– Если бы мы не убедились воочию, что мистер Логан действительно был задушен, можно было бы поверить, что дух Дана действительно встал из гроба! – ответил Джексон. – Нет, он не был задушен, он истек кровью! – Но нельзя же обвинять в этом дух Дана? – Вы так думаете? А я утверждаю, что именно дух Дана и был всему виной! – Как прикажете понимать вас? – воскликнул врач в изумлении. – Неужели вы хотите этим сказать, что Логан умер не вследствие несчастного случая? – Именно, Джексон: я решительно утверждаю, что Логан был злодейски убит! Врач не сразу нашелся, что ответить, но затем заметил, покачивая головой: – Вам будет весьма трудно доказать это, несмотря на всю вашу находчивость. – Напротив, – уверенно возразил сыщик, – я сумею доказать, что я прав, в самом ближайшем будущем! – В таком случае вы заслужите название чародея. – Нисколько, – отказывался Ник Картер. – В данном случае чародей не я, а старик Дан! Человек, который пролежал целый месяц в гробу и все-таки способен убить своего врага, – ведь это чудо какое-то, не так ли? – Еще бы! – заметил врач. – Ну так вот, Джексон! Завтра мы опять потолкуем с вами об этом деле, а пока не говорите никому о нашей беседе. До свидания! Когда Ник Картер в пять часов вечера вошел в зал заседания железнодорожного общества, он по наружности своей опять был похож на богатого коммерсанта средних лет, каким его знал весь Нью-Йорк. Его появление озадачило собравшихся. Он прибыл как раз вовремя, так как за отсутствием Логана заместитель председателя уже собирался открыть заседание. Явившиеся на собрание директора знали пришельца в качестве некоего мистера Николая Картера, так что никому и в голову не приходило, что этот полный господин и знаменитый сыщик Ник Картер – одно и то же лицо. Когда заместитель председателя открыл заседание, Ник Картер сел на свое место, но тотчас же встал, едва оратор закончил свою вступительную речь. – Милостивые государи, – начал он, – по всей вероятности, все вы уже знаете о трагической кончине нашего общего друга Логана. Я об этом буду еще говорить, но считаю целесообразным предложить вам прежде всего приняться за серьезные дела, для обсуждения коих мы здесь собрались. В моих руках имеется установленным порядком засвидетельствованная доверенность, дающая мне право выступить от имени владельца большинства акций. На основании этой доверенности, как вам известно, руководителем собрания становлюсь я. Из числа девятисот миллионов акционерного капитала я выступаю от имени пятисот двадцати пяти миллионов, стало быть, абсолютного большинства. Приступим теперь к порядку дня, согласно которому на первой очереди стоит избрание новых директоров на место выбывающих по очереди. Я уже заготовил и сейчас передам секретарю список избранных мною директоров, а теперь позволю себе зачитать его. Он остановился, как бы желая дать присутствующим возможность возразить. Но все сидели молча, так как были озадачены и изумлены до крайности. Ник Картер продолжал: – Новый состав правления будет состоять из господ: председателя Феликса Логана, его старшего товарища Николая Картера (это я сам) и директоров Моргана Дюнона, Гирама Слоссона и Арона Бульгера взамен выбывающих по очереди Павла Фантона, Копроя Маннерса и Митчела Крогана. Остальные остаются на своих местах. Я не ожидаю возражений, господа, тем более что являюсь выразителем воли покойного Логана. Если все-таки кто-нибудь из присутствующих желает возразить, то пожалуйста! Однако никто не стал возражать, так как это при данном положении дел не имело бы смысла. И снова заговорил Ник Картер: – Несчастный случай, стоивший мистеру Логану жизни, не помешал ему с присущей осмотрительностью доставить мне это письмо, которым он вчера вечером в три четверти шестого поручил мне выступить сегодня здесь от его имени. Письмо это вместе с засвидетельствованной нотариальным порядком доверенностью было найдено сегодня утром рядом с трупом, а затем передано мне. Делая это сообщение, поразившее всех присутствующих, Ник