– Вот, уж такая молодая, а кругом вдовица, – пробормотал старик. – Да, как вы смеете стоять перед королевой!? На колени смерды!закричал Л-Иль, взбешенный таким панибратством. Толпа заметя, что рыцарь поднимает меч, охнула, и отхлынула подобно прибрежной волне. Люди один за другим вставали на колени. – Прости ты нас, королевна. Мы люди простые, никого акромя графа и в глаза не видывали, а уж про королей только в сказках старики сказывали. – Сер Харальд прошу вас. Вы совсем их напугали. – воскликнула Адель. они простые люди и ни чем меня не оскорбили. Было бы глупо требовать от них соблюдения церемоний принятых при дворе. – Если мы захотим спокойно жить, до должны научиться ладить друг с другом. – добавила леди Марика, вылезая из кареты. – Как прикажете ваше величество, – поклонился граф убираю меч в ножны. – Мастер Микиш, почему господский дом в таком упадке? – спросили Адель. – Так в нем уже с десятка лет никто не живет, с тех пор как наш граф-то преставился. – Ну, да и вы решили что лучше все вот так бросить, чем за домом следить, – усмехнулся сер Харальд. – Да нам же и заходить в него ни велено было пока новый граф не приедет. Мы уж ждали, ждали… Нам ведь без хозяина тоже не просто, однако, – вздохнул старик. – Ладно, – успокоила его Аднль, – у кого самый большой дом? – Известно у кого. У пекаря. – Пока не будет готов мой дом я буду жить там. Проводите, – велела герцогиня. – Так а детишек то его куда девать … – начал было Микиш, но заметив хмурый взгляд сера Харальта, осекся. Вот так Аделаида вместе с дамами поселилась в небольшом по их меркам, но в огромном, на взгляд горожан доме пекаря. К дому по всей западной стене примыкала пекарня от которой с самого утра воздух в комнатах сильно накалялся. Зато от туда же проникал изумительный аромат свежевыпеченного хлеба. А каждое утро в комнату, где жили дамы, жена пекаря приносила самую вкусную на свете выпечку. Четырех горничных пришлось поселить в соседнем доме. Вся остальная свита, рыцари и солдаты жили в лагере разбитом недалеко от города. В первое время отношения между пришельцами и горожанами были весьма натянутыми, но постепенно все начало налаживаться. Особенно этому способствовало совместное строительство. Уже через две недели починили крышу и заново покрыли, плотник сделал новые дубовые опоры для крыльца и витые пилястры. Один из солдат графа, одноглазый Шон, почти три недели вырезал фронтон над лестницей с тонким изящным рисунком, который в точности повторял витой рисунок оконных наличников. Кто бы мог подумать, что этот искалеченный в боях солдат, окажется искусным резчиком по дереву. И вот, где нужно были заменены половицы, где необходимо перегородки и через месяц после приезда в дом впустили женщин, которые начали мыть, убирать, отдраивать и чистить. Попутно, на южной окраине города, общими усилиями строили большое одноэтажное здание, в которое должны были вселиться рыцари и солдаты. И днем и ночью не стихал стук топоров, на работу вышли все. Как говориться и стар и млад. Все понимали через несколько недель начнется жатва и к этому времени необходимо все закончить. В это же время в Овьедо, был послан гонец с просьбой продать герцогине за щедрую плату некоторые необходимые в быту вещи. В начале августа к городу подъехала кавалькада из десятка всадников, и с несколькими обозами, в которых была мебель, посуда, подушки, одеяла и почти два десятка рулонов всевозможной материи, начиная от тонкого шелка и кончая шерстью и льном. Деньги, посланные герцогиней были возвращены с запиской. «Это лишь скромный дар поданных своей герцогине. Я не смог уговорить вас остаться, но возможно смогу облегчить вам тяготы переезда. Ваша дочь, молитвами нашими здорова. Народ ваш благословляет вас, живя без бед и войн. Прошу вас ваше величество, не забывать, что вы самый желанный гость для всех жителей Овьедо, а так же для вашей дочери и для меня, вашего самого