– Намерены ли вы выполнить свое обещание и жениться на ней? – Да, – после некоторой заминки произнес он. – А вы, леди Лилианна хотели бы назвать этого человека своим мужем? – Да, ваше величество! – громко произнесла молодая женщина. – Скажите, виконт, кто отец ребенка которого носит эта юная леди? – Я. – Простите, я не слышу. – Я! – громко произнес Гуль. – Подтверждаете ли вы перед всеми этими людьми свое отцовство? – Да, подтверждаю. – Отнесите его в часовню, пусть их немедленно обвенчают, – приказал Арно и помог герцогине подняться в свою комнату. Ночью Гуль умер от потери крови. Как ни странно Лили искренни оплакивала новоиспеченного мужа. Несколько недель до похорон герцога и после них в замок тек не иссекаемый ручей поданных, который воочию хотели посмотреть на маленькую герцогиню и присягнуть ей на верность. Фигура регента, славу богу ни у кого не вызывала неодобрения. Все давно привыкли, что именно де Тренвиль решал основные дела герцогства и вполне ему доверяли. По решению совета было решено не афишировать то, что предшествовало смерти герцога. О том, что это сделал его брат и вовсе было приказано молчать под страхом смертной казни. Все присутствующие во время трагедии бароны согласились, что неразумно будет открывать людям правду, так как регента вполне могут обвинить в преднамеренном убийстве брата с целью захвата власти. Не то, что бы их сильно волновала судьба Арно, просто каждый из них понимал, что подобные разговоры могут привести к волнениям, смуте и бунту. Даже ярые противники королевы с этим согласились. Официально было объявлено, что герцог обрадованный долгожданным рождением ребенка, так спешил увидеть дочь, что споткнулся на лестнице и сломал шею. Похороны, как и подобает в королевских домах, были пышными и торжественными. Народ валом валил, что бы проводить в последний путь своего герцога. Не то что бы его любили. Но уж слишком апофеозная была это фигура, а множество слухов бродивших в толпе только подогревали интерес к нему. А уж слухи были один страшнее другого. Кто-то говорил что востонский любовник герцога, узнав о рождении ребенка убил господина в порыве ревности. Другие говорили, что дочь герцога, рожденная от прекрасной королевы это ангел небесный и в день ее рождения архангел спустился с неба и забрал с собой дьявольскую душу ее отца. Треть же говорили что Джиордано упал с лестнице так как просто на радостях напился в стельку. Арно решил за благо никак не комментировать слухи. – Поболтают и забудут, – сказал он Адель, – А вот попробуй запрети, так они такого еще напридумывают…. После похорон ее величество начала спешно собирать вещи. Сборы затянулись на несколько недель. Не то, что бы она много с собой увозила. По иронии судьбы уже второй раз молодая женщина после смерти влиятельных мужей становилась беднее чем до свадьбы с ними. Де Тренвиль как и обещал передал вдовствующей герцогине в пожизненное пользование обширные угодья, расположенные на востоке. – Конечно мне бы хотелось предложить вам хрустальный замок, но, увы, все процветающие владения заняты, – вздохнул де Тренвиль. – На вашей территории будет монастырь, деревни и небольшой городок. Возможно вы привыкли к более комфортному существованию, но зато ваши владения граничат по реке с графством Леон и при желании или по необходимости вы сможете через пол дня попасть в Васконию. Адель сердечно поблагодарила Арно за участие. За последние недели этот обаятельный мужчина уже несколько раз ненавязчиво предлагал молодой женщине остаться и со времени стать его женой. Но, увы, ничего кроме благодарности она к нему не испытывала и со всей возможной тактичностью ему отказывала. Ее сердце рвалось в Васконию к Амандо. Да и дни прожитые здесь были слишком тяжелы. Адель казалось что за ее спиной постоянно не стихает презрительный шепоток и даже стены своей тяжестью давят на голову. Как ни жалко герцогине было оставлять дочь, но вопрос о том, что наследница будет жить с матерью даже не обсуждался. Да и кто лучше родного отца сможет о ней позаботиться. Адель понимала, что вряд ли когда-нибудь сюда вернется, несмотря на то, что тоненькая ниточка всегда будет связывать ее с дочерью и ее отцом. Глава 4 И вот, когда три кареты окруженные солдатами медленно тащились по узким улочкам города сидящие в них женщины впервые смогли боязливо оглядеться во круг. Особенно сильно хотелось Аделаиде посмотреть на старинный монастырь Санта Мариа дель Наранко. Построенный к северу от столицы на одноименной горе Наранко. Дальше в течении многих дней потянулись бесконечные леса, предгорья и горы, с редкими городами и деревушками. Особенно