— Какой вопрос вы задали девочкам первым? — Кевин сделал шаг к присяжным. — Может быть, вы спросили, не трогала ли мисс Уилсон их за ягодицы? Или вы спросили, не залезала ли она им под юбки? — Конечно же нет! — Хорошо, а что же тогда вы спросили? — Я спросил их, действительно ли у них были проблемы, сходные с той, которая возникла у Барбары Стэнли с мисс Уилсон. — Сходные проблемы? — Произнося слово «проблемы», Кевин поморщился. — Да. — Значит, Барбара Стэнли рассказала своим подружкам о том, что якобы с ней случилось, и три девочки признались в аналогичных «проблемах». Но ни одна из них прежде никому об этом не говорила. Так? — Да. Я понял это именно так. — Какая харизматичная десятилетняя девочка, — как бы про себя, но достаточно громко пробормотал Кевин. Некоторые присяжные удивленно подняли брови. Лысый мужчина, сидевший справа, задумчиво склонил голову и пристально посмотрел на директора школы. Когда Кевин обернулся к залу, он заметил, что элегантный мужчина в заднем ряду улыбается еще шире и одобрительно кивает. «Не родственник ли это Лоис Уилсон? — подумал Кевин. — Может быть, старший брат?» — А теперь, мистер Корнбле, расскажите, пожалуйста, суду, какие оценки Барбара Стэнли получала по предмету Лоис Уилсон. — Самые невысокие. — Самые невысокие… А были ли у нее какие-то проблемы с мисс Уилсон ранее? — Да, — пробормотал директор школы. — Извините? — Да, были. Мисс Уилсон дважды отправляла Барбару в мой кабинет за то, что девочка отказывалась работать в классе и сквернословила, но… — То есть вы хотите сказать, что Барбара изначально была не в восторге от мисс Уилсон? — Протестую, ваша честь, — вскочил прокурор. — Адвокат подталкивает свидетеля к выводам. — Принимается, — кивнул судья. — Прошу прощения, ваша честь. — Кевин снова повернулся к свидетелю. — Мистер Корнбле, давайте вернемся к тем трем девочкам. В тот день вы предложили каждой из них рассказать о том, что произошло? — Я подумал, что так будет лучше… Да. — Не хотите ли вы сказать, что девочки рассказывали о своих проблемах в присутствии друг друга? — потрясенно и недоверчиво спросил Кевин. — Именно так. — Но разве это допустимо? Я имею в виду, разве можно было заставлять девочек рассказывать о таком… непристойном поведении… — Но это же было расследование… — Понимаю. Вам уже приходилось сталкиваться с чем-то подобным? — Нет, никогда. Вот почему это происшествие глубоко меня потрясло. — Вы предупредили девочек о том, что у них могут возникнуть серьезные сложности, если они поднимут шум? — Разумеется. — Но вы им поверили, верно? — Да. — Почему? — Потому что все они говорили одно и то же и описывали ситуацию одинаково. Корнбле явно был доволен собой и своими ответами, но тут Кевин подошел ближе и приступил к самой ответственной части допроса. Он начал буквально обстреливать свидетеля короткими, отрывистыми вопросами. — Вам не кажется, что девочки могли отрепетировать свои ответы? — Что? — Не могли ли они сговориться и выучить свои рассказы? — Я не понимаю… — Такое возможно? — Ну… — Вам никогда не доводилось сталкиваться с тем, что дети в таком возрасте могут лгать? — Конечно, доводилось. — И порой дети лгут коллективно? — Да, но… — Разве такое не случается? — Полагаю, да. — Вы полагаете? — Ну… — Вы вызвали мисс Уилсон в кабинет сразу же после разговора с девочками? Вы обсудили с ней эту ситуацию? — Да, конечно. — И какова же была ее реакция? — Она не отрицала этого. — Вы хотите сказать, что она отказалась отвечать на подобные вопросы без присутствия адвоката, верно? Корнбле заерзал на своем месте. — Я правильно понимаю? — настаивал Кевин. — Она сказала именно так. — Поэтому вы стали действовать, сообщили о ситуации руководителю школьного комитета, а затем известили окружного прокурора? — Да. Мы действовали в соответствии с инструкцией школьного совета для подобных ситуаций. — Вы не проводили дополнительного расследования? Не беседовали с другими учениками? — Конечно же нет. — И прежде чем мисс Уилсон были предъявлены официальные обвинения, вы и руководитель школьного комитета отстранили ее от работы, верно? — Как я уже говорил… — Пожалуйста, просто отвечайте на вопрос. — Да. — Да, — повторил Кевин, словно свидетель только что признал свою вину. Он выдержал паузу, с легкой улыбкой повернулся к присяжным, а потом снова вернулся к допросу. — Мистер Корнбле, случалось ли вам ранее высказывать претензии мисс Уилсон касательно подготовленных ею материалов оформления класса? — Да. — С чем были связаны эти претензии? — Ее материалы были слишком скудными и не соответствовали стандартам. — То есть вы критиковали ее как учителя?