верного слуги. Арно Тренвиль.» Адель была немного удивлена и смущена ответом Арно. Ей не хотелось давать ему несбыточную надежду или быть чем-то ему обязанной. Но и возвратить вещи или снова деньги назад она не осмелилась. Сейчас, когда ее собственный дом был почти полностью достроен молодая женщина стала больше внимания обращать на находившихся поблизости людей, их нужды и чаянья. Еще в процессе строительства она познакомилась со многими из них. Это были простые трудолюбивые мужчины и женщины, которые бросив все свои дела, без принуждения, по первому требованию дружно начали помогать новой герцогине обжиться. Последнее время Адель столкнулась с таким количеством жестокости, обмана и предательства, что до глубины души была потрясена искреннем участием и добротой жителей. Очень скоро молодая герцогиня стала для них не только сиятельной госпожой, но и справедливой хозяйкой. Городок полностью был построен из тесаных дубовых бревен, впрочем в этом не было ничего удивительного так как он находился на опушке обширных лесных угодий и даже засеянные пшеницей и овсом поля были отвоеваны у леса. Удивляло другое. Почему при таком обилии строительного материала большинство домов нуждались в сточном ремонте. – Так нам запрещено трогать лес, однако, – объяснил ей Микиш. – На растопку зимой мы вон сухостой собираем, но какой из него дом? Все ждали что новый граф распорядиться… – А коли ждать пришлось бы до второго пришествия так и сидели бы в землянках? – спросил сер Харальд. Он до сих пор относился с пренебрежением к горожанам. Его раздражало не столько их происхождение, сколько отношение к жизни. Это закаленный в боях воин не мог понять, как можно всю жизнь плыть по течению, не смея поднять головы. Адель понимала отношение сера Харальда, но и мотивы горожан ей были понятны пожалуй лучше, чем кому бы то ни было. Она еще помнила бедную темную комнатушку матери и монастырь. Уж она то понимала, что такое обычный животный страх перед тем, кто сильнее. «Ну, ладно. Раз это дар поданных своей герцогине значит и я должна им что-то подарить», – решила Адель и дала разрешение на вырубку части леса. А так же приказала спустить по реке несколько лодок к крупному городку расположенному вниз по реке. В них отправившейся вместе с мужчинами баронессе, уж ее то не проведешь, была вручена крупная сумма денег на покупку необходимых к зиме вещей. Поскольку на строительство дома для свиты и казармы было потрачено времени больше чем предполагалось, на сбор урожая пришлось выйти всем, включая солдат охраны. И даже некоторые рыцари с удовольствием помогали в поле. – Я столько лет воевал и разрушал, что руки сами тянуться к земле, так и хочется взять нагретый солнцем золотой колос и прикоснуться к нему, вздыхая нежный запах будущего хлеба, – воскликнул сер Ютор, закатывая рукава. Обратившись к рыцарям с просьбой помочь в уборке урожая, Аделаида ожидавшая отказ, была удивлена воодушевлением с который старые вояки принялись за дело. И пусть не все благородные лорды согласились идти в поле, но для каждого нашлась подходящая работа. Так Л-Иль с несколькими людьми предпочитали ходить на охоту, благодаря чему и свита герцогини и горожане были обеспечены свежим мясом. А узнав, что зимой крупная дичь уходит на другие пастбища и удачная охота скоро кончиться, приказал запасать мясо в прок. Осенью после сбора урожая по традиции был устроен шумный праздник. Сидя в кругу захмелевшей от пива и танцев толпы, в которой смешались и крестьяне и дворяне и горожане, Аделаида в первые в жизни почувствовала себя полноправной хозяйкой этого маленького уютного мирка. – Знаешь, я бы хотела прожить здесь всю жизнь. – тихо пробормотала она сидящей рядом графине. – Посмотрю что ты скажешь зимой, когда снег отрежет нас от остального мира, – усмехнулась пожилая женщина. Адель часто длинными зимними вечерами вспоминала этот разговор и шумный веселый праздник. Сначала