– Эй вы, горгулья! Так называемый директор по связям с прессой! Вы меня вообще слушаете? «Горгулья»… Миками уже слышал, что те двое, Эспаньолка и Зализанный, прозвали его так между собой. – Говорите, брифинги переносятся? Иными словами, вы намерены нарушить договор о неразглашении? – Мы продолжим пресс-конференцию в восемь утра. Постараемся держать вас в курсе. Если за это время что-нибудь случится, мы разошлем бюллетени в письменном виде. – Ага, конечно, только вашей рожи не хватало! Как вы предполагаете держать нас в курсе, если сами не знаете, что происходит? – Верно! – закричали в зале. – Хватит врать! Ведите сюда вашего директора уголовного розыска! – Знаете, вы, полицейские, как правило, плохо к нам относитесь. Но я еще не видел управления, где все было бы поставлено так плохо, как у вас, – продолжал Эспаньолка, не сводя взгляда с лица Миками. Глаза у него метали молнии… красивые глаза. Интересно, подумал Миками, не объясняется ли их яркость долгими годами борьбы за то, во что он верил? Миками снова повернулся к сцене: – Уведите его отсюда! Сува и Курамаэ подставили плечи, помогая Отиаи подняться. – Да? А дальше что вы предлагаете? – В связи с чем? – Кто будет отвечать на вопросы, если врач предпишет ему постельный режим? – Я найду подходящую замену. – Нам нужен директор! Дайте слово, что приведете его! Здесь же, сейчас же! – Он прав! Он прав! – дружно закричали остальные; их голоса звучали громко, словно из динамиков. – Нам нужен директор! Дайте слово! Миками заскрежетал зубами. – Не думайте, что вам удастся отмолчаться. Мы просим одного: нормальной пресс-конференции. Почему вы не можете привести сюда директора? Что вы скрываете? Отиаи с трудом спустился со сцены; с двух сторон его поддерживали Сува и Курамаэ. Они стали пробираться сквозь толпу. Миками подозвал к себе Микумо, решив, что ее опасно отпускать одну. Сува и Курамаэ осторожно брели, Отиаи еле волочил ноги. В одиночку он не смог бы сделать ни шагу. Сува и Курамаэ как будто вели раненого солдата по минному полю. – Остановите их! – послышался резкий возглас из центра зала. – Нельзя их отпускать! Пусть вначале пообещают привести директора! Миками выругался. Всего одна мина… но она вызвала мощную взрывную волну. – Держите его! Группа взволнованных репортеров вскочила. Одни перегородили дорогу Отиаи, Суве и Курамаэ. Другие напирали с боков. – Пусть сначала пообещает! – Мы обменяем его на директора! Кольцо вокруг Отиаи сжималось. Сува и Курамаэ стояли с непроницаемыми лицами. Миками услышал, как у него за спиной взвизгнула Микумо. – Троньте его хоть пальцем, и я арестую вас за чинение препятствий! – крикнул он, и его голос гулким эхом прокатился по залу. Он кричал в микрофон, который вырвал у Эспаньолки. В зале стало тихо. Взгляды всех двухсот с лишним человек устремились на него. Миками ненадолго закрыл глаза. В ушах зазвенело – так громко, что он не понял, слышит он чужие крики или отголоски собственного. Кто-то схватился за микрофон. Зализанный вырвал его у Миками: – Хватит валять дурака, Горгулья! Шоковые методы действуют только на местный молодняк! Эспаньолка по-прежнему смотрел на него в упор. Потом отобрал микрофон у Зализанного. Его ясные глаза по-прежнему горели злобой и убежденностью в своей правоте. – До сих пор мы терпели. Поверили вам на слово, когда вы намекнули, что похищение может быть подстроено самой девочкой. Мы проявили понимание, учли все обстоятельства и даже смирились с тем, что нам не сообщили имена ее родителей! Но с нас хватит! – Неожиданно его гнев перелился через край. – Хватит держать нас за дураков! Пресс-конференция – фальшивка! Вы нарушаете условия договора. Вы скрываете правду, хотя продолжаете вести следствие! Такое мы не спускаем! Мы все решим сейчас! – Он обернулся к остальным. – Во-первых, мы доложим о здешнем абсурдном положении дел в Токио. Затем потребуем, чтобы следственно-оперативную группу возглавил кто-нибудь более адекватный, например представитель Центрального бюро уголовного розыска. Кто за? – Погодите! – закричал Миками. – Гарантирую, что отныне вы будете узнавать по-настоящему важные сведения. Мы передадим вам все, что нам известно, – вы узнаете все, что вы хотите. – По-моему, это уже пройденный этап! Мы зашли в тупик, потому что вы не выполнили своего обещания! – Вполне с вами согласен. Нам не удалось выполнить данные вам обещания. Прошу, дайте мне немного времени, чтобы я мог все исправить. Я не задержусь. – Приведете директора? – Я приведу вам начальника