– Это не подлежит сомнению, Ник, – подтвердил Мак-Глусски. – Только таким образом и могли негодяи исполнить свой замысел. Сама рана находилась в области сердца. Артерия была перерезана прямо-таки артистически. В общем, все имело такой вид, будто несчастный действительно упал на раскрытый перочинный нож. – Ловко! – досадливо воскликнул инспектор. – Мастера своего дела эти убийцы! Признаюсь, что я, несмотря на основательное знание всевозможных уловок, в данном случае попался бы впросак. – Думаю, что и я не проник бы в тайну, если бы не предсмертное сообщение Логана, – добавил Картер. – Ну, что же нам теперь делать? – обернулся к нему Мак-Глусски. – Прежде всего ждать сообщений Баббингтона. Такой опытный мастер, как он, наверное, найдет помещение, откуда говорил несчастный банкир. – А в нем мы отыщем и улики… – начал Мак-Глусски. – И в первую очередь лужу крови, Джордж! Ее, очевидно, преступники и не подумали удалить! Я знаю, что кровавый след должен вести от кровати к столу, на котором находился телефон. Кроме того, на самой кровати должны быть кровяные пятна! Затем, попрощавшись с Мак-Глусски, Картер отправился к вдове, встретившей его очень любезно. Миссис Логан была женщиной вполне достойной своего мужа. Та же энергия, та же сила воли проступали в ее красивых и теперь еще чертах лица. Она составляла, так сказать, сердце покойного банкира. Ее богатые пожертвования в пользу многочисленных благотворительных учреждений давно уже упрочили за ней славу отзывчивого человека. Теперь лицо ее казалось бледно, но спокойно. Видно было, что миссис Логан умеет владеть собой. – Очень вам благодарна, мистер Картер, – начала она, – что вы согласились зайти ко мне. Я знаю, что мой покойный муж высоко ценил ваше искусство, и счастлива, что именно вы займетесь расследованием этого загадочного происшествия. Картер смутился. Что это такое? Он думал, что все убеждены в том, будто банкир погиб вследствие неудачного падения на нож, и вдруг… Миссис Логан словно читала мысли сыщика, потому что она слабо улыбнулась и твердо проговорила: – Не вздумайте утешать меня, мистер Картер, потому что в несчастный случай вы и сами не верите! Прежде всего, мой муж никогда не очинял карандашей ножом, так как терпеть этого не мог и пользовался всегда машинкой. Наконец он вообще крайне редко употреблял в дело карандаши, предпочитая автоматическое перо. Для меня вполне ясно, что над мужем совершено злодеяние, может быть, давно уже задуманное. – Значит, вы не верите в несчастный случай? – осведомился Ник. – Нет-нет и тысячу раз нет! – энергично покачала головой вдова. – Я убеждена в том, что здесь совершено убийство. – У вас есть серьезные основания утверждать это? – Основания еще не доказательство, – печально произнесла миссис Логан. – Видите ли, мистер Картер, когда проживешь с человеком душа в душу столько лет, то невольно сроднишься с ним, сделаешься как бы его вторым «я». И вот у меня все время было предчувствие, что он умрет не своей смертью. Теперь он умер, и я говорю – его убили! Я знаю это! – Но скажите, кому нужна была смерть вашего супруга? На кого вы можете хотя бы подумать, миссис Логан? – Этого я вам сказать не могу, – развела руками миссис Логан. – Если бы был жив Дан, я бы смело указала на него, но он четыре недели уже лежит в могиле и, конечно, не может быть убийцей. – У Дана было много сторонников, – заметил Ник Картер, осторожно выбирая выражения и внимательно наблюдая за вдовой своего друга, чтобы уловить впечатление, произведенное его словами. Миссис Логан помолчала немного, вопросительно взглянула на сыщика и наконец ответила: – Эта мысль приходила в голову и мне, но я полагала, что подобное предположение слишком нелепо! – В деле расследования преступления не может быть нелепостей, – многозначительно ответил сыщик. – Стало быть, вы согласны со мной и тоже полагаете, что мой муж был убит? – спросила вдова. – Именно! – решительно заявил Ник Картер. – Я, собственно говоря, не хотел высказывать вам моего подозрения, а полагал сначала