– И еще должен заметить, прием у вас просто блистательный. Даже сейчас, когда до его завершения так далеко, об этом можно судить смело. А какое у вас великолепное вино! – Я с сожалением посмотрел на бокал в руке. – То, что стоит в отведенной мне комнате, выше всяческих похвал. – Правда?! – Хозяйка почему-то обрадовалась. – Знаете, нисколько не сомневалась, что вы сможете его оценить. В отличие от моего мужа. – И чем вино не нравится господину сар Штобокку? – Он находит его слишком грубым. – Тут я с вашим мужем категорически не согласен! – Я был рад, что разговор ушел в сторону от скандала. И еще подумал: будь у меня собственный дом, обязательно приобрел бы запас бутылок этого вина, чтобы время от времени баловать себя по-настоящему изысканным букетом. – Он собирается вырубить виноградник под корень! Лоза, видите ли, ему не та! – Смело стойте на своем, госпожа сар Штобокк! – Так как хозяйка имеет мужа-подкаблучника, после моих слов виноградник точно устоит. А там, глядишь, и дом у меня появится. – И еще хочу вас заверить, что случившийся не так давно казус только придал вашему приему изюминку. – Вы считаете? – Убежден абсолютно. Во всяком случае, так происходит в Гладстуаре. Если в скандале замешан сам Даниэль сарр Клименсе, хозяевам не приходится и мечтать о большем. – Сарр Клименсе, при случае, не могли бы вы его рекомендовать? Поначалу мне даже в голову не пришло, что речь идет о вине, настолько мысли успели убежать в сторону. – Конечно же смогу, – обнадежил я. Не из вежливости – оно того стоит. Заодно подумав: «Неплохо бы все-таки добавить стаканов в комнате». Судя по всему, мне предстоит провести в Брумене несколько дней. Особенно в том случае, если получившая от меня пощечину мразь надумает посетить все пять Домов Пятиликого, такое случается. Дуэль – штука опасная, которая может закончиться смертью одного или даже обоих участников. И потому мой будущий противник может пожелать раскаяться в грехах во всех Домах поочередно. Проблема в том, что все сразу они собраны только в одном месте – в столице. В пределах видимости, явно дожидаясь ухода мадам сар Штобокк, с нетерпением топтался Клаус. Помимо него, и парочка незнакомцев, несомненно, желала о чем-то со мной поговорить. И еще была пожилая дама в черном наряде, похожем на траурный. Ей-то что от меня нужно? Все должно крутиться вокруг сар Штраузена, и оставалось только пожать плечами: не беседка, а рабочий кабинет. – Присаживайтесь, господин сар Штраузен, рад вас видеть, – гостеприимным жестом указал я на плетеный стул. Не без иронии, как будто он действительно пришел ко мне на прием. Клаус, чем-то возбужденный, ее не понял. Он благодарно кивнул, но продолжал оставаться на ногах. – Даниэль, вот что мне удалось выяснить… Ну не к лицу так тараторить наместнику! – Клаус, прежде всего, мне хотелось бы узнать, найдутся ли среди твоих знакомых в Брумене люди, которым можно было бы доверить стать моими секундантами? Бедный сар Штраузен тут же потерял нить мысли. Пришлось усадить его на стул, вложить бокал в руку и дождаться, когда он из него сделает глоток. – Ну так что, они сыщутся? – Даниэль, а можно мне самому?! Давно на меня не смотрели с такой мольбой во взоре! «Конечно же, Клаус. Поиграй наконец-то взрослыми игрушками. Когда от твоих решений будет зависеть жизнь человека, мнением и дружбой которого ты дорожишь». – Почту за честь, господин сар Штраузен. При единственном условии. Клаус напрягся. – Вы дадите мне слово чести, что не примете участие в том случае, если схватка вдруг станет групповой. Случается, когда выяснение отношений двух господ заканчивается общей потасовкой. На шпагах, конечно же не на кулаках. Поединок закончен, есть победитель и проигравший, одна сторона чем-то недовольна, слово за слово, и началось. Хорошо, если количество участников равно хотя бы примерно. Но ведь бывает и так, когда одна из сторон заявляется едва ли не толпой, в расчете на то, что дуэль получит продолжение при любом исходе. Клаус замялся. Дав мне слово, смотреть со стороны, как гибнут товарищи… Ну так пошевели мозгами, как всего этого можно избежать. Например, если компания вооруженных людей расположится невдалеке от места схватки, как будто бы и не интересуясь ею самой. – Хорошо, – наконец сказал он. – Слово чести? – Слово чести! – Клаус вздохнул. Возможно, пережить дуэль не удастся, ведь даже самые великие музыканты иной раз фальшивят. После чего мне станет глубоко безразлично, чем все закончится в конечном итоге. Но данное его отцу слово удастся сдержать столько, сколько получилось. – Есть у тебя какие-нибудь пожелания, Даниэль? Клаус начал входить в роль моего представителя, которому предстояло