Каким же он был наивным! Мацуока искренне сочувствует ему из-за Аюми. Похоже, он по-прежнему считает Миками своим. И все же Миками позволил ностальгии по прежним временам овладеть собой; плотину прорвало, и наверх всплыл внутренний детектив, которого он должен был всячески сдерживать. Он по ошибке принял доступность Мацуоки, сидящего напротив, за доступность всего департамента. – Постарайтесь выяснить, зачем приезжает комиссар… Миками вскинул голову при звуках его голоса: – Что?! Мацуока отвернулся, и его лица Миками не видел. Руки он сунул в карманы брюк и медленно поводил шеей из стороны в сторону. Миками оцепенел. Ну конечно! Ведь не кто иной, как Мацуока, научил его приему «размышлять вслух». Он прибегал к такой уловке всякий раз, как хотел сообщить нечто репортеру, который что-то не так понял. На что намекает Мацуока, Миками понятия не имел. Акама уже объяснил, почему приезжает комиссар. Пиар, сигнал общественности и в то же время его приезд должен вселить уверенность, что комиссар не избегает уголовного розыска. Но Мацуока только что… Послышался глухой стук. Дверь открылась, и вошел директор Аракида; его внушительная фигура покачивалась на ходу. Он сразу же заметил Миками и прищурился. – Что здесь понадобилось управлению по связям со СМИ? – зарычал он. Миками выпрямил спину. Он понятия не имел, что отвечать. – Ведь это вы, да? – Глаза Аракиды сверлили Миками; теперь в них читалось обвинение. – Сегодня утром… «Тоё», «Таймс». Дайте угадаю. Вы что-то узнали из разговора с Итокавой? – Я ни при чем… – Кто же тогда допустил утечку? – Я как раз собираюсь этим заняться. – Собираетесь, вот как? – Совершенно верно. – Впрочем, меня это не касается. Скоро, так или иначе, все станет известно! Судя по его угрожающим интонациям, Аракида хотел его предостеречь: «Не думай, что подобные штучки сойдут тебе с рук». Аракида покосился на Миками, чтобы определить, понял ли он намек, и жестом велел Мацуоке следовать за собой. Он направился к своему кабинету. – Если вы не из нашего департамента, вам здесь делать нечего! Произнеся последнюю ядовитую фразу, Аракида захлопнул дверь. Первое и второе лицо уголовного розыска скрылись в кабинете директора. Они были настороже, словно готовились к войне. Глава 24 Северный ветер дул Миками в лицо. Он сел в машину, сунул ключ в замок зажигания и завел мотор, но не тронулся с места, а достал из кармана пиджака сигареты. Закурил, затянулся, неподвижно сидя в водительском кресле и глазея в окошко, не сводя взгляда со здания, из которого только что вышел. Сердце у него до сих пор учащенно билось. Он слышал слова Мацуоки, которые все время повторялись в голове: «Постарайтесь выяснить, зачем приезжает комиссар…» Почему руководство в Токио обратило свои взоры на департамент уголовного розыска в префектуре Д.? В чем истинный мотив? Мацуока посоветовал ему спросить своего босса, но Акама ни за что не откроет тайну, даже если Миками в самом деле обратится к нему. Скорее всего, Акама просто прогонит его и скажет, что уже все объяснил. Видимо, Акама тоже считал ниже своего достоинства объяснять что бы то ни было подчиненному, когда речь зашла о визите комиссара. Акама только приказывал и ничего не собирался обсуждать. Миками же он не доверял с самого начала. Акаме, наверное, казалось: если бы не его помощь с розысками Аюми, Миками охотно предал бы административный департамент и занял сторону своего «родного» уголовного розыска… Миками посмотрел на цифровые часы на приборной панели. Уже второй час дня. Чувство долга призывало его; дело не терпело отлагательств. Что ему придумать, как уговорить Амэмию? По ненавидящему взгляду Аракиды стало ясно, он вовсе не собирался ни перед кем оправдываться. Наоборот, был настроен воинственно и всеми силами препятствовал тому, чтобы сотрудники администрации совали нос в его дела. Уголовный розыск не просто защищался. Миками догадывался: по ту сторону «железного занавеса» готовятся к контрудару. Внутренний голос подсказал: «Нужно начать с записки Коды». Пока он не был уверен даже в том, что такой документ существует; конечно, он не знал о его содержании. Футаватари же явно исходил из предпосылки, что записка Коды – нечто реальное. Опираясь на свою