– Ты уверена? – спросил герцог. После слов Адель он окончательно проснулся. Представив, что могло произойти если бы королева не отказалась от молока, Амандо почувствовал, как по спине побежала холодная струйка пота. – У тебя есть предположения? – Нет. – Может леди Генриетта? – Нет, она так напугана что едва сама не выпила остатки молока, что бы его проверить. – Но кто? – Не знаю! Может привязанность брата лишь ширма? – Нет, я знаю Гунальда с детства. Он может не подумав пойти на пролом, но вряд ли будет долго замышлять удар в спину. – Мне тоже не хочется в это верить. – Может кто то из придворных или сама королева? – вдруг предположил Амандо. – Но зачем? Власть она потеряла, а их брак все равно уже не склеить. – Не знаю. Может стоит разбудить короля и пока есть время все выяснить? – На кухни пол сотни слуг. Выяснить кто это мог сделать будет сложно. А если поднять шумиху, то невозможно. Ах, Амандо я даже не знаю что мне делать? Давай соберем своих людей и уедем! – воскликнула Адель, прижимаясь мокрой щекой к плечу жениха. – А что подумает твой брат? Если виноват все таки он, толстые стены Леона нас не спасут. А если нет? Не можем же мы убежать без объяснения причин, как влюбленные юнцы? – Но что делать? – Подойди поговори с епископом Браином. Он всегда был на твоей стороне. Он жил здесь все эти годы и лучше нас знает всю подноготную этого двора. Я думаю он не откажется принять тебя в столь поздний…эээ…в столь ранний час, – посоветовал герцог и был прав. Адель не стала тратить время на переодевание и лишь накинула поверх сорочки длинный плащ Амандо. Отец Браин принял королеву весьма радушно, несмотря на неурочный для визитов час. Адель почти два часа проговорила со святым отцом. Но, увы, им так и не удалось разобраться кто именно за этим стоит. – Я даже не знаю, чем тебе помочь, дитя мое, – наконец сознался священнослужитель. – Как ни крути, все кто мог это сделать не имеют причин для столь решительных мер. Королю твоя смерть крайне не выгодна, так же как канцлеру. Филиция после нее тоже останется ни с чем. А те кому она в общем-то выгодна, я имею в виду твоих наследников – детей, они сделать это не могли. Да и оба они и сын и дочь, устроены лучше тебя самой и от твоей смерти ничего не получат. – Но что же мне делать? Так скоро я начну шарахаться от собственной тени, – воскликнула Адель. – Подумай еще, дитя мое, возможно сердце тебе подскажет лучше разума. – Хорошо, святой отец. И спасибо вам за все, – пробормотала молодая женщина. Ее мысли лихорадочно работали. Казалось она вот-вот найдет ответ на свои вопросы, что то важное, то и дело крутилось в ее голове, но Адель никак не могла понять, что же она упускает из виду. В комнате ее встретила насмерть перепуганная леди Генриетта. – Ах, ваше величество! Где же вы были? Я так за вас беспокоилась. Вы смогли выяснить хоть что-то? – с порога начала тараторить маркиза. – Нет, я ничего не узнала. – Вы сказали королю? – Нет. Я решила, что лучше не поднимать шуму. Надеюсь ты никому ничего не говорила? – Нет, конечно, нет! Кому я скажу? Я из комнаты-то выйти побоялась. По коридору всю ночь бродит эта рыжая колдунья и что-то вынюхивает. – Рыжая колдунья? – переспросила Адель. – Служанка королевы Филиции. Говорят, она и гаданием и приворотами и зельями всякими промышляет. Одним словом колдунья проклятая! – Но что ей здесь делать ночью, покои королевы в другом крыле дворца? – Не знаю ваше величество. Я хотела выйти, вас поискать. Плащ взяла, негоже королеве в неглиже по дворцу бегать. Дверь открыла, а она в коридоре напротив стоит. Волосы взлохмачены, глаза горят. Страх да и только! – Понятно, – тихо пробормотала Адель. В ее голове постепенно стал вырисовываться план. Как то резко все кусочки головоломки стали на свои места. И рыжая колдунья в коридоре и яд в молоке и ненавистный взгляд королевы Филиции. Теперь молодая женщина была полностью уверена в том, что за отравлением стоит именно она. А причины могли быть самые банальные – злость и обыкновенная ревность к более молодой сопернице. Но вот как вывести ее на чистую воду? Голословными обвинениями тут не обойтись. Дело