– Возможно вам пара съездить к брату или навестить дочь? – спросил кардинал. В домыслы по поводу отправителя его посвящать не стали. Нет, к брату Адель ехать не хотелось, да и в Астурию тоже. Мысль о посещении дворца Джиордано по прежнему привадила в ужас. – Я думаю будет не разумно вот так сразу уехать из королевства, – подумав сказала Адель. – Будет лучше если я вернусь в Ла Капитани и поживу какое-то время в монастыре. Бегство к богу ни у кого не вызовет ни вопросов ни нареканий. Да и мне было бы не плохо пожить в уединении и все обдумать. На том и порешили. Официально было объявлено что королева хочет совершить паломничество по монастырям, а в свое отсутствие оставляет править страной канцлера и кардинала. Как ни странно, но эти два непримиримых соперника в жизни, умудрялись очень хорошо и слаженно работать. Единственное что огорчало Адель, так это просьба баронессы и Л-Иля остаться при короле. Конечно молодая женщина видела как сильно эти двое пожилых людей привязались к мальчику, но с другой стороны ей было чрезвычайно обидно, что они бросают ее в столь тяжелую минуту. Зато ее удивило поведение маркизы Шудази. Узнав об отъезде она бросилась в ноги королевы. – Ваше величество! Я молю вас, не отсылайте меня прочь! Конечно я не могу заменить вам няню, которая растила вас с детства, я готова последовать за вами куда угодно и стану самой преданной вашей подданной! – со слезами попросила она. – Но это будет не увеселительная прогулка и возможно нам придется прожить не один месяц в суровых стенах монастыря, – напомнила ей Адель. – Мне все равно. Только не отсылайте меня домой. – Возможно, с вами плохо обращается ваш муж? – вдруг сообразила королева. – Да, уж, добра от него я отродясь не видела. Раньше мечтала страну посмотреть, сделать что-то полезное, заметное. А прожив с ним два десятка лет, только и стала мечтать как бы прошмыгнуть мимо него незаметно, что бы под горячую руку не попасть. – Вы всегда были такой веселой, общительной. Я и представить не могла…. – Да я счастью своему до сих пор не верю, что вы из всего списка меня выбрали. Я ведь только здесь, в дали от дома и жить-то начала. – Я хорошо вас понимаю, леди Генриетта. Мой второй брак был далеко не сказкой. И я буду очень рада, если вы составите мне компанию, – с улыбкой произнесла Адель. С тех пор их отношения стали более теплыми и искренними. Глава 5 Провинция Ла-Капитони встретила королеву сочной молодой травой, нежной зеленью проснувшихся после зимы деревьев. Вся природа казалось отходила от долгой спячки греясь под теплым мартовским солнцем. И лишь настроение у вдовствующей королевы было минорное. Не порадовал ее ни новый деревянный дом, построенный на усадьбе, ни длинные ряды виноградников, ни ухоженный, приведенный в порядок сад. Почти неделю королева с дамами и рыцарями прожила в новом доме. Но ни запах свежей древесины, ни изящная отделка комнат не смогли вытравить из этого места жуткой прилипчивой памяти о прошлых событиях. Адель в душе чувствовала что дом построенный на крови прошлых хозяев не принесет ей счастья. А после того как королеву стали мучить ночные кошмары, ее величество вместе с графиней Шуазе решили перебраться под гостеприимные стены монастыря, благо шумное хозяйство матери Августы сильно увеличилось за последние годы. Щедрая помощь королевы позволила монастырю не только починить старые постройки, но и построить новые, значительно расширить свою территорию. Мать настоятельница встретила их очень радушно. Она отвела знатным гостям их старый, но благоустроенный домик. – Я побуду у вас недельку, другую, матушка? – попросила Адель, склоняясь к руке матери Августы. Молодая женщина до сих пор чувствовала трепет во время общения с настоятельницей. Это была не робость или страх, а