уверенность, он пытался проникнуть на территорию уголовного розыска. Записка Коды – ключ ко всему; по-другому и быть не может… Уголовный розыск взбунтовался. Амэмия отказывается принять комиссара. Истинная причина для приезда комиссара… Миками все больше убеждался в том, что с помощью записки он решит все три загадки. Не требовалось быть гением, чтобы предположить, что записка – некий документ, составленный Хидэки Кодой. Во времена «Дела 64» Кода служил в отделе особо тяжких преступлений при Первом управлении. Он был одним из четырех оперативников, которые разместились у Амэмии дома. Пока они находились там, что-то пошло не так… И вследствие этого Амэмия разочаровался в полиции. В записке Коды изложено, что тогда произошло… Миками понимал, что его догадки недалеки от истины. То, что Кода подал в отставку всего через полгода после похищения, только подтверждало версию Миками. В его личном деле записали, что он вышел в отставку «по личным причинам», а на самом деле его наверняка вынудили уйти, видимо, он написал о том, что тогда произошло в доме Амэмии. А может быть, о существовании записки стало известно уже после его отставки. Но… Миками стал вспоминать, что случилось четырнадцать лет назад. Он ведь тоже побывал в доме у Амэмии. Вечером после похищения он приехал к Амэмии и находился в одной комнате с самим Амэмией, его женой и оперативниками. Там он оставался до четырех часов пополудни следующего дня. Он напрягал память, но так и не смог припомнить, чтобы за то время между ними возникло хотя бы подобие разногласий. Может, он чего-то не заметил? Может, что-то случилось уже после того, как он уехал? Записку написал Кода – значит, проще всего спросить о ней его самого… Однако Кода, по словам Мотидзуки, пропал без вести. В уголовном розыске тоже не знают, где он находится; они не в состоянии найти источник огня. Вот почему они пришли в такой ужас, узнав, что Футаватари наводит о нем справки. Что бы там ни было, лучше всего о произошедшем должны быть осведомлены оперативники, которые в тот день находились в доме у Коды. Если ему удастся выяснить у кого-то из них, с чего все началось, возможно, он догадается и о содержании записки. Можно попытаться выяснить, когда исчез Кода, узнать его последний адрес… скорее всего, бывшим сослуживцам известны такие подробности. Миками запрокинул голову и посмотрел на небо. Домой к Амэмии отправились четверо оперативников. Главным среди них был Урусибара, а его заместителем – Какинума. До похищения и Урусибара, и Какинума служили в отделе специальных расследований при Первом управлении, в котором тогда работал и Миками. Третьим в той группе был Кода, до того служивший в отделе особо тяжких преступлений. Его взяли благодаря тому, что он хорошо знал местность в районе дома Амэмии. Последним в группу включили молодого парня, эксперта-криминалиста. Ему поручили наладить записывающую аппаратуру и договориться об отслеживании звонков… Как же его фамилия? Миками забыл. Парень выглядел типичным чудаковатым ученым. Перед его глазами всплыло лицо в очках без оправы… До того, как прийти в полицию, он работал в научноисследовательском отделе корпорации «Ниппон телеграф и телефон», или сокращенно «Эн-Ти-Ти». После «Дела 64» Урусибара пошел на повышение; теперь он заместитель начальника окружного участка в К. Ну а четырнадцать лет назад он был первым заместителем начальника отдела специальных расследований. Миками был просто заместителем начальника того же отдела, то есть формально подчинялся непосредственно Урусибаре. Отдел состоял из двух подотделов, которые работали по большей части независимо друг от друга. Миками заведовал одним подотделом, а Урусибара – другим. С похищениями им до того случая почти не приходилось иметь дела. Познания они черпали только из заученных должностных инструкций, которые полагалось применять при расследовании таких дел. Конечно, еще до «Дела 64» они сталкивались с чем-то подобным. Однажды преступный синдикат взял в заложники владельца агентства недвижимости; в другой раз ревнивый муж похитил и запер бывшую жену. Но им еще ни разу не приходилось иметь дело с похищением ребенка и требованием выкупа. Преступление негативно сказалось на делах, которые