В Нантунет мы въезжали вечером следующего дня. И я уже заранее знал, что здесь нам на какое-то время придется задержаться. Клаус должен получить инструкции от отца, как ему поступить дальше. Отправиться в Клаундстон прежним путем, через неспокойную провинцию, или повернуть на юг, сесть на корабль и добраться туда вдоль побережья Анстландского моря. Родственников в Нантунете у Клауса не нашлось, согласно первоначальному плану мы должны были миновать город без задержки и потому остановились в особняке, который обычно занимали прибывшие в Нантунет коронованные особы. – День на отдых, затем необходимо нанести визит одному важному человеку, следующие два – осмотр местных достопримечательностей, – рассуждал Клаус, меря шагами комнату. – Остается только надеяться, что к тому времени мы получим дальнейшие указания. Сам я то и дело поглядывал в окно, где виднелся расположенный через площадь Дом Благочестия, где и нашли себе приют Корнелиус и Сантра. – Думаешь, два дня нам хватит? – лишь бы поддержать разговор, поинтересовался я. Нантунет – один из древнейших городов Ландаргии, он некоторое время успел побывать ее столицей. В те времена, когда королевство в результате проигранной войны оказалось наполовину оккупированным почти на четверть века. Посмотреть тут есть на что, храм Пятиликого чего только стоит. Утверждают, он появился еще в незапамятные времена. Этот храм – одно из самых величественных архитектурных сооружений, когда-либо созданных человеком. Но улицы Нантунета запружены беженцами, и зачастую между ними возникают конфликты. Что неизбежно, если собрать на ограниченной территории чересчур много народа. И не хотелось бы оказаться в центре такого конфликта. – Наверняка нет, – согласился со мною Клаус. – Но надеюсь, что письмо от отца не задержится. – Настолько тебе не терпится приступить к обязанностям губернатора Клаундстона? – Скорее, наконец-то закончить путь, который начинает казаться мне бесконечным. – А что, если господин сар Штраузен будет рекомендовать вернуться обратно? – Вряд ли, – не задумываясь ответил Клаус. – Особенно в той связи, что его величество серьезно недомогает. И если Эдрик безвременно почиет, у отца возникнут серьезнейшие проблемы, слишком много врагов он успел себе нажить. Справедливости ради, не предполагалось, что король окажется в таком состоянии так скоро. Но все к тому и шло, с его-то образом жизни. Согласен: разгульный малый наш король! Погрязший во всех пороках, что только существуют, и дурманящий себя всеми способами, которые известны. – Так вот, в Клаундстоне можно особенно не опасаться столичных угроз, – продолжал Клаус. – Правда, отец не предполагал, что все случится так быстро. Отчасти теперь понятно. Старший сар Штраузен решил заблаговременно подготовиться к отъезду из столицы. Но не в опалу, в одно из своих имений, а в заранее подготовленное место, коим окажется Клаундстон, где будет заправлять его сын. Наблюдая за тем, как королю становится все хуже, он поторопил события и, пользуясь своим влиянием на короля, добился того, чтобы Клаус стал наместником. Пока еще было возможно. Вероятно, в чем-то я и не прав, но вряд ли общие планы картины нарисованы мною без нужной перспективы. Что же касается деталей… Их можно переписывать множество раз, но общий замысел от этого не изменится. Знал ли Стивен сар Штраузен о том, что произойдет в провинции Финлауст, где наверняка задействована рука соседнего с Ландаргией Нимберланга? Вопрос, на который Клаус вряд ли сумеет дать ответ. И еще не хочется думать, что волнения, которые вот-вот перерастут в бунт, если его еще не случилось, тоже часть плана тайного советника короля. Ведь если он играет на руку Нимберлангу… Нет, лучше об этом не думать, иначе попахивает паранойей. Я не любитель игры в шахматы, мой предел – просчитывать на два хода вперед. В фехтовании достаточно, но не в случае с политикой. – Даниэль, не желаешь прогуляться? – предложил Клаус, ясно давая понять: он сказал все что мог. – Может быть, отложим на завтра? Сегодняшний вечер мне хотелось бы полностью посвятить свиданию с ученицей Корнелиуса. – Хочешь отдохнуть? Ну а я все-таки прогуляюсь. И я уже открыл было рот, чтобы ему возразить, когда подумал: «В конце концов, что я ему, нянька?» – Только не в одиночестве. Клаус, настаиваю на том, чтобы тебя сопровождало не меньше пяти человек. И обязательно возьми Виктора. Виктор сар Агрок хорош во всем, чего только ни коснись. Как выяснилось, он оказался куда лучшим фехтовальщиком, чем заявлял о себе. Образован, начитан, одинаково хорошо разбирается и в оружии и в музыке. Отличный собеседник, а чувству такта иной раз мне следовало бы у него поучиться. Всегда рад помочь, но не назойлив, а еще не пытается доказать, что и в провинции немало людей, которые ни в чем не уступают столичным жителям, чем грешат многие. Сар Агрок хорош настолько, что невольно вызывает подозрение: так ли уж случайно он среди нас оказался? Быть может, он чьи-то глаза и уши? Рад буду ошибиться. – Клаус, обещаешь? – Обещаю! Только… – Что именно? – Возможно, у него другие планы на вечер. – Он от них откажется, будь уверен! Я бы и сам не оставил тебя, если бы не Сантра. Давненько уже девушки не вызывали у меня такого желания. – Кстати, сар Штраузен, не забудь захватить плащ. Небо