- Да. - Значит, свадьба будет в конце осени или в начале зимы. С этим решили? - Решили. - Замечательно. Всё, что касается торжества, придётся придумывать тебе. Ну или найдёшь помощника, есть же агентства... - Нет уж, я сама. Такое событие я никому не доверю. Но я не хочу слишком большую и пышную свадьбу, Платон. - Как ты решишь, так и будет. - Ты всегда теперь будешь таким покладистым? - опять улыбнулась Алёна, на этот раз недоверчиво. - Нет, я таким бываю только тогда, когда знаю, что в данном вопросе другой человек разберётся лучше, чем я. А это случается крайне редко, почти никогда. - А выбор имени? - прошептала Алёна. - Такой вопрос? - Ты уже выбрала? - вскинулся Платон. - Матвей Платонович. - Матвей Платонович, - медленно повторил Платон. - Красиво звучит, мне нравится. Матвей Платонович Гладков. Они немного помолчали, думая, вроде бы, каждый о своём, но в самом деле об одном и том же. - Как ты собиралась совмещать работу в должности генерального с родами и всем последующим? - Платон, устав с собой бороться, взял Алёну за руку, помог встать и усадил к себе на колени. - Знаешь, - Алёна прижалась нежной щекой к его жёстким волосам. - Я буквально сегодня утром, пока стояла в пробке, думала об этом. Думала, что где-то, в какой-то из двух сфер, мне придётся слишком довериться чужим людям. Хотя не где-то, а конкретно в делах компании. Ребёнка я однозначно никому из чужих не смогу доверить. Значит, управление компанией. И я ещё подумала, что с лёгким сердцем смогла бы доверить дела только тебе, но тебя нет рядом. А значит, придётся досрочно оставить свой пост, остаться просто акционером и членом совета директоров. Однако я не собиралась полностью отказываться от контроля за делами. В конце концов, мой голос - далеко не последний. Разорить всё и пустить под откос я бы не дала, боролась бы, насколько хватило сил. И вот... Приезжаю на работу, а там ты... Судьба. Иногда она бывает очень милостива. Хотя, подозреваю, что ты приехал вовсе не помогать мне, а наоборот. - Полегче с ярлыками, госпожа генеральный директор! - Платон быстро поцеловал Алёну в щеку. - Ты же знаешь, чем причина отличается от повода? Поводом для моего приезда стало грядущее слияние компаний. А вот моя личная причина заключается совсем в другом. Слияние и без меня прошло бы, хоть Борисыч, мой шеф, и мечтал меня загнать сюда. Ну вот и загнал на свою голову. Мы не отдадим им кресло генерального, Алёна. - Но ты ведь когда-то приехал именно затем, чтобы от "Феникса" не осталось камня на камне, - Алёна провела кончиками пальцев по подбородку Платона. - Осторожнее, Алёна, - взгляд Платона потемнел. - А если о "Фениксе"... Да, всё было именно так. Но тогда я не знал тебя. Для меня ты была какой-то почти мифической персоной и, прежде всего, дочерью врага. Меня абсолютно не заботил тот факт, что я оставлю тебя ни с чем, без средств. Твоя финансовая стабильность интересовала меня ещё меньше, чем твои амбиции. А потом... Что-то пошло не так. Мне пришлось переобуваться прямо в воздухе, во время очередного сальто. Я, конечно, в этом спец, но таких кардинальных перемен во взглядах не ожидал от себя даже я сам. - А кто я для тебя теперь? - тихо спросила Алёна. - Моя будущая жена и мать моего сына, - с готовностью ответил Платон. - А свою семью я буду защищать. Тем более, речь теперь идёт не только о нас с тобой, но и о будущем нашего сына, - продолжил Платон. - А этот твой... Борисыч... Это ведь Александр Борисович Савин? Я встречалась с ним на совете директоров несколько раз. - Он, - кивнул Платон. - Я работаю в его компании с тех пор, как вернулся из Европы. Помимо собственной деятельности, компания активно занималась и занимается гринмейлом. Поглощением других компаний, разорением, последующим банкротством и продажей недвижимости они никогда не занимались. Но изначально я хотел в отношении "Феникса" проделать именно это. - Платон, это на грани! - сдвинула брови Алёна. - Это не на грани, это за гранью, но Борисыч согласился, польстившись на жирный кусок, коим являлся "Феникс". Однако впоследствии мне удалось уговорить Борисыча остановиться на слиянии. В принципе, сотрудничество может стать весьма взаимовыгодным, если всё делать грамотно. Но нам надо доказать твою компетентность, чтобы волну никто не поднимал, и сместить тебя не пытался. - Платон, "Феникс" не будет заниматься ничем подобным. Никакого гринмейла! Я не допущу этого. - Это даже не обсуждается. "Феникс" будет заниматься только тем, чем всегда занимался и занимается сейчас. - А Савин... Он не представляет опасности для тебя, Платон? Ты же, получается, начал собственную игру за его спиной. - Борисыч знает, что со мной лучше дружить. Тем более, за его спиной я не играл. С одной стороны, я человек неудобный, а с другой, есть вещи, которые не может сделать никто, кроме меня. И умение раздобыть нужную эксклюзивную информацию стои́т в самом начале данного списка. Потому мой шеф в курсе, что со мной лучше не ссориться. А ещё он в курсе, что меня надо беречь, холить и