уличить преступников. Но так как у вас имеется то же подозрение, что и у меня, то нет оснований скрывать от вас истину. Вы сумеете вынести этот страшный удар и, пожалуй, даже будете иметь возможность дать мне ценные указания! – Значит, я не ошиблась! Как я довольна, что попросила вас пожаловать ко мне! Не скрывайте же от меня ничего даже самого ужасного! Ведь я-то имею право знать все, что касается моего покойного мужа, который был для меня дороже всего на свете! Ник Картер не замедлил посвятить несчастную вдову во все подробности дела и рассказал ей все, что произошло в минувшую ночь. Он передал ей почти дословно все, что ему сказал ее покойный муж по телефону, когда уже находился в агонии. Он ничего не скрыл и выложил все подробности. При этом он изумлялся поразительному спокойствию, с которым несчастная женщина выслушала его повествование, порой даже задавая ему вопросы по существу дела во избежание недоразумений. – Еще раз благодарю вас за то, что вы открыли мне всю правду, – сердечно проговорила она, когда сыщик закончил, и опять пожала ему руку. – Я вполне уверена, что вы поступили именно так, как надо! – Позвольте задать вам еще один вопрос, – снова заговорил Ник Картер. – Не можете ли вы дать мне какие-нибудь указания, которые могли бы навести меня на след преступников? – Нет, ничего не готова вам сообщить, – ответила она. – Эта весьма прискорбно, – разочарованно заметил Ник Картер. – Откровенно говоря, я надеялся на то, что ваш муж когда-нибудь во время случайной беседы обратил ваше внимание на какие-нибудь обстоятельства или людей, считавшихся им опасными. – Нет! Он был слишком тактичен для этого, зная, что подобные поиски взволновали и озаботили бы меня. Ведь он всегда был так нежен и добр со мной и всегда старался оградить меня от всякой, хотя бы даже незначительной неприятности! Он часто говорил, что я должна всегда быть спокойна, так как вблизи меня он сам чувствует себя спокойно. Я не знаю, как о нем судили в обществе и в деловом мире, но по отношению ко мне он неизменно был одинаково добр. Мы вместе с ним всегда были молоды, и, хотя старость заставила нас поседеть и начертала на наших лицах глубокие морщины, мы все же жили друг с другом, как бы не замечая старости. А теперь все это кончилось из-за гнусного негодяя, почему-то вздумавшего убить моего мужа! – Она больше не могла сдержать рыданий и, в отчаянии всплеснув руками, простонала: – Чем я провинилась, что у меня отняли моего дорогого мужа, единственное мое счастье? Неужели же справедлив тот Бог, который мог допустить подлое убийство моего мужа, человека, сделавшего столько добра, осушившего столько слез, утешившего столько несчастных? – Над нами властвует неисповедимая воля Всевышнего, – пытался Ник Картер утешить вдову, – и мы должны преклониться перед волей Того, Кто ведет нас из мрака к свету! Едва только он успел сказать это, несчастная женщина пронзительно вскрикнула, схватила друга своего покойного мужа за руку и проговорила: – Нет! Тысяча раз нет! Тот Бог, которого отныне буду признавать я, не знает всепрощающей любви, а одну лишь месть! Я согласна отдать все мое состояние и сделаться нищей, если это только даст мне возможность предать убийц в руки правосудия. Говорят, что от вас, мистер Картер, не может скрыться ни один преступник! Я умоляю вас, отомстите за моего мужа, который был вашим другом! Не жалейте денег, возьмите все, что у меня есть, но только отомстите за этого лучшего из людей! Ник Картер ничего не ответил. Эта страшная вспышка неописуемого горя поразила его, и он поклялся, что сделает все, что сможет, чтобы обнаружить и задержать убийц. Несчастная вдова, немного успокоившись, отвернулась и подошла к окну. Она молча смотрела на улицу, стараясь всеми силами взять себя в руки и остановить рыдания. Через несколько минут она снова обратилась к Нику Картеру так спокойно, что если бы сыщик не видел собственными глазами ее вспышки, он не поверил бы, что она способна так страстно выражать свое отчаяние. – Быть может, я сумею вам