она просто отдыхала каждой клеточкой своего тела, впитывая покой, умиротворение и безопасность, но потом появилась скука и тоска. Адель старалась оставлять себе как можно меньше свободного времени, с радостью берясь за работу по дому. Сначала графиня с баронессой приходили в ужас, когда ее величество сама бралась начищать серебряный сервиз или садилась за штопку, но потом они поняли что молодой женщине, привыкшей находиться в гуще событий, просто необходимо хоть чем-то себя занять что бы не думать, не вспоминать, не тосковать. Но даже умаявшись за день Адель, ложась в холодную постель часами не могла уснуть. Раз за разом она вспоминала промозглый ноябрьский день. С утра лил дождь. Но в жарко натопленной комнате было душно. Адель заканчивала вышивку, когда в дверь заглянул часовой. Он сообщил что в город приехал монах в сопровождении нескольких солдат и просит встречи с герцогиней. Не избалованная гостями молодая женщина поспешила в общий зал. Эта просторная большая комната служила и столовой и местом для встреч, собраний и суда. Войдя в комнату высокий монах в поношенной рясе, но дорогих кожаных сапогах изящно поклонился королеве. Не поднимая капюшона он попросил всех выйти, сославшись на конфиденциальность послания, а когда его просьбу выполнили стремительно подошел к герцогине. Аделаида была удивлена его поведением и даже собралась позвать стражу, но монах вдруг откинул капюшон и на молодую женщину посмотрели голубые смеющиеся глаза Амандо. Почти две недели они, соблюдая все предосторожности, любили друг друга, проводя почти все дни вместе. Лишь три человека: графиня, Адель и Л-Иль знали, что под личиной монаха скрывается герцог Альба. Для все остальных объявили что герцогиня простудилась и не выходит из своих покоев, а графский посланник спешно покинул город. Две недели любви, страсти или полного тихой нежности покоя. О таком раньше они не могли и мечтать. Ис упоением наслаждались каждой минутой прожитой вместе. – Старый негодяй, мой тесть, уехал ко двору твоего брата и вернется лишь через несколько месяцев, – объяснил Амандо герцогине. – А твоя жена? – не удержавшись спросила Адель. – Я сказал ей что перед зимой необходимо проверить дальние угодья и встретиться с некоторыми вассалами. – Она поверила? – Я редко даю ей повод усомниться в моих словах, к тому же в отличие от своего отца, она никогда не посмеет задавать мне лишние вопросы. Прикусив язык, Адель тоже вопросов больше не задавала. Она просто окунулась с головой в водоворот страсти, все остальное ее перестало интересовать. Однажды ночью герцог уехал, а молодая женщина еще долго вспоминала каждый миг проведенный вместе. Через месяц после отъезда Амандо прибыл небольшой отряд, сопровождающий крытую повозку. Заметив на плащах рыцарей герб графа Леонского, Адель бросила все дела и бегом пустилась к двери. – Неужели герцог Альба снова смог ускользнуть от вездесущего тестя, – рассуждала она вбегая в зал, но вовремя остановилась. Амандо, отправляясь на тайное свидание никогда бы не одел на своих людей герб жены. Чинно спустившись с крыльца сиятельная герцогиня в окружении двух дам стала ждать, когда отряд проберется сквозь узкие улочки города и остановиться возле высокого крыльца. Однако увидев, кто вылез из крытой повозки, женщины не смогли сдержать радостного возгласа. И было от чего. Закутанная с ног до головы в теплый, подбитый мехом плащ, крохотная фигурка была ни кем иным как Лили. А если быть точнее вдовствующей виконтессой Трено. Когда прошли первые, самые волнительные минуты встречи, женщины посадили маленькую Лили, а эту тоненькую миниатюрную молодую девушку язык не поворачивался назвать по-другому, к камину. Выпив несколько кружек горячего чая она начала свой небольшой рассказ. В подробностях поведала как прибыла ко двору короля Гунальда. Как не ласково встретила ее королева. Как почти месяц прожила у подруги, так как места при дворе