Первого управления. Его слова сработали как мощный огнетушитель. Пламя, только что бушевавшее в зале, вдруг погасло. Он задействовал последние резервы, к которым лучше было бы не прибегать. – Следующий брифинг в восемь утра… Не отходите от меня, – обратился он к Микумо, стоявшей у него за спиной. Их проход по залу напоминал прорыв вражеской блокады. На середине пути Миками положил руку на спину Отиаи. Огнетушитель подействовал, но пожар еще дымился, и обстановку в зале трудно было назвать нормальной. Им удалось выйти в коридор. Добраться до лифта. Даже там Миками спиной чувствовал на себе пристальные взгляды репортеров. – Спасибо, – простонал Отиаи. Миками взял его за плечо – узкое, как у Акикавы. Они впятером вошли в кабину. Как только закрылись двери, Миками повернулся к Суве: – Я возвращаюсь в участок Г. Сува повесил голову. Всем присутствующим было ясно: Миками не удастся привести Мацуоку, ведь он фактически руководит расследованием. – Я должен попытаться. Скорее всего, он не сможет приехать лично, но есть вероятность, что мне удастся раздобыть какие-то важные сведения. Сува не поднимал головы. Миками болезненно четко сознавал, что тот сейчас чувствует. «Я приведу вам начальника Первого управления»… Сказанное не вернешь. Что бы Миками ни обещал, Мацуока не приедет. А Миками даже не будет на месте, чтобы взять ответственность на себя. Значит, вся тяжесть ответного удара обрушится на Суву; мало того что он потерял уверенность в себе и уже не считает себя матерым пиарщиком, его ждет суровая реальность. Он окажется один на один с толпой разъяренных журналистов. И тем не менее… – Я должен попытаться, – повторил Миками, словно убеждая самого себя. – Да, вам нужно туда поехать, – подал голос Сува. – Я как-нибудь постараюсь… продержаться еще какое-то время. Ничего, справлюсь. Миками взял его за плечо и сжал. Слова были не нужны. Он не хотел ни к чему принуждать Суву. – Сува… Тот не ответил. – Кстати, недавно мне позвонил Футаватари; спрашивал, не может ли он чем-нибудь помочь. Если хотите, я позову его. Звякнул звонок; лифт остановился. Дверцы разъехались в стороны. Никто не попытался выйти. И Курамаэ, и Микумо смотрели на Суву. Оба словно хотели сказать: «Мы поддержим тебя, что бы ты ни решил». Дверцы начали закрываться. За секунду до того, как они сдвинулись, Сува нажал кнопку «Открыть». – В этом нет необходимости. Я никогда не стану директором по связям с прессой, если ведущий специалист по кадрам будет считать меня слабаком. Глава 72 Снаружи сияло солнце. По пути к машине Миками остановился, чтобы немного полюбоваться видом. Он впитывал утреннее солнце, делая глубокие вдохи. Потянулся, разминая руки и ноги. Он не мог забыть, какое выражение появилось на лице у Сувы. И тем не менее… Сува не сдался. Он заставил себя вернуться в бой. Миками сел в машину и проверил время: 7:22. Полный круг… Внушая себе, что ничего страшного нет, он медленно тронулся с места и немного покружил по парковке, отыскивая взглядом малолитражку Минако. Группа прикрытия должна была собраться в семь. Если Минако приехала, она, скорее всего, уже в здании. Миками прибавил газу и выехал с парковки. Машину Минако он не увидел; скорее всего, жена оставила ее в другом месте. Она наверняка здесь. Она вышла из дома – и тоже видит яркое, ослепительное солнце. Движение на шоссе было плотным. Миками решил не торопиться. Все равно к восьми, времени, когда запланирован следующий брифинг, он не успеет. Скорее всего, и следующий, десятичасовой, тоже пропустит. Главное – брифинг в полдень. Полдень – срок для передачи выкупа. Тогда все завертится… Тогда станет понятно, что ему удастся выяснить. Если он постарается, то сможет передавать важную информацию в режиме реального времени. От него зависит их успех или поражение. Выйдя на улицу, Миками вдруг понял, что должен сделать. В конференц-зале казалось, что решающей может стать каждая секунда. Всю ночь, больше восьми часов, Миками смотрел на журналистов и чувствовал себя спринтером, бегущим стометровку. Однако за это время не произошло ничего существенного. Двадцать девять походов Отиаи в штаб и обратно, пылкая поддержка со стороны Сувы и других, скандалы – всего лишь разогрев. Самое главное впереди. Пресса не станет скалить клыки и путаться под ногами до тех пор, пока дело не начнет раскручиваться по-настоящему. Его обогнала полицейская машина без опознавательных знаков. Серебристый корпус влился в поток; машина ехала не слишком быстро и не слишком медленно.