скорее восхищение и почитание этой необыкновенной женщины. Ни смотря на то, что количество послушниц значительно увеличилось жизнь в монастыре попрежнему подчинялась строгому распорядку. Ранний подъем, молитвы, работа – все это как нельзя лучше подходила под настроение Адель. Она очень быстро втянулась в эту простую размерянную жизнь. Ни через неделю, ни через три молодой женщине не захотелось покидать благодатный кров святой обители. В конце концов она приняла решение остаться на все лето здесь и отослала свою свиту обратно в столицу, оставив в поместье лишь несколько десятков человек охраны, да и тех распустила по домам. Слишком уж ценны были сильные руки в жаркое время сбора урожая. Сама Адель с удовольствием втянулась в работу и лично следила за сбором урожая и его заготовкой. В монастыре она нашла душевный покой, который никак не могла востоновить со времени смерти леди Марики. Жаркие молитвы вытеснили из ее души и чувство вины перед графиней и чувство обиды от предательства брата. Уже не раз молодую женщину посещали мысли о том, что именно в таком месте как это Аделаиде хотелось прожить остаток своих дней. Все чаще и чаще в разговорах с настоятельницей королева упоминала о постриге, но мать Августа эту тему не развивала. Не смотря на все выгоды для монастыря этого шага она старалась не давить на гостью. – Послушайте сердце, оно подскажет, – повторяла она. В середине октября в тихую жизнь монастыря стремительно ворвался новый посетитель. Разбуженная, однажды утром грохотом копыт и бряцаньем доспехов Адель, сразу поняла, что гости приехали по ее душу. Однако она долго не могла поверить своим глазам когда перед ней предстала высокая фигура Амандо. Герцог стремительно подошел к королеве, но под строгим взглядом матери Августы сдержался и лишь изящно поклонился женщинам. Адель тоже была сдержана и даже оставшись с Амандо наедине не позволила к себе прикоснуться. В душе она уже одела на себя монаший покров и близость этого мужчины ее не только смущала, но и пугала. – Ты изменилась, – тихо сказал Амандо, присаживаясь в кресло. – Время меняет даже незыблемость скал. Что-то случилось? – Разве я не могу приехать просто так, что бы тебя увидеть? – Вряд ли, Амандо. Как бы не было велико твое желание, не думаю что ты бы сделал подобный крюк, что бы только поздороваться со мной, – грустно улыбнулась Адель. Уж она-то понимала, что время безудержных, безумных порывов прошло. Герцог тоже изменился. Стал сдержанней, степенней, рассудительней. – Ты права. Все меняется. Я несся, как дьявол, пересекая строну, что бы сообщить тебе что я свободен. А теперь стою робея, не знаю что тебе сказать. – Ты свободен? Что случилось? – встрепенулась Адель. Раньше она отдала бы пол жизни что бы услышать эту фразу, но теперь в душе было лишь удивление. – Я овдовел почти полгода назад. – Мне так жаль. Аннабела была замечательной женщиной. Что случилось? – спросила Адель, искренне переживая утрату. Амандо несколько минут сидел молча, разглядывая лицо молодой женщины. Видимо он надеялся на другую реакцию с ее стороны. А может быть просто набирался силы, перед тяжелым разговором. Герцог не был похож на человека, который радовался возможности получить долгожданную свободу. Он искренне переживал смерть жены. Достаточно коротко Амандо рассказал Адель о том, что Нан умерла после тяжелых продолжительных родов. Но не успел герцог похоронить жену и маленького сына, а по иронии судьбы, последним ребенком был именно сын, как на семью обрушилось новое несчастье. Старый граф так и не смог смериться с потерей дочери и умер через два месяца на руках у зятя. Нельзя сказать что Амандо был этому сильно рад. Как ни крути он был посвоему привязан к тестю. Да и не очень уж хотелось взваливать на свои плечи