для нее не было и о том как лишь по счастливой случайности узнала об отъезде графа Леонского и о письме, которое король поручил ему передать Аделаиде. – Я сама напросилась быть курьером к вам, ваше величество и граф с заметным облегчением отдал мне письмо от короля к вам, – призналась Лили. – Да уж, представляю, как клял нас граф представляя, что из-за нас ему придется еще день провести в дороге, – поддакнула баронесса. – Я думаю в его возрасте у нас тоже страсть к путешествиям поубавится, – улыбнулась Адель. Взяв послание короля она в задумчивости отошла к окну, оставив болтающих женщин у камина. Лили ни словом не обмолвилась о том, что ей пришлось пережить в доме свекра. Но по тому, что эта кроткая тихая девушка решилась на самостоятельный побег, одна, без ребенка, без средств к существованию, можно было судить о тех ужасных месяцах проведенных в доме покойного мужа. Аделаиде было ее жаль, ведь Лили как и все они была лишь жертвой обстоятельств. Пробежав глазами письмо брата герцогиня нахмурилась. Гунальд в весьма резко форме, так на него не похожей, сообщал сестре о нескольких влиятельных претендентах, желавших получить ее руку. Похоже брат снова решил разжиться на ее счет и затевал новую игру в которой счастье сестры было лишь разменной монетой. Похоже с каждым годом их прежняя взаимная привязанность таяла как дым. Но думать об новом браке не хотелось. И дело было даже не в страхе перед незнакомым мужчиной, а в боязни навсегда утратить тот маленький островок счастья, который был ей нежданно приобретен. Лишь час назад Лили передала ей послание от Амандо с обещанием о скорой встрече. Теперь все мысли молодой женщины были заняты лишь ожиданием этого события. Адель и думать не хотела о каких-то женихах, ведь она любила, была любима, а все остальное в мире ее просто не волновало. В ответе который молодая женщина послала брату было сказано о том, что королева Аквитанская сердечно благодарила короля за заботу о ее благополучие, но увы ее моральные качества и христианская веротерпимость не позволяли ей в столь короткий после смерти мужа срок задумываться о новом браке. Адель придумала еще десяток поводов для отказа, ссылаясь на здоровье, погоду и многое другое. Она надеялась что вежливый, даже подобострастный тон письма остудит гнев брата, ну а в крайнем случае, если брака не удастся избежать пройдет несколько месяцев прежде чем ответ короля к ней вернется. Через месяц услышав от стражников об отряде солдат Аделаида бегом бросилась из кладовки. – Только бы успеть поменять старое шерстяное платье на свежее, голубое. – шептала про себя молодая женщина, пробегая по лестнице. В том что прибыл Амандо, она не сомневалась, но предстать перед блистательным герцогом в изношенном пыльном платье ей не хотелось. Сейчас в конце зимы она почти перестала следить за собой, предпочитая теплую удобную одежду, изысканным нарядам. С утра до вечера она постоянно была чем-то занята. Герцогиня сначала неуверенно, но со временем все более рьяно стала вмешиваться в хозяйственные дела. Она не только решала спорные вопросы и следила за порядком в доме, но и взяла в свои руки управление своим беспокойным хозяйством. Горожане первые месяцы державшиеся на расстояние от влиятельной госпожи, постепенно привыкли и уже не стеснялись подходить к сиятельной герцогине со своими вопросами, бедами или просьбами. Сама Аделоида быстро научилась тому, что раньше ее пугало и стала настоящей хозяйкой на своей земле. Это было не сложно имея под рукой таких помощников как баронесса с графиней. Л-Иль тоже быстро втянулся в хозяйственные дела. Имея характер деятельный и активный он просто минуты не мог просидеть на одном месте. Вместе со своими людьми он сутки на пролет прочесывал окрестности в поисках дичи, и несмотря на то, что крупные копытные перекачивали на юг мелкое зверье попадались исправно. Вот и сейчас Аделаида пересчитывала освежеванные