тяжел был переход через кантабрийские горы, через ущелье. Липкий страх все еще не отпускал женщин и лишь когда кавалькада пересекла границу двух государств они смогли вздохнуть спокойно. Дорога до Гутемьерского замка со множеством остановок заняла несколько недель. За это время Аделаида с прискорбием поняла как сильно пострадала ее репутация. Те двери, которые раньше с почтением распахивались перед королевой Аквитанской, теперь нехотя, лишь по необходимости открывались перед герцогиней Астурии. Даже в монастырях, в которых лишь год назад молодая женщина оставляла щедрые дары относились к нем с плохо скрываемым любопытством и с даже не скрываемым презрением. – Время лечит, все забудется, – говорила графиня Торезо и Аделаиде очень хотелось в это верить. Двор короля Гунальда принял их тоже очень сдержанно, даже несмотря на то, что король очень тепло, хотя и не слишком искренне поздоровался с сестрой. Но очень быстро Адель поняла что за эти полтора года во дворце произошли разительные перемены. Королева Филиция, за время отсутствия золовки, прибрала к своим холеным маленьким рукам всю власть при дворе и по слухам начала даже вмешиваться в политику. Гунальд же предпочитал не вступать в конфликты с супругой и старался как и прежде побольше времени проводить вне дома. Поговаривали что даже самочувствие у короля ухудшается, если он проводит с женой более одного часа в день. Зато в остальное время Гунальд был бодор и весел. Теперь подлинной страстью все еще молодого короля вместе с охотой стали женщины. Женщины прекрасные и доступные. Едва встретившись с Аделаидой Гунальд снова уехал на так называемую охоту, бросив свою маленькую сестру саму сражаться со злой улыбающейся в лицо, но кусающей в спину толпой. Несколько дней молодая женщина просто приходила в себя после тяжелой дороги, но потом начала примечать не слишком для себя приятные мелочи. Поселили ее в западной башне, в небольших и даже не смотря на начало лето холодных, покоях. Через слуг ей было сказано, что ее прежние, так любимые с детства апартаменты были заняты. Хотя как узнала леди Марика, это было не так. А уж когда несмотря на настоятельные просьбы молодой вдовы ей так и не вернули ее прежних вещей, оставленных во дворце: платья, драгоценности и даже подарки первого мужа и брата, Адель поняла что ей объявили войну. Впрочем оставаться здесь она и не собиралась. И ждала лишь приезда Амандо, дабы вместе с ним покинуть это змеиное логово. Но увы, человек предполагает, а бог как говориться, располагает. И мечтам молодой женщины не суждено было сбыться. Совсем скоро ей рассказали «доброжелатели» о том, что Амандо вот уже почти год как женат. И женат он был на одной из богатейших наследниц королевства – дочери графа Леонского. Услышав эту новость в общем зале Адель едва не упала на вычищенный до блеска кафельный пол и лишь неимоверным усилием взяла себя в руки и поблагодарив болтливую леди за внимание удалилась с высоко поднятой головой. Лишь вечером графиня принесла подробности. Оказалось что астурские приключения Амандо по похищению жены герцога наделали много шума. Гунальд узнав, что за его спиной кузен не только дезертировал из действующей армии, но и ввязался в откровенную авантюру, пришел в бешенство. Сам-то он ничего не сделал что бы спасти сестру и его авторитет как галантного непобедимого рыцаря, защитника слабых заметно упал. Во гневе король приказал бросить Амандо в темницу как дезертира, но после настойчивых просьб знати решил обезопасить себя в дальнейшим и связал кузена более нерушимыми цепями – цепями брака. Прямо из темницы герцог Альба отправился на собственную свадьбу, а позднее в почетную ссылку в Леон, без права покидать земли графства. Дочь графа Леонского – толстая Нан, вот кто стоял рядом с Амандо у алтаря, вот кто делит с ним радости и беды и …. постель. Пару месяцев назад новоиспеченная герцогиня Альба подарила супругу дочь. Услышав эту новость Адель зажмурилась. Кто бы мог подумать что еще два года назад королева Аквитанская взяла под свое крыло эту чрезмерно полную молодую леди. Анабель или Нан, как ее называли, была милой, беззлобной, общительной не слишком юной девушкой. Она как никто другой понимала, что с богатством ее отца ей не обязательно быть красавицей и ни сколько не комплектовала по поводу своей полноты. Адель частенько ее жалела, а вот теперь жалеют ее. Утром молодую вдову ждало еще одно разочарование. Во дворец прибыл граф Треньяк, отец Гуля. Пожилой лорд уже знал о смерти единственного сына и о его женитьбе. На людях он очень почтительно отнесся к невестке, дабы никто не усомнился в законности брака, но