кое-чем помочь, – произнесла она равнодушным деловым тоном. – Случайно я узнала, что на сегодня назначено заседание директоров, на котором должен был председательствовать мой муж. Он обыкновенно не беседовал со мной о делах и вообще никого не посвящал в свои личные дела. Но тут он рассказал мне, что с нетерпением ожидает этого заседания, так как рассчитывает подтвердить на нем результаты своей трудной победы. – О каком заседании он говорил? Где и когда оно должно состояться? – спросил Ник Картер. – В помещении Континентального железнодорожного общества сегодня в пять часов, если не ошибаюсь. – Ага, понимаю, – воскликнул сыщик, – я ведь тоже состою членом этого общества. Я совершенно забыл об этом заседании. Дело в том, что из-за контроля над действиями соединенных обществ Дан был во вражде с вашим мужем. Вражда эта сделала их непримиримыми противниками, а Дан, надо полагать, стал из-за нее же убийцей. Я вам весьма благодарен, сударыня, за это ценное указание. Я припоминаю, что получил приглашение участвовать в этом заседании, но так как ваш супруг раз и навсегда заявил мне, что оповестит меня, если мое присутствие окажется почему-либо желательным, то я не придал этому приглашению значения. Теперь я, конечно, не премину явиться на заседание. Странно, что ваш муж был убит именно в ночь накануне столь важного форума. Он распростился с несчастной вдовой, вышел на улицу и направился к главному полицейскому управлению. Там он сейчас же зашел к инспектору Мак-Глусски. – Я уже говорил тебе, – обратился он к своему приятелю, – что поручил сегодня утром Баббингтону отыскать поврежденную проволоку в телефонной сети. Сегодня в восемь часов вечера я ожидаю его у себя с докладом. Мне было бы весьма приятно, если бы мы завтра утром вместе с тобой продолжили наши расследования. – А что ты намерен делать нынче после обеда? – спросил Мак-Глусски. – Тебе известно, что Логан давно уже хотел предоставить мне место в управлении Континентального железнодорожного общества. Далее тебе также известно, что ему удалось устроить это, так что я уже с месяц состою директором этого объединения. – Да, все это я знаю. Вероятно, тебе хочется, чтобы отныне тебя величали «господин директор»? – Шутки в сторону! Сегодня состоится важное заседание правления, и я буду присутствовать на нем! – И ты полагаешь, что это заседание имеет какое-нибудь отношение к нашему делу? – Да, так мне кажется! Случайно я выяснил, что Логан собирался на этом заседании произвести основательную чистку, иначе говоря, удалить из состава правления сторонников Дана. А так как он сумел приобрести большинство акций, то он имел возможность исполнить то, чего добивался в течение пятилетней упорной борьбы. Во всяком случае, его задержали вчера в банке до позднего часа именно приготовления к сегодняшнему заседанию. Сам Дан, правда, умер, но живы защищавшиеся им интересы конкуренции. Нам известно, что Дан не брезговал никакими средствами в борьбе с Логаном, что он пользовался самыми гнусными уловками, чтобы вырвать победу из рук своего противника, который боролся лишь честным путем! – Все это я хорошо знаю, – ответил Мак-Глусски, – ведь когда этот негодяй Дан узнал, что похищенные по его инициативе из сейфа банка акции, благодаря тебе, найдены и возвращены по принадлежности, он так ужаснулся, что его поразил апоплексический удар! – Да, сам-то Дан умер, – задумчиво продолжал Ник Картер, – а посеянное им злое семя, иначе говоря, его бессовестные сторонники, остались живы. Они не могли простить Логану, что он вырвал у них победу из рук! – И ты, очевидно, собираешься присутствовать на сегодняшнем заседании не столько в роли директора, сколько в качестве сыщика, – заметил Мак-Глусски. – Ты угадал! Что из этого выйдет, я пока еще не знаю, но с нетерпением жду этого заседания и предчувствую, что на нем я столкнусь либо с самими убийцами, либо с их вдохновителями, которые виновны в ужасной кончине нашего друга, – ответил Ник Картер. – Как бы то ни было, я от души желаю тебе успеха, Ник! А