заячьи тушки подвешенные в кладовой в ожидании копчения. Девушке нравился горьковатый аромат копченого мяса, но выходить к Амандо в прокопченном платье ей совсем не хотелось. Быстро переодевшись молодая женщина поспешила в общий зал. Она как на крыльях слетела по лестнице и едва не споткнулась на ступеньках, увидев у камина высокую фигуру Арно Тренвиля. Слава богу мужчина грел у огня руки и не видел как изменилось выражение ее лица. Приклеив дежурную улыбку молодая женщина стала медленно степенно спускаться по лестнице. Арно, услышав легкие шаги обернулся. В его взгляде было столько восхищения, неприкрытого обожания, что Аделаида в смущении опустила глаза. После обильной вечерней трапезы Арно с Аделаидой почти всю ночь просидели в общей зале за тихой неторопливой беседой. Лорд Тренвиль поведал молодой женщине последние дворцовые новости, с неподражаемым юмором описывая какие-то смешные истории и сплетни. И она, с замиранием сердца несколько часов слушала его рассказы о дочери. По тому, какой нежностью загорались эти суровые мужские глаза при одном упоминании о Марии, Аделаида поняла, что сделала правильный выбор. Рядом с этим человеком ее дочь будет окружена любовью и безопасностью. Сама молодая женщина не слишком скучала о малышке, которую практически не успела узнать. Конечно она бы не отказалась увидеть дочь, но мысль об поездке в Овьедо ее по-прежнему пугала. Арно несколько раз не навязчиво намекал ей о возможности их союза, но Аделаида со всей возможной тактичностью ему отказала. На следующее утро Арно, вместе со своими людьми ускакал дальше, оставив жителям города и их госпоже щедрые дары: муку, ткани и несколько тушей оленины. Все это было как никогда к стати, так как к концу зимы рацион многих жителей города был весьма скуден. Зная о том, что некоторым детям приходиться почти голодать, герцогиня приказала большую часть привезенного провианта разделить между нуждающимися семьями. И снова потекли долгие дни ожидания. Лишь весной Амандо, в образе торговца появился в городе. Несмотря на конспирацию Л-Иль быстро распознал герцога и предупредил свою госпожу. И снова почти на две недели Адель сказавшись больной не покидала своих покоев, нежась под ласковой рукой любимого мужчины. В начале лета герцог снова нанес короткий визит. Поздно вечером, когда Аделаида уже легла в постель, постучала графиня Марика и ничего не объяснив, пропустила в комнату к госпоже закутанного в плащ мужчину. Аделаида от неожиданности потеряла дар речи, но когда мужчина открыл лицо, с визгом бросилась на шею Амандо. В полдень он ускакал, а молодая женщина еще долго лежала с открытыми глазами, не в силах понять была ли на самом деле эта ночь блаженства или ей все причудилось. Амандо, своими умелыми ласками, разбудил в ней женщину и теперь долгими одинокими ночам она изнывала от желания и проклинала судьбу за слишком уж мимолетные мгновения счастья. Конечно, она была уверена в любви герцога, ведь он два дня провел в седле, что бы пару часов побыть с ней. Но разве могла эта ночь сравниться бесконечными ночами одиночества. Весна и начало лета прошли в бесконечных хлопотах. Герцогиня сама щедрой рукой насыпала на вспаханную землю первую пригоршню семян, а спустя пору недель ежедневно объезжала поля. Заметив первые малюсенькие ростки Адель была так рада и горда, что приказала устроить праздник по этому случаю. Но мастер Микиш быстро остудил ее пыл. – Рано нам еще радоваться, однако. Цыплят то, по осени считают. – напомнил он, и был прав. Глава 7 Лето по всем приметам обещало быть сухим и жарким. Уже в начале августа было понятно, что несмотря на полив из-за засухи на хороший урожай надеяться не приходилось. Сушь стояла такая, что потрескавшаяся земля походила на пустыню. Почти все население городка не вылезало из обмелевшей речки. Для женщин была огорожена теплая заводь, куда вход для мужчин был запрещен под страхом смерти. Аделаида