Картер внимательно всматривался в выражение лиц Фантона, Маннерса и Крогана. От его зоркого глаза не ускользнуло, что эти господа переглядывались, а Фантон в безумной ярости скрежетал зубами. «Он охотно сам себя побил бы за то, что не нашел этого столь важного письма, которое уничтожает все замыслы этих негодяев!» – подумал Ник Картер, хотя его спокойное лицо ничем не выдавало его мыслей. – Господа, – продолжал он, – руководствуясь чувством глубочайшего уважения, разделяемого всеми присутствующими по отношению к нашему покойному председателю, я предлагаю отложить заседание на неделю. С вашего согласия я в качестве председателя и заместителя покойного вступаю в свои права и требую принятия моего предложения. Господин секретарь, ваша обязанность вам известна! Господа, собрание акционеров откладывается на неделю! Имею честь кланяться! Он вышел из зала. Оставшиеся после его ухода были так поражены и озадачены неожиданным поворотом дел, что не сумели выразить своих чувств в ясной форме. – Черт возьми! Противно даже дышать одним воздухом с такими мошенниками, – ворчал сыщик, выйдя на улицу. – Бедный мой Логан! Спи спокойно. Если твой коварный враг сумел и спустя целый месяц после своей смерти убить тебя, то тебе, хотя ты и был уже мертв, все-таки удалось испортить замысел его и его единомышленников. А что еще важнее: твое письмо выдало мне тех, кто убил тебя! Теперь я знаю, как их найти! Правда, улик у меня еще нет, но будь уверен, друг мой дорогой, совсем скоро настанет время, когда убийц постигнет заслуженная кара! Час возмездия близок! Из громадного здания правления общества Ник Картер кратчайшим путем направился в главное полицейское управление. Благодаря счастливой случайности, он у подъезда столкнулся со своим приятелем, инспектором Мак-Глусски, который собирался идти обедать в ресторан. – Придется тебе поголодать немного, милейший, – с улыбкой произнес Ник Картер, – я, собственно, собирался повидаться с тобой лишь завтра утром, но весьма веские причины побудили меня явиться к тебе сегодня же и попросить у тебя кое-каких сведений. – Чем могу служить? – спросил инспектор, усевшись поудобнее в своем рабочем кабинете и закуривая папиросу. Сыщик помолчал немного и затем сказал: – Когда здесь властвовал твой предшественник, инспектор Бирнес, он вел список, составленный в алфавитном порядке, с указанием не только происшествий, привычек, добродетелей и пороков всех именитых граждан Нью-Йорка, но и жизнеописаний наиболее известных преступников нашего крупного города. Продолжаешь ли ты ведение этого списка? – Разумеется, – ответил Мак-Глусски, – быть может, ты хочешь видеть характеристику твоей собственной личности в изображении полицейских данных? Могу тебе ее показать. – Покорно благодарю! Я вовсе не желаю видеть описание всех своих пороков, – со смехом ответил сыщик. – Ты знаешь, я и сам содержу «частную мертвецкую», как я называю свою коллекцию. – Точно так же я именую и свою! – Ввиду того, однако, что я еще молод годами, – продолжал Ник Картер, – я вынужден ограничиться данными настоящего времени, а относительно прошедшего должен обратиться к тебе с вопросом. – А что ты хотел бы узнать из этих летописей? – Посмотри-ка в них, что сказано о господах Фантоне, Маннерсе и Крогане. Прежде всего займемся Павлом Фантоном. – Видишь ли, Ник, он и богатый, и вместе с тем очень дурной человек. Между нами говоря, это мерзавец, от которого можно при благоприятных для него обстоятельствах ожидать даже совершения убийства с целью грабежа! – Это-то я знаю, тем более что он и есть один из убийц Логана! Да, ты вот удивляешься, а я тебя в этом уверяю! А сообщники его – Маннерс и Кроган! В этом даю голову на отсечение! Откровенно говоря, я сначала заподозрил архитектора и двух его помощников, которые строили кладовую в доме Логана. – Я тоже, – согласился инспектор. – Между тем, мне уже удалось установить, что ни одного из них нет в Нью-Йорке уже несколько недель и, следовательно, Моррисон, Фербек