– Так и мне кажется. – Из фактов мы до сих пор знаем только следующее: во-первых, в Канзас-Сити отправлен товарный вагон, который был вскрыт здешними властями, и в нем найдено пять трупов. Во-вторых, найденные покойники забальзамированы так искусно, что способ бальзамирования совершенно неизвестен местным представителям науки, не знающим решения этой загадки. В-третьих, некоторые обстоятельства указывают на связь известных имен с преступлением. Имена эти: доктор Кварц, Эдита Пейтон и ее камеристка Сюзанна Кумингс. Далее есть еще двое мужчин, имен которых мы не знаем, но которые, кажется, и не имели прямого отношения к убийству, а служили лишь орудиями в руках преступника, и преступник этот, по всей вероятности, – доктор Кварц! Нигде нельзя было найти следа, по которому удалось бы выяснить личность пяти покойных. Вагон прибыл из Филадельфии, но можно предположить с полной уверенностью, что ни один из убитых людей не происходит из этого города. – Верно, ни вагон, ни трупы. Тамошняя полиция не сумела дать нам никаких сведений. – В числе трех лиц, имена которых находятся в связи с совершением преступления, нет ни одного, против кого имелись бы основательные улики. Доктор Кварц способен доказать свое алиби и беззаботно смеется в ответ на обращенные к нему вопросы. Эдита Пейтон и ее камеристка относятся к той же категории, с той лишь разницей, что они либо слабоумны, либо страдают еще от последствий привитого им яда, ограничившего их умственные способности. От них нельзя добиться толку, причем они даже не понимают смысла большинства поставленных им вопросов. Если же Эдита Пейтон действительно разыгрывает комедию, то она настолько ловка, что превосходит нас всех. – Вот и отыскалось бы наконец лицо, превосходящее Ника Картера, – пошутил начальник полиции. – Эта комедия состоит из совокупности подробностей, – продолжал Картер, – а именно: личность трупов не может быть установлена; товарный вагон не имеет владельца; мотивы убийств весьма таинственны; причина наступления смерти, во всяком случае, неясна; доктор Кварц пользуется репутацией безупречного, порядочного человека; те две женщины, по крайней мере, насколько нам известно, знали о содержимом вагона так же мало, как мы с вами. Короче, нет следов, по которым можно было бы раскрыть тайну, за исключением самого товарного вагона с его ужасным грузом. – Вот так, Картер, теперь вы говорите на понятном языке, – сказал начальник полиции и облегченно вздохнул. – Милый друг, то, чего вы не понимаете, для меня тоже еще потемки. Но дальше, руководствуясь этими фактами, я пока принял следующие меры: я по телеграфу поручил моему первому помощнику Дику Картеру установить путь следования вагона, начиная со станции отправления. В настоящее время Дик находится в Филадельфии и оттуда пробирается сюда, а сам я хочу попытаться установить личность убитых. Прошлой ночью сюда прибыл доктор Вентворт, знаменитый химик и эксперт, и теперь он занят попыткой анализа жидкости, примененной для забальзамирования, и установлением причины смерти. Я же пойду по следу самого доктора Кварца. Полагаю, что я сумею согласовать это с моими стараниями установить личность пяти убитых. Затем я направил одного из моих наиболее способных помощников, Тен-Итси, по следу найденной у Кварца на квартире девушки и ее камеристки, а Патси вместе с Джимом Глизоном, которому было поручено взорвать вагон, пытается узнать, насколько причастны к происшествию двое мужчин, так тщательно рассматривавших вагон на товарном вокзале. Таким образом, ситуация пока представляется в следующем виде: я должен установить личность пяти покойников, прежде чем заниматься расследованием самого дела; такую же деятельность мой двоюродный брат Дик ведет в отношении вагона, так как Дику поручено выследить владельца и узнать мотивы убийства пяти человек. Во время расследования выяснится, каким образом их умертвили. Если доктор Кварц действительно тот порядочный человек, за которого он себя выдает, то я установлю это так же, как установил бы противоположное. В течение недели Тен-Итси узнает, какая связь существует между той девушкой, ее камеристкой и таинственным преступлением, а равно и то, каким образом они попали на квартиру Кварца. Вот приблизительно все. – Хмм. Пока все звучит очень разумно; по крайней мере, я это лучше понимаю, чем ваши описания мании величия и преступного тщеславия этого доктора Кварца. Что касается вашего вознаграждения, Картер, то мэр города полагает… – Не беспокойтесь, город заплатит мне, что следует. Когда я закончу это дело, я