сидя на влажном песке, с завистью наблюдала как плещутся в прохладной воде горожанки с детьми. И даже деревенские жители, не смотря на знойную пору сбора урожая проводили поздние вечера на берегу реки. И только сиятельная герцогиня могла позволить себе лишь приподняв длинные юбки походить по мелководью. Адель как то намекнула что и она бы не прочь рано утром или поздно ночью, когда на заводи никого нет поплескаться в прохладной воде. Но баронесса ответив что негоже королеве в исподнем бегать, быстренько закрыла эту тему. Впрочем Алель быстро забыла этот разговор, так как все ее мысли были заняты совсем другим. Уже несколько недель молодая женщина скрывала от все свою самую большую тайну. Тайну о малыше, которого она носила под сердцем. Кто бы мог подумать что та единственная летняя ночь, проведенная с Амандо подарит ей так много. Уже сейчас она любила этого малыша как никого из своих детей. Любила ради себя, ради него, ради мужчины, который был ей так дорог. Конечно она думала со страхом о том моменте, когда все откроется. Но ради этого ребенка она готова была пойти на все, пережить все круги ада, отвергнутой, обесчещенной женщины, лишь бы получить возможность родить его, вырастить, поставить на ноги. В своих мечтах она надеялась прожить всю свою жизнь в этом богом забытом городке, в дали от всего света, рядом с малышом и поблизости с его отцом. По крайне мере весь прошлый год ее почти никто не беспокоил и даже брат от гнева или по безразличию больше не прислал ей ни одного письма, и она по правде сказать была чрезвычайно этому рада. – Если так пойдет и дальше, скоро из реки будем доставать вареную рыбу, – пошутил как то Л-Иль. Но через пару недель всем было уже не до шуток. За весь август не выпало ни одной капли дождя. Урожай был практически потерян. Траву пригодную на корм скоту можно было отыскать лишь по берегу реки или на лесных полянах. На пастбищах осталась лишь жухлая сгоревшая поросль. Все понимали, что если до осени еще можно будет продержаться, то зимой большую часть стада придется резать. Прибывший из ближайшего города купец рассказал, что на юге дела обстояли еще хуже, даже старожилы не припоминали такой жары, и почти полного отсутствия дождей. И в Висконии и в Аквитании люди ожидали суровую голодную зиму. – Придется вместо хлеба мясо закусывать рыбой, – невесело пошутила баронесса. Изнывая от жары, все с нетерпением стали ждать осени. Если пойдут дожди, а осень будет теплой, то появилась бы надежда на один или даже два неплохих покоса. Урожая это не спасет, но по крайне мере не пришлось бы забивать скот в начале зимы. Но увы первый же осенний дождь с грозой принес кое-что похуже зноя. Большой, поглощающий все на своем пути огонь. Не успели люди обрадоваться дождю как по городу разнеслось страшное известие об пожаре. В одинокое дерево, стоящее на склоне холма попала молния. Небольшой дождь не смог насытить влагой иссушенную землю и уже через несколько минут языки пламени, спустившись на землю побежали по жухлой выжженной солнцем траве. Аделаида не придала большого значения известию об горящем дереве, так как этот луг находился далеко от города и деревни. И лишь когда мастер Микиш прибежал к ней с просьбой отрядить в помощь к мужикам несколько десятков солдат, дабы не дать огню подойти к полям, молодая женщина почувствовала беспокойство. Но увы солдаты опоздали. Огонь, подгоняемый ветром, с огромной скоростью шел по земле. Люди, совместными усилиями смогли отстоять лес, лишь несколько деревьев на опушке стояли с обгоревшими стволами, но увы занялось огнем западное поле. – Как вы могли такое допустить!? Надо было не дать огню добраться до поля, – кричала Аделаида на Микиша. – Так мы-ж старались леса спасти, ваша светлость, – оправдывался старик, – урожай-то на сгоревшем поле в следующем году еще лучше уродиться, а кабы лес сгорел, с десяток лет дичи не будет. Я вот так