ответственность за столь обширные территории. Но как говориться не было бы счастья, да несчастье помогло. Теперь герцог Альда как единственный наследник жены и тестя по мужской линии на законных основаниях водрузил на свою голову корону Леонского графства. И вот, он становился одним из богатейших людей королевства и имел шанс просить руки единственной женщины, которую продолжал любить. И пусть этот шанс был небольшим – правящая королева, сестра короля, мать короля. Много месяцев Амандо не решался навестить Аквитанию. До Леона доходили слухи об успехах внутренней и внешней политики Тулузы. Захочет ли молодая королева бросить все что бы соединить свою жизнь с графом, пускай и богатым? Лишь узнав о том, что Брена покинула столицу и уединилась в провинции герцог решился ее навестить. Но теперь похоже ему придется отвоевывать эту женщину у куда более сильного противника – у Бога. Амандо не стал торопить события и дал возможность королеве все обдумать. – Я не требую от тебя немедленного ответа, Брена. Я люблю тебя и буду ждать столько сколько ты захочешь. Позволь мне только видеться с тобой. Адель согласилась. Почти ежедневно молодые люди стали видеться за стенами монастыря. В первую встречу Амандо лишь вскользь упомянул некоторые события произошедшие с момента ее отсутствия, разжигая любопытство слушательницы. Аделаида очень ждала следующей встречи что бы узнать о многих интересных вещах происходящих за стенами монастыря. Герцог не стал мучить слушательницу и уже со следующего дня стал вводить ее в курс самых важных событий и слухов. Рассказав например о том, что ее брат, король Гунальд почти полностью отошел от дел и уже полгода живет уединенно в одном из своих замков. В народе укоренился слух о нездоровье короля, как телесном, так и духовном. Всеми делами в королевстве правит Филиция и надо отдать ей должное делает это не плохо. Король же увлекшись охотой и женщинами, сквозь пальца смотрел на инициативы жены, лишь изредка вмешиваясь в ее решения. Он практически не появлялся на публике. Даже Амандо так и не удалось встретиться с кузеном. Адель была удивлена подобным поворотом событий и забросала герцога вопросами о жизни при Гутемьерском дворе. Астурия тоже могла подивить обилием новостей. – В начале лета неверные вторглись на территорию Астурии, пользуясь тем, что в стране не все поддерживали фигуру регента, – начал Амандо. Погода была замечательная и молодые люди наслаждались неспешной верховой прогулкой. – Однако де Тревиль сумел в кротчайшие сроки собрать внушительную армию и не только отбить отряды неверных, но и значительно углубиться на территорию врага. За две недели стремительных походов он взял два десятка больших и малых городов. Сказать по чести, я всегда считал Арно хорошим властителем, но не блестящим полководцем. Его военная сноровка изрядно удивила не только меня, но и других соседей. Боюсь если так пойдет и дальше и Арно войдет во вкус Леону придется изрядно поволноваться. Хотя вряд ли еще одна победа доставит ему такое же удовольствие как эта, – рассмеялся Амандо. – Удовольствие? – не поняла его Адель. – Мне всегда казалось, что Арно де Тревиль не тот человек, который получает удовольствие от крови и насилия. – Конечно, нет. Я имел в виду тот шикарный приз, который он выиграл благодаря своей победе. Ах, прости ты же ничего еще не знаешь, – вспомнил Амандо и посветил молодую женщину в интересные подробности происходящего. Оказывается, де Тревиль в одном из захваченных городов увидел юную мусульманку знатного происхождения. Она пряталась в гареме Абу-лХакама Мунзир ибн Мухаммада, первого советника эмира и являлась его дочерью. По слухам регент настолько сильно был пленен красотой этой девушки, что забрал ее с собой. Арно потребовал от эмира не