потом поручали отделу специальных расследований; работая в окружном участке, Миками в основном расследовал дела, связанные с профессиональной халатностью. Миками недолюбливал Урусибару, хотя формально они служили в одном отделе. После первой «судимости», или «ссылки», Миками Урусибара все время напоминал ему об этом. Кроме того, под видом шутки Урусибара постоянно отпускал замечания о Минако. «Как она в постели – любит покричать?» Несмотря ни на что, Миками не мог припомнить, чтобы в тот роковой день Урусибара что-то упустил. Он все время успокаивал Ёсио Амэмию, подбадривал его впавшую в отчаяние жену Тосико, беседуя с ней спокойным и ровным тоном. Одновременно он успевал выяснить все, что было нужно в интересах следствия… Оперативникам пришлось ждать звонка похитителя до следующего утра. И хотя напряжение в доме стало невыносимым, они старались держаться спокойно и ровно. «Попробуйте немного поспать». «Нет, спасибо. Так я отдыхаю лучше». «Завтра будет трудный день. Вам нужно немного поспать ради вашей дочери». Амэмия тогда только кивнул и наконец немного расслабился. Судя по всему, тогда супругов Амэмия и оперативников связывали вполне доверительные отношения. Что же произошло потом? Из-за чего Амэмия разочаровался в них? Миками подозревал, что расспрашивать Урусибару бесполезно. Несмотря на все его недостатки, Урусибара с юных лет служил в уголовном розыске. Он ничего не скажет. И то, что он теперь стал заместителем начальника окружного участка, ничего не изменит. А Какинума? После того как Миками перебросили на другую работу, он ничего о нем не слышал. Насколько он помнил, Какинума так и остался в составе следственно-оперативной группы. Странно, что за четырнадцать лет его ни разу никуда не переводили. Внешне Какинума выглядел тщедушным, но вел себя на удивление храбро. Он отличался быстротой реакции, а когда зашла речь о познаниях в области строительства и архитектуры, он отстаивал свою точку зрения и спорил с профессиональным архитектором. Миками редко пересекался с ним по работе и мог по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз они вместе выпивали. Скорее всего, Какинума сразу догадается, зачем он понадобился Миками. Правда, чутье подсказывало Миками, что Какинума не в том положении, чтобы думать о «Деле 64» как о чем-то давно прошедшем. Учитывая, что он по-прежнему остается в составе следственно-оперативной группы, приказ о запрете передачи информации значит для Какинумы больше, чем для кого-либо другого. Неожиданно перед его глазами всплыла фигура в синем комбинезоне. Да, точно! Какинума проник в дом Амэмии под видом служащего газовой компании, который пришел проверить утечку газа. Вместе с Кодой, который надел такой же костюм, Какинума налаживал связь со штаб-квартирой. Они принесли с собой рацию, из которой лился нескончаемый поток распоряжений и приказов, а также мобильный телефон – до того, как мобильники стали общедоступными, размерами они превосходили даже рации. Какинума уверенно пользовался техникой и передавал руководству мельчайшие крохи информации, которые Урусибаре удавалось узнать у Амэмии и его жены. Ближе к ночи в дом начали прибывать и оперативники из других подразделений. Подобно Миками, они заходили с черного хода, так, чтобы их не было видно с улицы. Одни заходили совсем ненадолго, только для того, чтобы взять вещи, принадлежащие Сёко, – фотографии, зубную щетку. Мацуока тоже побывал в доме. Он официально представился Амэмии, предупредил, что спрячется в его машине и поедет передавать выкуп вместе с ним. На рассвете пришли несколько женщин. Им вменялось в обязанность поддерживать жену Амэмии. Они тихо сидели с Тосико на кухне, а та все лепила рисовые колобки… Вдруг Миками отчетливо вспомнил Мидзуки Судзумото. Она служила начальницей смены и тоже помогала Тосико. Мидзуки на год старше Минако; кроме того, она служила в уголовном розыске окружного участка одновременно с Миками. Всего две недели назад Миками беседовал с Мидзуки. Беспокоясь за Минако, которая перестала выходить из дому после странных звонков, и зная, что Мидзуки всегда была для нее как старшая сестра, к тому же они окончили одну и ту же школу, Миками попросил ее о помощи. Как же он забыл – ведь