разумею, однако. Но к ночи, когда занялся огнем первый деревенский дом, было уже не до споров. Люди понимали что деревню отстоять они уже не смогут, и герцогиня приказала все силы бросить на спасение города. Мужчины рыли канаву вокруг городских стен, женщины вооружившись кто чем может пытались сбивать огонь. Но как только пламя удавалось потушить в одном месте, оно как по волшебству вспыхивало в другом. Еще вечером Адель отослала трех верховых с просьбой о помощи. Одного к графу Фозеру, их ближайшему соседу, других в Овьедо к Арно и в Леон. А так же в соседний город спустили по реке лодку. Но даже если люди будут спешить первая помощь придет не раньше утра. Из Леона дней через пару, регент же пришлет своих людей не раньше чем через неделю. Рано утром прибыли по реке пять лодок из города с мужчинами, лопатами и ведрами. В какойто момент люди подумали что смогут остановить пламя, но увы все их надежды улетучились как дым, как только поднялся сильный ветер. Он не только раздувал потушенные очаги в самых неожиданных местах, но и после сильных порывов горящий пепел легко преодолевал вырытый с таким трудом ров. К обеду прибыл отряд солдат во главе со старым графом Фозеру. Эти люди оказались как нельзя кстати. Вся западная часть города полыхала огнем. Сначала, когда загорелись первые здания, мужчины пытались их тушить, но высушенные за жаркое лето деревянные домики вспыхивали как солома при малейшей искре. Люди не успевали начать тушить дом, как в тот же момент вспыхивали соседние. Если утром можно было хоть на что-то надеяться, то к обеду все поняли что город спасти не удастся и герцогиня отдала приказ бросить все силы на спасение людей и их имущества. Понимая, что в этом году еда будет дороже золота герцогиня настояла что бы в первую очередь вывозили припасы. Солдаты графа на подводах и верхом, рискуя жизнью вывозили припасы со склада, мешки с мукой, туши дичи, рулоны ткани, коробочки с дорогими специями и многое другое. В городе началась паника люди хватали все что могли унести. Огонь за несколько часов поедал то, что они наживали в течении жизни многих поколений. В одном из домов родители так увлеклись спасая утварь и одежду, что не успели вынести из огня двоих маленьких детей. Но эта трагедия была исключением, так как в самом начале пожара Л-Иль, лучше чем кто бы то ни было понимая что время на исходе, приказал вывезти из города детей и стариков. Аделаида и графиня вместе с несколькими женщинами стали размещать их в здании казармы, построенном в том году на берегу реки. По всем расчетам огонь не должен был до них добраться. Герцогиня с леди Марикой сбились с ног пытаясь хоть как то успокоить почти сотню разновозрастных малышей. Старшие конечно понимали что нужно вести себя тихо, но самые маленькие, оставшись без мам, которые пытались хоть что то спасти из домов, устроили оглушительный рев. И лишь когда женщины догадались разделить их на несколько групп по возрастам и отвлечь по отдельности получилось их немного успокоить. Лили с несколькими стариками взяла самых маленьких и стала петь им колыбельные песни своего детства, в то время как Адель детишкам постарше рассказывала всевозможные сказки и истории. Графиня отобрав самых старших повела их на берег. Там нашлась работа для всех. Даже семилетние малыши старались помочь разобрать вещи, сваленные в общую кучу на берегу. Не дожидаясь приказа баронесса взяв в помощь нескольких верховых вывезла к реке самые ценные вещи из господского дома. К тому моменту как двухэтажное строение заполыхало огнем, благодаря ее сноровки и отваге нескольких солдат, удалось спасти платья герцогине, ее драгоценности, меха, отрезы дорогих тканей, утварь и гарнитур серебряной посуды и деньги. Ноувы в огне погибло все остальное: многие вещи, посуда, мебель и многое другое. Поздно вечером пошел дождь, но он уже не смог ничего спасти. Город был уничтожен практически полностью. Остались целыми