только разрешения на брак с ней, но и на то, что бы отец разрешил девушке еще до венчания принять христианство. Это было уже условием церкви. Эмир Абд ар Рахман откликнулся на эту просьбу и смог уговорить обезумевшего от ярости отца отдать регенту одну из многочисленных своих дочерей. И не смотря на то, что свадьба не прибавила авторитета регенту в своей стране, но заметно укрепила восточные границы государства. – Кстати, – прищурившись добавил Амандо, – говорят, девушка Гулейма, необыкновенная красавица, с черными вьющимися волосами и необычными для берберов зелеными глазами. Как думаешь на кого она похожа? – без тени улыбки спросил герцог. Адель молчала, потупив взор. Уж для нее влюбленность Арно никогда не была новостью. – А что эта девушка, Гулейма. Как она восприняла свою судьбу. – Ну… вряд ли ее кто-то спрашивал. Хотя говорят она влюблена в своего мужа. – Я рада за Арно. Он хороший человек. Я от всего сердца желаю ему счастья. А ты не слышал, как она относится к моей дочери? Мачеха часто отличается от матери, – сказала Адель и тут же прикусила язык. Ужее то саму хорошей матерью для дочери никак не назовешь. – Не волнуйся, Брена. Маленькая герцогиня во дворце окружена почетом и любовью. Я слышал, жена регента очень привязалась к малышке, к тому же она и сама еще совсем ребенок, ей не больше пятнадцати. – Дай бог, если так. Мне так хочется увидеть дочь, но она меня даже не знает. – Так съезди и познакомься с ней. Де Тревиль вряд ли тебе откажет от дома. – Нет… воспоминания об Джиордано еще слишком свежи. Даже ради дочери я не решусь на эту поездку. Кстати, как там твои малышки? – Не скажу «хорошо», но нормально. Нан всегда была близка с девочками. Мы все тяжело пережили ее утрату. Но леди Лилиана в течении этих лет стала очень близкой для нашей семьи. Год назад ее свекор умер от пупочной грыжи и она смогла добиться от родственников мужа разрешения забрать сына к себе. – И ей позволили увезти из родового имения наследника? – изумилась Адель. – Ну … и мне и графу Леонскому пришлось похлопотать на этот счет. Теперь маленький Густав живет в моем доме и скажу тебе по секрету уже начинает строить глазки моей маленькой Николь. – У тебя такие замечательные девочки. Все таки им так не хватает мамы. Знаешь, раньше я не сильно была привязана к детям, но сейчас мне очень хочется почаще бывать с ними. Баронесса однажды сказала «Лишь став бабушкой я начала каждому ребенку заглядывать в глаза.» Во мне тоже что-то изменилась. Я могу часами смотреть как играют дети. У меня почти не было возможности растить своих детей. Порой я очень сожалею об упущенном. – Ну, у тебя будет великолепная возможность не только на них смотреть, но и воспитывать, если ты выйдешь за меня замуж, Брена. У нас с тобой будут красивые дети, умные и безмерно любимые. Я верю ты все еще любишь меня. Не лишай нас обоих этой возможности. У людей нашего круга так мало шансов на удачный брак, что мне кажется будет просто кощунством, если мы эго упустим, – начал уговаривать Амандо. Уже две недели его отряд жил под стенами монастыря. За все это время герцог ни раз не касался этой щепетильной темы. Даже в разговоре он со всей возможной тактичностью обходил острые углы. Ну не мог же он осуждать Брену за искреннюю любовь к богу. Как мог он, смертный муж тягаться с подобным противником? Но время уходило, а Брена так и не дала ответ. Амандо понимал что пора ее немного подтолкнуть. Молодая женщина долго молчала. Она не сказала «нет» и это уже было хорошо. – Я люблю тебя Амандо. Но и стены монастыря стали для меня домом. До твоего приезда было все так просто и понятно. Но теперь я запуталась. Мне нужно побыть одной. С этими словами Адель медленно пошла к воротам. Весь день до вечера она провела в молитвах и