Мидзуки тоже находилась в доме Амэмии! Сначала она пришла под вечер после похищения. Надела фартук, перемыла всю посуду. Помассировала Тосико спину. Заварила чай, обнесла всех присутствующих. Мидзуки оставалась в доме и после ухода Миками. Она всегда отличалась наблюдательностью. Интересно, что она заметила? Чему стала свидетельницей? Неожиданно он вспомнил фамилию: Хиёси. Она всплыла словно ниоткуда. Хиёси из экспертно-криминалистического отдела. Четвертый из группы, которая находилась в доме Амэмии. Хиёси казался почти невидимкой, так тихо он передвигался по дому. Он был белый как бумага, что совсем не удивляло Миками. Хиёси не был кадровым полицейским. По специальности он был инженером, все время сидел в лаборатории, и, если не считать дел, где срочно требовался его профессиональный совет, Хиёси почти никогда не вызывали на место преступления. Во всяком случае, ему не приходилось непосредственно сталкиваться с похищением. Миками еще тогда удивился, что его включили в состав оперативной группы. Все сотрудники отдела специальных расследований проходили подготовку в обращении с записывающей и передающей аппаратурой. Даже если предположить, что Урусибара и Какинума не успевали заниматься техникой из-за обилия других обязанностей, они без труда могли поручить запись и отслеживание кому-то другому из своей секции. Хиёси привлекли только из-за того, что раньше он служил в «Эн-Ти-Ти». Столкнувшись с первым серьезным похищением в истории префектуры, руководство занервничало. Отчаянно желая поскорее раскрыть трудное дело и учитывая недостаток опыта отдела специальных расследований, которые погрязли в делах о халатности на производстве, руководство решило в данном случае пренебречь должностной инструкцией и привлечь эксперта. «Может быть, именно к нему мне и следует обратиться…» Миками все больше укреплялся в последней мысли. В тот день он почти не разговаривал с Хиёси, но знал, что Хиёси не из тех, кто способен заболтаться и забыть о своих обязанностях. Да, он тоже считался сотрудником уголовного розыска, но по складу ума эксперты-криминалисты больше напоминали кабинетных ученых; кроме того, они не участвовали в ведущейся в управлении борьбе за власть. Возможно, Хиёси, сам того не понимая, раскроет их секрет… А что, вполне возможно! Экспертов-криминалистов, как правило, не переводили в другие подразделения… Скорее всего, Хиёси и сейчас служит там же, в экспертно-криминалистической лаборатории. Миками старался сдерживать нетерпение. Сначала – Мидзуки Судзумото. Десять лет назад она вышла замуж за банкира и подала в отставку; она сменила фамилию на Муракуси. Хотя и неловко снова обращаться к ней за помощью, у него появится повод поблагодарить ее за прошлый раз. В тот же день, как Миками обратился к ней с просьбой, она поехала навестить Минако. Они долго пробыли вместе, разговаривали обо всем. Миками достал телефон. Вывел на экран список контактов, но так и не нашел фамилии Судзумото или Муракуси. Выругавшись и ненадолго задумавшись, он набрал номер быстрого набора – цифру «три». – Что случилось, Миками-сан? – спросила Микумо. – Извините, что потревожил. Не могли бы вы продиктовать мне домашний номер Муракуси? – Мура?.. – Мидзуки Судзумото. После замужества она стала Мидзуки Муракуси. Помнится, вы говорили, что на Новый год обменялись с ней визитными карточками? – Верно, извините. Подождите секунду. Если бы он позвонил домой, Минако наверняка захотела бы узнать, зачем ему понадобилась Мидзуки. Объяснять все некогда, а заставлять ее волноваться не хотелось… – Извините, что задержала. Вам есть чем записать? – Конечно. Диктуйте! Миками записал номер и собирался уже нажать отбой, когда Микумо снова порывисто спросила: – Я могу еще чем-нибудь вам помочь? – Вы мне уже помогли. А теперь отдыхайте. На следующей неделе у нас будет много работы. Он живо представил себе враждебные лица репортеров. Понедельник станет еще одним важным днем для взаимоотношений полиции и прессы. Миками покачал головой, отключился и набрал только что записанный номер. Суббота, муж Мидзуки наверняка дома… «Да какая разница?» – подумал он, слушая гудки. – Да, алло! – К телефону подошла сама Мидзуки; она тяжело дышала, как будто запыхалась.