представлю счет, и, обещаю вам, он будет немаленький. – Конечно, мы здесь не поскупимся. С другой стороны, мэр города не желал бы назначать награды за доставление доказательств. Он придерживается того же мнения, что и я: все расследование должно вестись как можно более скрыто. – Скрыто или открыто – это для меня безразлично, – возразил Ник Картер с широкой улыбкой. – По мне, пусть узнают хоть от берегов одного океана до другого, что я взялся за это дело. Впрочем, самый главный участник, наш доктор Кварц, об этом уже знает. А для того чтобы у него не оставалось никаких сомнений, я сам лично извещу его об этом. Я сегодня же вечером пойду к нему и сделаю ему сообщение. – Хотите ли вы этим сказать, что напрямик обвините его в убийстве? – Приблизительно так оно и будет, – улыбаясь, ответил Ник Картер. – Конечно, я выражу свое убеждение в туманных фразах. – Но вы действительно отправитесь в самую берлогу льва? – Конечно, я хотел бы тщательно наблюдать за ним. – Смотрите, Картер, будьте осторожны, иначе он изберет вас в качестве груза, который он обычным для него путем отправит куда-нибудь, а это, пожалуй, может повредить вашему здоровью. – Вот этого я только бы и желал – ответил сыщик, посмеиваясь, – я готов идти на пари, что в таком случае я провел бы его. На этом играл его однофамилец – и проиграл. Дело в том, что я уже собрал некоторый материал, но пока ничего не говорил вам о нем. – А, это любопытно. Сыщик вынул из одного кармана маленький, декорированный бархатом кожаный футляр и передал его начальнику полиции. – Посмотрите-ка на эту штучку, в которой прежде, вероятно, находились дамские часики. Начальник полиции надавил на пружину, и крышка открылась. Вместо золотых часов там находилось некоторое количество белого воска. На нем виднелись следы какого-то оттиска. – Милейший Картер, я никогда не умел разгадывать загадки. Что это такое? – Помните, в товарном вагоне все было рассчитано на то, что полиция произведет осмотр всего, кроме вот этого. А это – оттиски пальцев, найденные мною на плюшевой обивке стен вагона, и оставлены они не нарочно. Оттиск одного из этих пальцев очень ясен. Это большой палец левой руки. Я сфотографировал его и затем увеличил, а в футляр положил воск, чтобы попросить доктора Кварца сделать отпечаток большого пальца его левой руки. – Но ведь на воске уже есть такой оттиск. – Это от моего собственного пальца. Я сделал его, для того чтобы показать доктору, каких прекрасных результатов можно добиться таким путем. – Милейший Картер, что у вас за фантазии? – опешил начальник полиции. – Доктор Кварц просто высмеет вас и оттиска не даст. – Да это и не нужно, пусть отказывает в этом, а я, когда выскажу свою просьбу, по выражению его лица сразу пойму, в чем дело. – А что вы выиграете этим, Картер? – спросил начальник полиции, пожимая плечами. – В лучшем случае мне хотя бы отчасти откроется ход мыслей этого человека. Он наверняка не откажет, но неожиданная просьба изумит его. Несомненно, доктор Кварц обладает исключительным присутствием духа, но и такие люди не владеют выражением своего лица хотя бы в течение секунды, если обратиться к ним с требованием, которое поражает и пугает их в одно и то же время. Доктор Кварц – врач, и врач знающий, как я полагаю. И он знает, что новейшая наука установила: у многих миллионов людей на земном шаре нет двух одинаковых оттисков большого пальца. А отсюда следует, что, как бы изворотлив ни был человек, он не сумеет изменить своего большого пальца, точнее, главные линии этого пальца. – Это опять одна из ваших тонкостей, Ник, – проворчал начальник полиции. – И вы думаете, он добровольно даст вам свой отпечаток? – Если он этого не сделает, то навлечет на себя прямое подозрение. А если сделает, то тем паче будет пойман. Этот умный, ясно мыслящий человек сразу уяснит себе эту истину. Она в течение одной или нескольких секунд настолько сильно займет его мозговую деятельность, что та не в состоянии будет выполнять какую-либо другую функцию. Вот на это я и надеюсь. Это короткое мгновение, когда доктор Кварц потеряет власть над чертами своего лица, когда оно выразит неподдельные ощущения, должно дать мне ключ к раскрытию тайны. – Послушать вас, и не поверишь, – задумчиво произнес начальник полиции. – Знаете, Картер, если я когда-нибудь рискну совершить маленькое убийство с целью грабежа, будьте добры, не беритесь за мое дело, так как вы начинаете становиться для меня страшным. – Там увидим, – смеясь, ответил Ник Картер и встал со своего места. – Вы уже идете? – удивленно спросил начальник