раздумьях и наконец решил посоветоваться с настоятельницей. Мать Августа следила как послушницы варили мыло в большом прокопченном чане, когда ее нашла королева. Пожилая женщина лишь посмотрела на лицо знатной гостьи и поняла что разговор не терпит отлагательства. Отдав распоряжения двум сестрам, она попросила королеву следовать за собой. Несколько часов они беседовали о жизни, о боге, о долге. Наконец мать Августа, помолчав сказала: – Мне было шестнадцать лет, когда мы с матерью приехали навестить мою тетю, родную сестру моей матери. Мы и представить себе не могли чем может обернуться эта короткая увеселительная прогулка на юг. Я происходила из знатной, богатой семьи. Была молода и в сто крат вас красивее. Я слыла первой красавицей графства. У меня была семья, которая меня любила и жених, который меня боготворил. Но один день перевернул всю мою жизнь. Я не буду описывать ужасы того дня, когда на монастырь напали бандиты. Лишь через несколько месяцев после насилия и ожогов я смогла прийти в себя. Когда я впервые увидела свое отражение в воде, то хотела удавиться. Меня остановил лишь страх перед адским пламенем, в котором горят души самоубийц. Чуть позднее я узнала, что моя мать мертва, а остальная семья и жених с призрением от меняя отказались. Единственное, что мне оставалось это навсегда закрыться в этом самом монастыре. Год за годом я ненавидела каждый день проведенный в этой тюрьме. Я ненавидела всех людей живущих за его стенами и презирала тех кто жил здесь. Десятилетия я прожила в святом месте как в аду. Но однажды господь явил мне свою десницу и ненависть покинула мое сердце, а вместо нее там поселилась любовь. Любовь к ближнему, к сестрам с которыми я жила все эти годы, к людям, которые жили за стенами, и в первую очередь любовь к себе и своему новому облику. С тех пор монастырь стал для меня не тюрьмой, а домом. Я стала искренне и с радостью делать то, что раньше делала через силу. Я простила родных и однажды собравшись с духом вышла за монастырские стены. Вышла с высоко поднятой головой, и с улыбкой на лице. Я говорю это вам, ваше величество, не для того что бы вызвать жалость или одобрение. Просто в монастырь надо уходить не для того что бы спрятаться, не вопреки чему то, а лишь искренне уверовав в бога, в себя, в людей. С чистым сердцем и открытой душей. Нет, постойте! – воскликнула мать Августа, заметив как с протестом сжались губы молодой женщины. – Я нисколько не сомневаюсь в вашей вере в бога и не собираюсь вас отговаривать если вы решите сделать этот шаг. Просто у вас, ваше величество, в отличие от многих из нас есть право выбора. Не стоит им пренебрегать. – Вы правы. Спасибо вам, – искренне поблагодарила пожилую женщину Адель. – Вы очень мне помогли мать настоятельница. Теперь мне необходимо побыть одной и подумать. Вечером королева отказалась принять Амандо, ей не хотелось что бы он как то повлиял на ее выбор. Все следующую ночь она провела без сна так и не придя ни к одному решению. Ей не хотелось покидать эти благодатные стены, но и отказываться от такого долгожданного и неожиданного счастья она не могла. Рано утром, еще до зари Адель проскользнула в часовню и встав на колени перед алтарем начала исступленно молиться. Прошел час, другой и вдруг молодая женщина поймала себя на мысли что последний час она думает вовсе не о боге. Ао Амандо, о его жене, о его дочерях и о своих детях. Об их совместном будущем и раздельном прошлом. Вот он ответ, который дал ей бог. Ведь это он направил ее мысли на то, что ее больше всего волнует и заботит. Нет, затворничество не для нее. Она хочет жить, любить и быть любимой. Поблагодарив бога и пообещав оставить щедрые подношения Адель глубоко вздохнув, вышла на улицу. За ночь как по волшебству хмурое небо