слишком серьезное. – Как же мне эту змею то из норы вытащить? – проговорила в слух королева. – На хвост наступите, она и сама голову высунет, – вдруг подала голос маркиза. – О ком ты говоришь? – переспросила Адель. – О ком о ком, о гадюке этой, золовке вашей! – Ты думаешь она? – изумилась королева. Она пол ночи не могла решить этот вопрос, а ее служанка видимо давно обо всем догадалась. – Кто же еще? Видели бы вы какими глазами она в вашу сторону зыркает, когда некого нет рядом. Да и кто же мог яд подсыпать, как не ее колдунья знахарка? – Ты права. Не знаю почему, но Филиция с первого дня меня возненавидела. Приготовь мне темное шерстяное платье и причеши, – вдруг приказала Адель. Она уже решила что ей надо делать. И хотела поспешить, пока решимость ее не покинула. Через пол часа причесанная и одетая она снова постучалась в дверь к Амандо. Молодой человек был одет и с нетерпением ждал новостей. – Ты что-то узнала? – спросил он с порога. – Да. Но расскажу потом. Пошли. – Куда? – Скоро узнаешь. Через час королева Аквитании настойчиво стучала в дверь. Отпихнув в сторону испуганную служанку, Адель вошла в просторные покои Филиции. – Ваше величество, вам нельзя… королева еще спит, – начала причитать выбежавшая из комнаты статс-дама. – Вы забываетесь мадам! Я королева Аквитанская! Я желаю немедленно видеть жену брата. Или она выйдет сюда или я сама войду в спальню. – Ну входи, – вдруг услышала Адель голос из затемненной комнаты. Филиция в ночном чепце и в широком платке накинутом поверх рубашки сидела на высокой кровати. И внимательно смотрела на гостью. – И чем же это я удостоилась подобной чести? – с ехидством спросила она. – Хороший вопрос, если учитывать сколько ты сделала, что бы никогда ею не удостаиваться! – отпарировала Адель. – Ты что пришла посреди ночи что бы заставить меня загадки отгадывать? – Ну, что ты!? Сегодня ночью загадки отгадывала я. – Ну и как, отгадала? – Не все. Я точно знаю кто, только понять не могу почему? – Снова загадка? – улыбнулась Филиция. Адель поняла, что ходить вокруг да около они могут долго, пора было идти на пролом. – Хватит играть словами, Филиция. Ты чудесно знаешь причину моего визита! В мой напиток был подсыпан яд. – Ты поняла это по вкусу? – Нет! Вылизав плошку на моих глазах умер котенок. – Ах, бедняжка! Но причем здесь я? – Я уверена, что это ты пыталась меня отравить! – С чего ты взяла? – Ты меня ненавидишь! Хоть и непонятно почему. Только твои колдуны и знахарки могли быстро подготовить яд. А твоя рыжая служанка пол ночи провела у меня под дверью вынюхивая и высматривая! – Я не обязана следить за своими людьми, может у нее свидание? В чем ты меня обвиняешь? Что я спустившись на кухню подмешала тебе в молоко яд? Это просто смешно! – В молоко? А разве я говорила что яд был в молоке? – с улыбкой переспросила Адель. Она и не думала, что Филиция так быстро попадет на эту старую уловку. – Но ты сказала что выпил котенок… – зачала было королева. Стало заметно, что она волнуется. – И тем не менее, как ты могла знать что яд в молоке? Котенок мог выпить воду или бульон? Ведь это ты приказала меня убить? – Ну, что ты Брена! Ведь ты моя любимая золовка, сестра моего обожаемого мужа! Как бы я посмела? – Не надо ерничать. Я прекрасно знаю, что это приказала сделать ты! Но зачем? – спросила Адель, но ее вопрос остался без ответа. Похоже ее нечем не пронять. Адель была уверена в ее виновности, но как вытащить из нее признание?«Наступи змее на хвост», – вдруг вспомнила молодая женщина слова Генриетты. Филиция с каменным лицом продолжала сидеть на кровати. Даже обвинение в покушении на убийство она восприняла не моргнув глазом. Впрочем, заметить выражение ее лица в таких потемках было сложно. Подойдя к высокому окну Аделаида резким движением раздернула толстые парчовые шторы. Филиция взвизгнула, когда на нее упал тусклый свет раннего утра. И было от чего. Только сейчас Адель заметила, что некогда прекрасное лицо Васконской королевы было обезображено крупными красными пятнами, покрывающими щеки и шею. Так вот почему Филиция так обильно пользовалась рисовой пудрой. Она просто закрашивала изъян.