лелеять. Я как редкий вид кактуса. - Я буду за тобой ухаживать должным образом, - с облегчением рассмеялась Алёна. - Но если кресло генерального сохранится за мной, как я буду совмещать работу и дом, семью? - Ты сказала, что готова временно доверить дело мне. Если это правда, то я готов заменить тебя на тот период, который тебе будет нужен. В течение этого времени ты будешь появляться в компании только на значимых мероприятиях и для подписания важных документов. - Конечно, я согласна, Платон! Это то, о чём я мечтала. То, что действительно больше всего нужно мне в данный момент. - Спасибо за доверие несмотря ни на что, - Платон опять быстро поцеловал Алёну. - У тебя ноги не затекли? Я теперь не самая лёгкая ноша. - Главное, чтомояноша, остальное не имеет значения. Сиди спокойно. - Тебе нужно срочно входить в курс дела, - задумчиво сказала Алёна. - Потому что я теперь могу "выйти из строя" в любой момент. - Ну так, - усмехнулся Платон. - Думаешь, почему я так тороплю всех с отчётами? Просто так, из вредности? - Прости, - вздохнула Алёна. - Да ладно, - уже мягче сказал Платон. - Будем надеяться на то, что ты "выйдешь из строя" вовремя, строго в соответствии с предсказаниями медиков. Тем более, особых кадровых перестановок в компании не произошло, и я практически всех знаю. - Я уволила только госпожу Байкову и двух её закадычных подруг, - погрустнела Алёна. - Алёна... - Платон отвернулся и прокашлялся. - Я не хочу говорить о ней, - Алёна легко прижала пальцы к губам Платона. - Прошу меня понять. Ты мне всё объяснил полгода назад; этого вполне достаточно. - Я просто хочу, чтобы ты знала: её нет и не будет. Она давно живёт другой жизнью и прекрасно знает, что сюда лучше даже не соваться. - Вот и отлично, - кивнула Алёна. - А мне нужно ещё заняться покупкой постоянного жилья здесь. Я ведь тут до сих пор живу, как кочевник. - У меня вполне достаточно места, Платон. На первое время нам троим точно хватит. - Приглашаешь меня к себе? - Хоть сегодня переезжай. Ты же теперь опять официально мой жених. - Алёна, в этот раз всё по-настоящему. - Знаю, Платон. - А в предложении твоём много плюсов. Если я не буду ограничен жёсткими сроками, у меня будет достаточно времени для поиска и покупки чего-то действительно сто́ящего. Дома, например. А ещё мы можем начать жить вместе прямо сейчас, не ждать, пока я найду жильё. - Неужели всё настолько хорошо, Платон? Я даже поверить не могу. - Нет, по-настоящему хорошо будет потом, позже. Нам ещё работать и работать над тем, чтобы стало по-настоящему хорошо, Алёна... * * * * * * * * Спустя месяц Платон, который вот уже шесть дней занимал кабинет Алёны, пребывал в отвратительном настроении и работал с документами, когда раздался резкий и энергичный стук в двери. - Да-да, Галина Эдуардовна, войдите, - громко сказал Платон, который уже успел "выучить" и распознавал стук начальницы экономического отдела. - Доброе утро, Платон Васильевич, - пресно сказала Суховей и села на один из стульев, стоявших вдоль стены. - Галина Эдуардовна, - Платон постарался говорить как можно более вежливо и мягко, приложил максимум усилий. - Если вы пришли по делу, то вполне можете сесть около стола. Я не кусаюсь, честное слово! - Хорошо, - пожала плечами Суховей и пересела ближе. - Как дела у Алёны Дмитриевны? - По-прежнему в стационаре, в отделении патологии, - хмуро ответил Платон. - Отёков нет, но стабильность давления оставляет желать лучшего. - Это бывает, Платон Васильевич, - почти человеческим голосом сказала Галина Эдуардовна. - Мало у кого беременность протекает идеально, но лучше находиться под наблюдением докторов в непонятные моменты. Нельзя относиться безалаберно к позднему токсикозу. По себе знаю. А вы, молодёжь, лучше старайтесь учиться на чужих ошибках, чем на собственных, если есть такая возможность. - Спасибо за поддержку, Галина Эдуардовна, - стараясь не слишком удивляться, пробормотал Платон. Он и вправду очень волновался за Алёну и за ребёнка. Волновался больше, чем мог себе представить, хотя врачи, которым он уже до чёртиков надоел, всячески его успокаивали. А ещё ему совершенно не хотелось ехать домой, потому что там было пусто и тоскливо. За те недели, которые Платон прожил под одной крышей с Алёной, он привык совсем к другой жизни. Привык к теплу, уюту и заботе, которыми окружала его Алёна. Он и сам постепенно учился заботиться об Алёне, и даже чувствовал, что это превращается в потребность. Что же с ним случилось? Неужели редкий вид кактуса готовился зацвести?! - Платон Васильевич, - Суховей положила на стол большую чёрную папку, которую принесла с собой. - Надеюсь, в этом кабинете нет никаких прослушек? - Что, простите? - вынырнув из своих мыслей, Платон удивлённо уставился на Галину Эдуардовну. Смысл вопроса доходил до мозга слишком медленно. - Ах, да! То есть, нет. Всё чисто, не переживайте. Вы хотите сообщить мне нечто секретное и важное? - Да, Платон Васильевич. Может, и хорошо, что Алёны Дмитриевны пока нет, она бы начала переживать, нервничать...