разъяснилось. Этот солнечный и теплый день как нельзя больше подходил для начала новой жизни. Теперь пора было поговорить с Амандо и с матерью Августой. Сборы в дорогу были быстрыми. Отправляясь в паломничество королева взяла с собой немного вещей и мало людей. Хорошо, что у Амандо была значительная свита состоящая из нескольких десяток тяжело вооруженных рыцарей и стрелков. Уже через день внушительная веселая кавалькада пустилась в путь. Хорошая компания и погожая погода лучше всего поднимали настроение в дороге. Аделаида уезжала с легким сердцем, она чувствовала что радом с любимым все беды обойдут ее стороной. Долгий путь не был молодой женщине в тягость. Утром королева рядом с Амандо неслась верхом во главе его людей, с наслаждением подставляя лицо теплому летнему ветру. А после обеда отдыхала в тени просторной крытой кареты в компании веселой маркизы. Поздно вечером, когда отряд вставал лагерем неподалеку от какой-нибудь деревни или усадьбы молодые люди оставив леди Генриетту командовать мужчинами незаметно уходили прочь. Нет, они не спешили предаться страсти и спрятаться от любопытных глаз, а просто взявшись за руки медленно бродили вокруг лагеря, предаваясь тихим неспешным разговорам. Они так давно не были вместе что поговорить им было о чем. Несколько раз Амандо пытался поцеловать молодую женщину, но Адель вежливо и настоятельно попросила его подождать. – Давай подождем до свадьбы. Мне так хочется получить от тебя в подарок мою первую и самую желанную брачную ночь. Прошла неделя как они благополучно пересекли границу двух королевств. И в Васконии и в Аквитании в последние годы на дорогах было относительно спокойно. Конечно знатные лорды как и всегда грызлись между собой, но в открытые стычки вступать боялись. Мелких же дорожных грабителей хорошо вооруженный отряд не боялся. В городах мимо который приходилось проезжать королеву и герцога встречали со всем возможным почтением и радушием. Леди Марика была права, прошло время и люди забыли как недавно закрывали перед беглянкой дверь. – Почему ты грустишь, моя королева? – спросил Амандо, заметив как Адель с задумчивостью обводит взглядом окрестности. – Не знаю. Порой проснувшись одна в кровати у меня сжимается сердце от щемящего чувства одиночества. Я очень тебя люблю, но мне так не хватает графини и сына и вечно всем недовольной баронессы. Генриетта хорошая, веселая, но… – Тебе хочется что-то свое? – Ну, можно и так сказать, – виновато улыбнулась Адель. Она скоро вспомнила об этом разговоре, когда неожиданно утром герцог принес ей небольшую накрытую платком корзину. – Что это? – Это теперь твое, только твое! – рассмеялся Амандо быстро отъезжая прочь. Отогнув край вышитого белого платка молодая женщина увидела, что в корзине свернувшись калачиком спит маленький пушистый котенок. Королева была очень благодарна жениху за этот трогательный подарок. Она и маркиза быстро привязались к этому пушистому сорванцу. Теперь всю дорогу он веселил двух женщин, а ночью свернувшись клубочком грел об Аделаиду бочек. Но все таки была еще одна вещь не дававшая королеве покоя. Это мысли о брате. – Амандо! – Вдруг требовательно позвала королева лорда, опасно высунувшись из окна кареты. – Что-то случилось, Брена? – Нет, но я хочу что бы мы немедленно повернули на дорогу к Памплоне. – Но мы же не собирались ехать в столицу. Нам придется делать значительный круг, – удивился герцог. – Да, не хотели. Но я знаю что должна! Мне просто необходимо встретиться с братом и поговорить. Если я этого не сделаю сейчас, то эта мысль будет грызть меня до самой смерти. Пойми! – почти со слезами прокричала Адель. – Не плачь, любовь моя! Я же не чурбан, я все понимаю. Мне и самому хотелось бы знать что думает король о тебе, обо мне и о нашей свадьбе.