полиции. – Так скоро? – Конечно, я собираюсь к доктору Кварцу и посмотрю, не удастся ли мне заставить его приоткрыть мне хоть малую толику своего внутреннего «я». – Не забудьте возвратиться! – крикнул ему вслед начальник полиции. – Я постараюсь! Когда Ник Картер позвонил у парадной двери, ему сейчас же открыл лакей в ливрее, которому он вручил свою визитную карточку с просьбой передать ее хозяину. Лакей вскоре вернулся и проводил Картера в приемную, на пороге которой через минуту показался сам доктор Кварц. – Я не смел надеяться, что вы окажете мне столь незаслуженную честь, мистер Картер, – начал доктор Кварц предупредительным тоном. – Какому стечению обстоятельств могу приписать ваше посещение? С этими словами хозяин вошел в комнату и пододвинул сыщику кресло. – Причины моего посещения вам, по всей вероятности, достаточно хорошо известны, так что у вас на этот счет не может быть сомнения, – спокойно ответил сыщик. – Я пришел, чтобы задать вам несколько вопросов, и надеюсь, что вы ответите мне на них без запирательства. – Я приму по этому поводу решение лишь после того, как ознакомлюсь с сущностью ваших вопросов, – возразил хозяин все с той же любезной улыбкой. – Конечно. Если я не ошибаюсь, вы назвали себя здесь, в Канзас-Сити, доктором Кварцем? – Мне, конечно, известно, что когда-то жил другой доктор Кварц, но их в настоящее время может быть еще дюжина и даже больше. Меня тоже зовут Кварцем. – Хорошо-с, – продолжал Ник Картер. – Вы только что упомянули о некоем докторе Кварце, о существовании которого вам известно. Знаете ли вы его лично? – Даже очень близко. – Он вам приходится родственником? – Вы не ошиблись: это мой брат, который был на десять лет старше меня. – За это сообщение я обязан вам искренней признательностью. Не будете ли вы любезны пояснить мне также, каким образом сходятся начальные буквы ваших имен? – Его имя было Джон или Джек, как его звали в семье. А мое первое имя – Джемс. Подобным же образом сходятся и первые буквы наших вторых имен. Желаете ли вы еще более подробно ознакомиться с нашей семейной хроникой? – Да, мне доставило бы большое удовольствие узнать от вас, кто были ваши родители и чем они занимались? – Весьма сожалею, что я сейчас не расположен удовлетворить ваше любопытство. Впрочем, если я не ошибаюсь, вы получили все эти сведения от моего старшего брата. Несомненно, вы не раз задавали ему этот вопрос? – Совершенно верно, – спокойно согласился Ник Картер. – Когда вы были здесь в последний раз, – продолжал доктор, причем зрачки его уменьшились и приняли вид острых булавок, – вы явились с тем, чтобы арестовать меня на основании сумасбродного обвинения. Чтобы показать вам, в каком смешном виде вы выставили себя в моих глазах, я позволил себе немного подшутить над вами. – Вы, вероятно, намекаете на возведенное вами на тех двух женщин обвинение? – не моргнув глазом, спросил Ник Картер. – Именно. – Видите ли, – продолжал сыщик, – одной из причин моего сегодняшнего посещения является желание спросить вас, чего вы, собственно, хотели достигнуть этой, как вы выражаетесь, маленькой шуткой. – Как бы вам объяснить это, – пожимая плечами, ответил доктор. – Ладно, дайте подумать. – Он подпер подбородок рукой и, по-видимому, погрузился в глубокое раздумье; но сыщик ясно видел, как он улыбался за поднятой рукой. Вдруг доктор поднял голову и ответил, насмешливо улыбаясь: – Смею допустить предположение, что все мы более или менее заинтересованы в тайне товарного вагона… – Казалось бы так, хотя вы со своей стороны еще не потрудились официально доказать этот интерес. – Хорошо, тогда я был заинтересован, а теперь уже нет, или наоборот, как вам будет угодно, мистер Картер. Но для того, чтобы вы меня поняли, я должен начать немного издалека. – Пожалуйста, не стесняйтесь. Я обладаю неиссякаемым терпением. – Я слышал об этом. Ну-с, так вот: начну с того, что созна́юсь вам: пока вы еще не имели понятия о моем существовании, я уже пристально следил за вами. – Неужели? – воскликнул сыщик. – Я поражен! – Когда я закончу, ваше изумление еще значительнее возрастет. – Очень буду рад этому, так как я люблю маленькие сюрпризы, особенно подобного свойства. – Мистер Картер, вы достаточно развиты, для того чтобы понять: если кто-либо берется за исполнение какого-нибудь дела, он должен посвятить некоторое время его изучению. Степень этого изучения зависит от двух условий: от сложности самого дела и от степени интереса к нему. – Вполне с вами согласен. – Так вот, мистер Картер, на изучение вашей личности я употребил около десяти лет.