лишь казармы, дальняя деревня и поселок рыбаков. Уставшие, измученные, голодные люди разбрелись по берегу реки. Женщины плакали прижимая к себе детей, мужчины, без сил опустившись на землю, молча наблюдали за ярким заревом озарившим ночное небо. Всю ночь догорали остатки домов, даже сильный дождь не смог их затушить. Аделаида несколько часов простояла под проливным дождем подставляя лицо под прохладные струи. Глядя на догоравший город молодая женщина вспоминала картину горевшего монастыря и несмотря на то, что в городе практически никто не пострадал, она как в тот день чувствовала едкий запах горелой плоти. Только графиня смогла уговорить герцогиню уйти с дождя. Конечно сделать это нужно было значительно раньше, уже час как Аделаида почувствовала как начинает болеть низ живота, но несмотря ни на что, так и не могла оторвать взгляд от величественного и жуткого зарева, поглощающего город. И лишь к обеду стало возможным пробраться на пепелище. В то время как женщины пытались разобрать оставшиеся вещи, большая часть мужчин разделившись на отряды и попытались войти в город. Увы спасти было практически нечего, даже серебро и золотые украшения под действием температуры сплавлялись в однородные почерневшие куски. Но тем не менее чудеса случались. Кто-то находил уцелевшую посуду, в другом доме нашли не тронутое огнем белье, в кованном железом сундуке. Но самое удивительное было то, что в самом центре города практически полностью уцелела каменная часовня вместе с утварью, иконами и священными книгами. В часовне под скамьей нашли полуживую от страха, но невредимую старуху, которая весь пожар провела в городе. Но увы плохих новостей было значительно больше. То тут, то там люди находили обгоревшие трупы друзей, родственников, соседей. Все они по разным причинам не успели покинуть свои дома или не смогли. С другой стороны если бы не слаженная работа горожан и солдат, под руководством рыцарей из свиты герцогини, жертв было бы значительно больше. Особенно отличился Л-Иль, своей отвагой и рассудительностью от спас не один десяток жизней. Да и герцогиня была на высоте, даже сама Адель не ожидала от себя подобного холоднокровия и самоотверженности. Люди воспринимали ее как ангела спустившегося с небес в помощь к грешным людям и она не могла их разочаровать. Но никто не догадался чего ей это стоило. Лишь ближе к утру опустившись на жесткую солдатскую койку она поняла как сильно устала. Даже имея возможность пару часов поспать она никак не могла расслабиться, гудели ноги и тянуло низ живота. Казалось чья-то сильная клешня сжимает чрево, вместе с еще не родившимся малышом в кулак, живот стал как будто каменный. Аделаида поняв, что никак не может расслабиться испугалась. – Ну, маленький, мой, хороший, не бойся, все уже прошло, – шептала она поглаживая мягкими круговыми движениями живот. – Мамочка отдохнет и все наладиться. Никто, никто никогда не сделает тебе больно. Молодая женщина вздрогнула, услышав легкие шаги. Подойдя к кровати леди Марика накрыла госпожу теплой шерстяной попоной. – Тебе нужно согреться. Когда живот почувствует тепло он расслабиться и малышу станет полегче. – Ты знаешь!? – изумилась Адель. – Конечно знаю, дитя мое. Ты мне как дочь. Твой женский цикл я знаю так же хорошо как когда-то знала свой. Да и твои пристрастия в еде изменились. Ты стала задумчивой, то грустной то веселой. – Неужели это так заметно? – Я люблю тебя, поэтому и замечаю. Остальные заняты собой. Не волнуйся. Никто не знает. – Ты меня осуждаешь? – Конечно нет. Ты достойна счастья больше чем многие другие. – Скоро будет видно. Остальные меня осудят. Как мне быть? – Раз уж так получилось чего локти кусать? Что о будущем гадать, коли изменить его мы не в силах? Думай о себе, о ребенке, о его отце. – Мне так хочется родить ему сына. – Роди лучше себе. У герцога своя судьба. Не легкая. Не коверкай ее еще сильнее. – Но он должен знать!