его холодный презрительный взгляд не предвещал для Лили ничего хорошего. Не смотря на протесты врача и просьбы уже сильно беременной женщины он увез новоиспеченную виконтессу в родовое имение. Аделаида тяжело перенесла отъезд подруги, тем более что сразу после этого и баронессу Ансо забрали родственники. Увидев дочь пожилая женщина произнесла ее имя, это было первое слово за все время их плена. – У нее все наладиться, – произнесла леди Марика и вывела Адель и зятя баронессы в другую комнату. – Пусть поговорят, им с дочерью есть что обсудить. И вот они с графиней снова остались одни. Пора было думать о будущем. Оставаться здесь не хотелось. Нужно было найти дом, свой дом. Имение в Аквитании которое по «щедрости» оставил вдове короля канцлер де Лафает, было по слухам не пригодно для жилья, поместья в Васконии, оставшиеся ей в наследство от родителей перешли в собственность мужей в виде приданного. Территориально эти земля по прежнему были Васконскими, но управляли ими представители мужей и прибыль тоже текла в их козну. Вот так по прихоти судьбы экс-принцесса, экс-королева и экс-герцогиня осталась почти нищей и это после всего, что ей пришлось пережить. От досады Адель чуть не плакала. – Ну зачем ты так расстраиваешься, дитя мое! – увещевала воспитанницу графиня. – благодаря Арно у тебя есть земли, собственный город. – Я ни за что не вернусь в Астурию! – Тебя никто не заставляет возвращаться в столицу, но на окраине герцогства жизнь может быть спокойной. К тому же рядом Васкония и Леон. – Что? – Да разве ты забыла, что твои земля по реке граничат с графством Леонским? – Забыла. А там Амандо… – Ну об этом тебе думать не стоит. – Но Тренвиль сказал, что там для того что бы жить необходимо навести порядок. А у меня совсем нет денег. – Почему ты так думаешь? – Но ведь у меня их нет! – изумилась Адель. – Но кто же дает деньги женщине? Вспомни, тебе как королеве Аквитанской положено содержание, я не думаю что его пересылали Джиордано. – Но мне никто ничего не сказал. – А ты все еще ждешь, что тебе что-то принесут на блюдечке? Подойди к казначею и узнай. Попытка не пытка. Уже через час Адель была счастливой обладательницей внушительной суммы денег, накопившейся за год. Настроение молодой женщины значительно улучшилось. А вечером ее ждал еще один сюрприз. Постучавшись в ее комнату вошел лорд Харальд Л-Иль. Увидев в дверях человека, которого давно считала умершим Адель вскрикнула и схватилась за распятье. Но мужчина лишь рассмеялся и с поклоном спросил позволение войти. Поняв, что это не призрак, герцогиня с графиней подскочили к бравому вояке и стали наперебой забрасывать его вопросами. – Славу богу, стрела не пробила шею на сквозь, а лишь рассекла кожу и задела артерию, – рассказал граф подождав, когда женщины немного успокоятся. Он развязал черный шелковый шейный платок и показал толстый красный шрам с рваными краями, изуродовавший шею. – Я много видел подобных ран и знал что если остановишь кровь, то есть шанс выжить. Я завязал шею оторванным у мертвеца рукавом и отполз к стене. Все думали что я умер, но я был жив и видел что как только Тревиль уехал де Со приказал перебить всех солдат и раненых рыцарей. Когда через несколько часов подъехали наши люди с обозами все выглядело так, как будто в замке был бой. А де Со, залитому кровью и нескольким его людям чудом удалось выжить. Вы представить себе не можете какая началась паника. Гонцы с известием о вашем похищении были посланы к вашему брату, к епископу, во все близлежащие города и монастыри. Меня нашли лишь к вечеру, но увы говорить я не мог. А писать так и не научился. Вас искали тысячи людей по всей стране: рыцари, солдаты, монахи. Я видел как на загнанной лошади прилетел герцог Альба. Он обезумел, когда узнал что вас похитил Астурский стервятник. Милорд Амандо собрал несколько сотен рыцарей и намеревался отправиться вам на выручку, но пришел приказ короля: вассалам вернуться в поместья, а солдатам в армию. И известие о вашей свадьбе. Лишь через неделю я узнал что случилось с вами в Астурии, – граф замолчал. А две женщины сидели красные от смущения, не смея поднять головы. Адель даже думать не хотелось о том, что именно рассказали о ней этому порядочному человеку и что он сейчас о ней думает. – Вы презираете меня после …. м…того что, там случилось? – тихо спросила она. – Презираю вас!? – Л-Иль был так поражен, что даже вскочил с низкой табуретки на которой с позволения герцогини сидел. – Да как вы могли такое подумать!? Это вы вправе презирать меня. Вы находились под моей опекой, но я не смог вас защитить. Меня, как мальчишку обвели вокруг