно снял лоскут с колючей ветки, убрал и закрыл. Затем он поднес пакет к глазам, чтобы получше рассмотреть. Все, затаив дыхание, следили за ним. На лоскуте осталась часть логотипа: белые заглавные буквы N и, похоже, О. – Какие варианты? – спросил Чендлер. – No Fea[5]… North Face[6]… Mizuno?[7] – предположил Митч. – Раз кусок оторвался, значит, парень шел очень быстро. – Где тогда остальное? – Дайте посмотреть. – В гущу, раздвигая людей животом, ввалился Артур; младший сын, как привязанный, – за ним. Отец Мартина принял пакет из рук Чендлера; пальцы у него распухли от жары. – North Face, – произнес Артур. – Мартин покупал много вещей этой марки. Одежда такого цвета у него тоже была, но тут лучше спросить у Сильвии. – Вообще-то марка распространенная… – осторожно заметил Митч. – Хоть что-то, – буркнул Артур. – Значит, он действительно здесь проходил. – Если только этот кусок не принесло… Выразительного взгляда Чендлера хватило, чтобы Митч заткнулся. Правда, появление этого лоскутка только добавляло вопросов. Был здесь Мартин или нет? Может, клочок принесло ветром? И вообще, от его ли он куртки? Если да, то оторвался ли он случайно или на Мартина кто-то напал… Словом, ситуация оставалась такой же непостижимой, как и места, где велись поиски. Приходилось уповать только на то, что они хотя бы напали на след. Митча же больше беспокоило другое. – Такими темпами мы того и гляди дойдем до ада. – А куда тебе хотелось бы? – На пляж. Чтобы можно было искупаться с утра перед сменой. Или лечь в воду, и пусть тебя унесет подальше от всех, как Гарольда Холта. Или как Мартина. Чендлер зло сверкнул глазами. – Прекрати нести всякую ересь! Митч огляделся. – Так никто же не слышит. Да и вообще, какая разница, если в округе никого нет. Никого, в том числе и Мартина. Сказано грубо, но поспорить трудно. – Как думаешь, он это специально? – продолжил Митч. – Что – специально? – Ну, исчез. – В смысле, для него это был экзотический способ самоубийства? – Чендлер решил подыграть безумной гипотезе напарника. – Скорее, он его разыграл, чтобы скрыться от всех и начать новую жизнь. Попомни мои слова, лет через двадцать его отпечатки найдут на каком-нибудь орудии убийства. Личность меняют, только если совершили или собираются совершить что-то противозаконное. Иначе зачем подстраивать свою смерть? Гипотеза и правда безумная. Прошлое и настоящее Мартина тщательно изучили: ничего, никаких веских причин исчезнуть и начать жить заново. Из серьезных потрясений только разрыв с девушкой – довольно болезненный, если верить Сильвии. Однако слова Митча заставляли задуматься. Если парень действительно решил исчезнуть – насовсем, – то выбрал самое подходящее место. Переезд в другую страну требует документов; в воде тело рано или поздно всплывет; здесь же поисковики в конце концов будут вынуждены уступить природе и признать его пропавшим без вести – скорее всего, погибшим. Вот тебе, пожалуйста, и новая жизнь. – Он и не думал возвращаться, – развивал мысль Митч. – Машина убита в хлам, в баке пусто, воды в радиаторе нет. Строить гипотезы – занятие, конечно, увлекательное, но Чендлер решил закончить разговор. Пора было возвращаться к работе. – Ладно, Митч, пусть другие думают. Нам с тобой за это не платят. Митч вскинул бровь. – Ого, жестокое утверждение. – Место такое, если ты не заметил. – Так что скажешь по поводу? – У меня нет желания отвечать на твои глупые гипотезы. – Знаешь ведь, что я прав. Чендлер не нашелся, как возразить. – Подстроить свою смерть – звучит маловероятно. – Зато верно. Именно поэтому я пойду далеко, а ты нет. Митч самодовольно ухмыльнулся. Чендлер решил вернуть друга с небес на землю. – Если из-за нас пропадет второй пацан, никто никуда не пойдет. – Он указал на младшего сына Артура, который уходил куда-то в сторону от остальных. Отец так увлекся поиском пропавшего ребенка, что перестал следить за оставшимся. Чендлер поспешил за мальчишкой; Митч не отставал.