и Робертсон здесь не идут в счет. Но внутренний голос говорит мне… – То самое шестое чувство, с которым ты имел счастье родиться на свет, – смеясь, заметил инспектор. – Назови это предчувствием, чутьем, чем хочешь. Как бы там ни было, а я вполне на него полагаюсь, и оно мне теперь шепчет, что мы обнаружим убийц, если только нам удастся разыскать дом, куда ведет поврежденная проволока. Так или иначе, нам не мешает ознакомиться с прошлым и настоящим этих трех негодяев. – Разве ты не обнаружил их на собрании акционеров, благодаря своему чутью, никогда не оставляющему тебя? – спросил инспектор. – Обнаружил и даже вполне определенно! – злобно воскликнул Ник Картер. – Само собой разумеется, что это коварные и ловкие преступники, которые обладают достаточным присутствием духа и осмотрительностью, чтобы не попасть впросак, именно потому, что они вращаются в лучшем обществе и известны в широких кругах как порядочные люди. Нам нелегко будет уличить их так, чтобы для суда не осталось никаких сомнений, так как признания от них не добьешься. Но я не успокоюсь до тех пор, пока они не испустят дух на электрическом стуле, так как поклялся в этом перед своим покойным другом! – А я тебе помогу, чем сумею. Вот прежде всего биография Павла Фантона. – Прочти мне, пожалуйста, отдельные данные. – Сведения включают в себя двадцатилетний промежуток времени. – Но ты ведь знаешь, что именно интересно для нас, поэтому выбери сам нужную информацию. – «Павел Фантон, – начал Мак-Глусски, – родился в 1855 году в Сиракузах, в штате Нью-Йорк, был заподозрен в 1875 году в убийстве богатого железоторговца Джоеля Граймса в Сиракузах же, но обвинен не был за недостаточностью улик. В 1880 году прибыл в Нью-Йорк, служил в одном из банков на Валл-стрит. Был под следствием в 1882 году по обвинению в подделке чеков, но за недоказанностью обвинения выпущен на свободу». Неужели тебя все это интересует? – Нет, не все. Судебному приговору он ни разу не повергался, верно? – Нет, но тут есть еще другие не лишенные интереса сведения. «Коварный человек, преступник по природе. Подозревается в пособничестве…», ну, да эти имена не интересны. Лучше я не буду читать, а вкратце сообщу всю его характеристику. – Ладно, но только поторопись! – Изволь. Фантон всегда состоял послушным орудием компании финансистов и служил посредником, когда надо было путем подкупа одного из наших законодателей отклонить закон, невыгодный для биржи. Помимо того он подкупал представителей исполнительной власти, когда надо было истолковать какой-нибудь проведенный закон в пользу этой самой компании финансистов. Он считается человеком богатым, хотя никто не знает, откуда взялось его огромное состояние. В течение многих лет он подозревается в том, что состоит в связи с владельцами худших игорных домов и других еще более порочных учреждений. – Вот как, – медленно проговорил Ник Картер, – а ну посмотри-ка, какими учреждениями он в настоящее время интересуется помимо железнодорожного общества? – Это я могу тебе сказать и наизусть, – заявил инспектор, закрывая объемистую книгу. – Он состоит негласным компаньоном Билля Букрама, владельца игорного притона. Я не имел возможности уличить его в этом, но, тем не менее, это несомненный факт! – Известны ли тебе притоны этой милой парочки? – спросил Ник Картер. – Если потребуется, то я сумею отыскать какой-нибудь из них, – ответил Мак-Глусски. – Вот увидишь, что в одном из этих домов мы наверняка найдем конец телефонного провода, которым воспользовался умирающий Логан! – Нисколько не сомневаюсь, – согласился инспектор. – Можешь ли ты составить до завтра список всех этих игорных домов и прочих притонов? – Разумеется, сделаю! – А теперь перейдем к Маннерсу и Крогану, – продолжал Ник Картер. – Дай мне сюда книги, я сам займусь изучением жизнеописаний этих господ, а ты пока пойди пообедай, иначе здешнее полицейское управление рискует потерять своего начальника, который умрет голодной смертью! Спустя час Мак-Глусски вернулся.