обговорить условия дуэли. – Конечно же. Хочу, чтобы мой противник предстал передо мной весь в белом. Не исключая сапог и нижнего белья. И не надо изумленно ломать бровь, Клаус сар Штраузен. Какие у меня могут быть пожелания, если выбор оружия не за мной? Сначала узнай условия противника, а уже от них и будем отталкиваться. – Шучу, Клаус, шучу. – Теперь выслушай, кто он такой и что собой представляет. Его имя Армандо сар Торриас… – Стоп! – этого уже было достаточно. – Давай поговорим о нем попозже. Утряси вначале самое важное. Если бы Торриас что-то собой представлял, я бы о нем знал. Или слышал. Не так много в Ландаргии людей, которые умеют владеть шпагой по-настоящему. Ну а если он выберет пистолеты… В таком случае слишком многое зависит от других вещей. И вот тогда Клаусу, чтобы уравнять наши шансы, придется поработать в полную силу. Впрочем, сомнительно: шрамы на лице Армандо оставлены явно не пулями. Мне приходилось участвовать во множестве дуэлей. И далеко не все они были на шпагах или рапирах. Или даже укладывались в положения дуэльного кодекса. Например, так называемая «дуэль в кустах», когда два противника ищут друг друга в определенном месте. Например, в густом лесу. Ищут с чем угодно – со шпагами, саблями, пистолетами, ружьями, как договорятся. Победителя ждут где-нибудь в стороне. Или идут искать по истечении времени. Случается, находят его тоже мертвого, успевшего истечь кровью. У той дуэли, которая запомнилась больше всего, правила были чрезвычайно просты. Заряжается один пистолет из двух, затем методом слепого жребия каждый из участников берет свой, приставляет его ко лбу противника и по команде нажимает на спуск. Кому-то из них везет. – Что хотели, господа? – после ухода Клауса приободрил я тех, кто дожидался своей очереди попасть в беседку. Оба они выглядели иностранцами. – Нам пришлось немало поторопиться, господин Даниэль сарр Клименсе, чтобы догнать вас как можно скорее, – с легким акцентом начал один из них, высокий, худощавый, со смуглым лицом. Второй, в противоположность ему куда более полный, низкорослый и бледный, утвердительно закивал. – И в чем заключается причина вашей поспешности? Мы двигались относительно медленно, чтобы так уж торопиться, догоняя нас. – Нам хотелось бы поскорее завершить то дело, которое мне и моему коллеге поручено, – туманно пояснил болезненно-сухой господин. – Нельзя ли поточнее? К чему все эти экивоки? – Охотно, – кивнул он. – Господин сарр Клименсе, в Баравии, откуда мы оба и прибыли, скончался один из ваших дальних родственников – Энтос сарр Кловански. Вторая «р» была намеренно им подчеркнута. Никогда о нем не слышал. Ну а в том, что он объявился в Баравии, ничего удивительного нет. Во времена гонений, да что там – повального истребления моего рода, некоторым из тех, кто носил перед фамилией приставку «сарр», удалось покинуть пределы Ландаргии. – Дальше! – Все дело в том, что после смерти сарр Кловански осталось крупное состояние в недвижимости и в приносящих доход активах, а из наследников у него только вы. Существует единственная сложность. – И в чем она заключается? Тут непременно должен быть подвох, поскольку крупные состояния от людей, которых ты не знаешь и даже не слышал об их существовании, просто так на голову не сваливаются. – Тонкости законодательства королевства Баравия. Впрочем, нам удастся их обойти. С вашей, разумеется, помощью. – Каким именно образом? – Достаточно подписать единственное соглашение. Руку он держал на изготовку так, чтобы в любой момент извлечь документы из кофра на свет и выложить их на стол. – До свидания, господа! И мне удалось придать своему голосу такую непреклонность, что он начал говорить куда быстрее и эмоциональнее, чем ему следовало бы: – Господин сарр Клименсе! Зная ваше практически бедственное положение… И еще, давайте я вам назову сумму, которую вы можете получить в пересчете на золото Ландаргии! – Я уже сказал, господа, аудиенция окончена. И чтобы вам до конца было понятно: вы даже представить себе не можете, сколько у меня скопилось сургуча в ящике письменного стола! Оба они, не сговариваясь, недоуменно тряхнули головами – при чем здесь сургуч? Совершенно ни при чем, согласен. Но сейчас вы пытаетесь купить у меня ценой предательства то единственное, что имеется и чем так дорожу. И я не хочу услышать цену за него, чтобы не появился соблазн, так будет проще. Но то, что это будет именно предательство, зная законы Баравии, полностью убежден. Понять бы еще – почему они так торопились? Оставалась пожилая дама в траурной одежде, которая и не собиралась уходить. И зашла в беседку сразу же после того, как эти двое господ спешно ее покинули.