хмурилось, низкие, полные влагой тучи серо-свинцового цвета захватили практически весь небосвод, в воздухе пахло сыростью, и дело непременно закончится дождем. – Почему-то я думал, что все мои няньки остались в столице, – улыбнулся сар Штраузен. Нет, одна из них находится при тебе, пусть и зовут ее адъютором. – Даниэль, – донесся мне в спину его голос вместе с легким смешком, – передай от меня привет нашей общей знакомой! – Плащ не забудь! – повторил я, поскольку что-либо отрицать было бессмысленно. Глава двадцать первая «Нет, различия между мужчинами и женщинами очевидны не только внешне. Любого обладателя усов и сюртука можно привлечь к ответу всего-то за одно неосторожно оброненное слово. В случае с дамами все далеко не так. Они имеют привычку менять свои намерения по нескольку раз за день, и укорять их за это – лишь выглядеть нелепо и смешно». Так размышлял я, безуспешно дожидаясь Сантру возле парадного входа в Дом Благочестия. Время от времени решаясь на его обход: вдруг девушка выйдет из других дверей, а их насчитал целых пять. Погода портилась на глазах. Дождь еще не начался, но время от времени сверху моросило. Тоже ведь причина, чтобы отказаться – в том случае, если Сантра действительно хотела встретиться. «Жду десять минут, делаю последний обход и ухожу, – твердо решил я. – Узнаю, куда направились Клаус с Виктором, и постараюсь их разыскать». – Господин сарр Клименсе? Голос был вежливым и немного холодным, под стать набежавшему порыву ветра. Но он был женским, и он принадлежал Сантре. И потому обернулся так быстро, как только смог. Действительно, это была она. В плаще, капюшон которого лежал на плечах, чтобы не потревожить прическу. Обычно Сантра собирает волосы в конский хвост. Или завязывает пучком. Сейчас они были красиво уложены. Архитектура всех без исключения Домов Благочестия довольно однообразна, но по периметру их всегда окружает растительность. Либо декоративный кустарник, либо деревья, как правило, фруктовые, либо цветники. Местный храм окружала на удивление высокая дейция, чьи ветки сплошь покрывали розовые бутоны. Под защитой которой мы и оказались в следующее мгновение. А еще через одно, не давая Сантре опомниться, уже целовал ее. Прижимая к себе так крепко, как будто ее пытались у меня отнять. – Это было довольно неожиданно, – с улыбкой сказала девушка, едва только я оторвался от ее губ. – Даниэль, вы всегда такой молниеносный? – Нет. – В некоторых аспектах общения с женщинами стараюсь сдерживать себя как можно дольше, и, надеюсь, у нас до них дойдет. Вслух говорить конечно же не стал, ибо доказывать всегда нужно делом, но не словом. – Это вы так на меня повлияли. – Кстати, семь или восемь? Что-то я со счета сбилась. – Не понял вас… – Даниэль, сколько раз вы обошли вокруг Дома? И в голову не пришло считать круги. Но на мой взгляд, не меньше пятидесяти. – Один-единственный. Вероятно, вы меня с кем-то спутали. – И тут же, противореча своему же утверждению, укорил: – Могли бы проявить милосердие и пораньше. – При всем желании не смогла бы. Корнелиус заставил присутствовать при одном разговоре. Поэтому только и оставалось, что считать ваши круги, глядя в окно. Второй поцелуй в какой-то мере компенсировал мои потраченные при обходах нервы. – Пора отсюда выбираться. Что подумают люди, если нас здесь увидят? – То же, что они всегда думают в подобных случаях, – пожал я плечами. – Дамы постарше поморщатся: «До чего дошли нравы современной молодежи!» Господа их возраста вздохнут с сожалением, что молодость безвозвратно прошла, ну а все остальные мужчины будут отчаянно мне завидовать. – А мне дамы завидовать будут? – Вот уж чего не знаю, – честно признался я. Мог бы еще добавить, что в Гладстуаре обязательно они бы нашлись, но не стал, слишком походило на хвастовство. – Да, Сантра, теперь, когда я надолго вас похитил, есть что-нибудь такое, что с удовольствием сделаю для вас? Вы хотите кушать, развлечься, потанцевать, провести вечер в веселой компании? Все, что в моих силах. – Для того чтобы похитить, вам необходимо было хотя бы влезть в окно! Я сама к вам вышла. – Это стало бы следующим моим шагом. Наш путь лежал к центральной городской площади, которую окружали многочисленные здания – ратуша, резиденция губернатора, бывшая когда-то королевским дворцом, театр и несколько увеселительных заведений, среди которых имелись ресторация и варьете. В последнее время я был серьезно стеснен в средствах, и мне все чаще приходила мысль продать или, во всяком случае, заложить в ломбард один из двух пистолетов. Все-таки есть нечто унизительное в моем нынешнем положении, но потребуй я жалованье, обязательно его получу. Что еще больше бы меня унизило. Но какая-то сумма в карманах бренчала, достаточная для того, чтобы провести приятный вечер, выбирая лучшее из того, что смогут здесь предложить. – Ну так что же, Сантра, вы определились с тем, чего вам хочется? – А вы, Даниэль? Чего бы желали вы сами? – Честно? – Конечно же! Мы шли под руку, то и дело лавируя между бредущими нам навстречу людьми. По большей части это были беженцы, их хватало и здесь, в самом центре. – Больше всего мне хотелось бы остаться с вами наедине. В месте, где нас никто бы не смог потревожить. Причем сейчас, немедленно, сию же секунду! – И что случилось бы дальше?