пальца, заманили в ловушку. Из-за меня вы пережили столько бед и несчастий. Как же я могу вас презирать, вас – ангела небесного, когда я живу лишь затем, что бы своей верностью, своей кровью, искупить перед вами свою вину и выслужить прощение. Граф упал на колени перед королевой и выхватил из ножен тяжелый обоюдоострый меч. – Позвольте мне служить вам до последних моих дней иди убейте меня мечом моего отца, славное имя которого я опозорил. Аделаида смущенная подобным проявлением чувств подошла к рыцарю и взяв его за руку подняла с колен. – Прошу вас, сер Харальд, у меня даже в мыслях никогда не было винить вас в чем-то. Вы один из самых отважных, самых верных людей которых я знаю. Я не могу обелить ваше имя от позора, потому что оно кристально чисто. Обо мне говорят такие гадости, что боюсь именно служба у меня может испортить вашу репутацию. – Не волнуйтесь, с тех пор как я вернулся во дворец, таких болтунов стало значительно меньше. Я обнажу меч перед каждым, кто посмеет косо посмотреть в вашу сторону. – О, я не требую от вас подобной смелости, ваша рассудительность для меня сейчас важнее. Если вы пообещаете себя сдерживать, то я почту за честь если вы продолжите мне служить. На том и порешили. – Постоите, – окликнула леди Марика графа, уже подходившего к двери. Ачтос деСо, он по прежнему на свободе? – Де Со? Нет конечно! Я лично, как только смог, рассказал королю о том, что произошло. Его казнили после вашей свадьбы. Правда герцогу Альба, так же как и мне показался этот приговор слишком мягким. Мы заехали в его поместье по дороге в Астурию и с радостью, скажу я вам, сожгли его вместе с поместьем предателя Тревола. Шуму было, – почесал загривок старый вояка. – Мы то не знали, что он продал его кому-то другому. – Постой, ты сказал по дороге в Астурию? – воскликнула Адель. – Ну, да. Мы с герцогом хотели вытащить вас, тогда после свадьбы, но увы не смогли. – Вы были с Амандо и отцом Мифодием? – Ну, там были не только мы. Нас собралось с десяток, тех кто хотел вам помочь. Кто то искренне был в вас влюблен, кто-то просто искал славы. Хорошие были ребята, особенно монах. Жаль, что почти никто не вернулся. Что же говорить было больше не о чем и женщины, отпустив верного рыцаря, стали собирать вещи. Сборы заняли несколько дней и маленький кортеж, состоящий из трех карет, четырех повозок и двух десятков всадников опять пустился в путь. Нанять более внушительную охрану герцогине не хвалило финансов. С погодой им в который уже раз повезло, а после того, как в следующим городе их нагнала легкая карета с баронессой Ансо настроение у Аделаиды заметно поднялось. – Ваше величество, позвольте мне присоединиться к вам, – воскликнула баронесса, заглядывая в карету с герцогиней. – На западе у меня живут родственники. И если бы вы позволили мне продолжить это путь вместе, то … – Ах, леди Алика, ну зачем столько слов! – перебила ее обрадованная Адель. – Мы с графиней так расстроились из-за вашего отсутствия, что будем крайне оскорблены, если такая знатная дама как вы не захочет к нам присоединиться. – Вы правда не против? Я не всегда была легкой попутчицей… потупилась пожилая женщина. – Правда! Но если вы еще дольше будете стоять на дороге и отвлекать нас от пути болтовней, то мы можем снова приказать вам помолчать….на пару месяцев, – пошутила графиня и протянула руку, что бы помочь баронессе забраться в карету. – Почему вы снова решили отправиться в путь? Мы думали, что вы соскучились по дому, по дочери и внукам, – спросила Адель, когда все ахи и охи прошли. – Ну после смерти мужа в доме зять стал хозяином, а дочь – хозяйкой. Мне сложно было к этому привыкнуть. – Кто-то из них посмел вас обидеть? – Нет, конечно. Муж дочери достойный человек. Но все эти косые взгляды, шепот за спиной…. – вся гордость и надменность баронессы улетучилась и перед благодарными слушательницами предстала уставшая, потерянная, сильно постаревшая женщина. – Не волнуйтесь, леди Алика, уж нам-то объяснять все это не надо. вздохнула графиня. – Присоединяйтесь к нам. В сложные времена лучше держаться вместе. Почти полстраны они проехали за две недели. Спешить им было не куда. За тихими разговорами дорога бежала незаметно. – Мы пересекли границу графства Леонского, – объявил Л-Иль и в карете повисла гнетущая тишина. Адель уже давно обсудила со спутниками свои планы и пусть не все ее поддерживали, но сердце молодой женщины рвалось к Амандо. – Что бы проехать в Тру-Тру, мы должны пересечь графство. Будет просто не вежливо если мы проезжая мимо не навестим Леон и графа Леонского и его дочь леди Нан, – начала объяснять свою правоту Адель.