когда мы с тобой увидимся? – Было бы желательно, чтобы ты пришел ко мне домой завтра к восьми часам утра. – Прекрасно! Я буду непременно! Когда Ник Картер вернулся к себе домой, ему доложили, что его ожидает полицейский врач Джексон, давнишний его знакомый. Сыщик немедленно перешел в приемную и сердечно приветствовал Джексона. – Я хотел бы передать вам послание, совершенно случайно попавшее ко мне в руки, – заявил врач. – Находясь по долгу службы в конторе Логана, я сегодня утром нашел под письменным столом на ковре письмо в конверте на ваше имя. Очевидно, письмо это совершенно случайно застряло между стеной и корзиной для бумаг. Надо полагать, что покойный миллионер собирался отправить его вам по почте, так как на конверте, как видите, даже наклеена марка. – Стало быть, вы не вскрыли конверт, хотя имели на то полное право, – отозвался сыщик. – Я не люблю вмешиваться в ваши дела, Картер, и не сделал в данном случае того, что не преминул бы сделать, если бы ситуация касалась другого сыщика, – с улыбкой заметил врач. – Я счел за лучшее передать вам письмо в том виде, в каком нашел его! – Вы весьма любезны, Джексон, – ответил Ник Картер, – попрошу вас не уходить, так как я хотел бы прочитать письмо в вашем присутствии. Возможно, что содержание его касается и вас как должностного лица. – Прочитав письмо, Ник Картер нахмурил брови и проговорил, задумчиво глядя на врача: – Мы с вами знакомы уже давно, Джексон, и я считаю вас человеком тактичным и не болтливым. Поэтому я хочу посвятить вас в подробности этого дела. Вы видите, в этом письме имеется три приложения: во-первых, повестка с приглашением явиться на заседание правления сегодня в пять часов. Это второй экземпляр точно такой же повестки, уже доставленной мне по почте. Во-вторых, смотрите сами – здесь имеется доверенность, дающая мне право действовать от имени Логана на основании принадлежащего ему большинства акций, на случай, если бы сам Логан был лишен возможности лично председательствовать на заседании. Другими словами, я в качестве заместителя и уполномоченного Логана буду в состоянии руководить решениями сегодняшнего заседания. Наконец тут имеется сообщение о том, что до заседания правления будет иметь место собрание акционеров; это последнее, несомненно, имеет гораздо более важное значение, так как все перемены в личном составе правления зависят от результата голосования акционеров. По неизвестным мне причинам, составляющим тайну нынешнего правления, я не был оповещен о назначении этого собрания акционеров. – Я, конечно, не могу судить о важности всех этих фактов, – сказал врач, – но я рад, что нашел это письмо и, таким образом, оказал вам услугу. – Я весьма благодарен вам за это, Джексон, – многозначительно заметил Ник Картер, – но вы не уходите. Я еще не сказал вам, что именно представляет собой третье приложение. – Сыщик развернул бумагу и произнес: – Это письмо Логана на мое имя, написанное вчера вечером. Оно помечено в верхнем углу: 6 час. 45 мин. Я вам прочитаю его: «Милейший Картер! Возможно, что представители интересов Дана, орудующие не менее деятельно, чем сам Дан при жизни, забыли второпях пригласить вас на собрание акционеров и на следующее за ним заседание правления. Я настоящим письмом прошу Вас пожаловать на оба заседания, так как Вы будете вновь избраны директором. К сему прилагаю доверенность, которой благоволите воспользоваться на случай, если я вдруг не смогу присутствовать. Я желаю добиться следующего: мой сын Феликс, ныне находящийся в Европе, должен быть избран председателем, а вместо директоров Павла Фантона, Копроя Маннерса и Митчела Крогана должны быть назначены Морган Дюнон, Гирам Слоссон и Арон Бульгер. Все остальные директора должны быть избраны вновь. Вот и все. На случай моего отсутствия руководствуйтесь этими указаниями. Как бы там ни было, я все-таки надеюсь явиться лично, разве только явится мстительный дух моего непримиримого противника Даниэля Дана и задушит меня! Ваш Я. Логан». – Что вы скажете по этому поводу, Джексон?