— Готовлюсь встречать, Виталий Сергеевич. Надел костюм и галстук. Инструкции? — Звонил митрополит. Просил помочь делегации. Я обещал в обмен на благословение твоих трудов. — Ну, какие вопросы. Честно говоря, я их сюда пригласил. Не лично, разумеется. — Не за счет редакции, надеюсь? — Кто Библию печатает, тот и гостей принимает. Едва оперработник положил трубку, раздался новый звонок, из Хельсинки. — Спишь, старичок? — пробасил коллега из советской газеты, работающий в Финляндии. — Главный уже разбудил: к нам попы едут с визитом. Помнишь историю про Библии? — Помню. Сориентируешь по визиту? — Пришлю факс. Чего звонишь-то? — Ты спрашивал про курс финского языка в университете. Увы, не берут туда учиться журналистов из Швеции, тем более, заочно. По пути в аэропорт Арланда разведчик размышлял над хорошими вестями. Митрополита следует использовать как церковное прикрытие для афганской темы. А пургу можно гнать и через Торквиста, и через Нурми. СЭПО и МУСТ получат одинаковую легенду из двух надежных источников. Матвей решил и дальше изображать «разочаровавшегося коммуниста», мечтающего о «мире и демократии» и свернувшего разведработу. «Дополню журналистику сотрудничеством с церковью или со спецслужбами Швеции, — ухмыляться шпион. — Пусть они помечтают и поторгуются за меня. Симонов велел усилить прикрытие — напущу тумана, и сам черт не разберет задачу операции». В зале прилета Алехин приветствовал посла: — Сильно получается, Егор Кузьмич. Сам митрополит прибывает. Он меня в состав делегации включил. Буду держать вас в курсе. — Интересно, пресса будет на церемонии? — Пресс-атташе и я пригласили около тридцати корреспондентов. Вы удачно придумали совместить передачу Библий и фуршет в посольстве. Высокая духовность и бесплатная выпивка — беспроигрышное сочетание. Подойдя к резиденту, разведчик сразу перешел к делу: — Вот данные на иранских налетчиков. Отправь Симонову за моей подписью. Сведения от СЭПО. Торквист вчера заходил выпить. — Ой, Матвей! Кашу гуще и гуще завариваешь. Не расхлебаешь. — Придется есть ложкой. И будьте со мной менее любезным, поругивайте в посольстве: от работы отлыниваю, время с попами провожу. Глядишь, до СЭПО слушок дойдет. — Косишь под мальчиша-плохиша? — Религиозная мистика затягивает и буржуазная жизнь. Но бодяга на месяц, не больше. — Что по военной девице? — Точно из МУСТ. Коллега из Хельсинки стукнул, что она не изучала русский в тамошнем университете. Буду наводить тень на плетень через нее и через Торквиста. Кстати, на приеме покажу объект любви товарища Симонова. — Ты его пригласил в посольство!? — Почему я? Епископ пригласил. Гость был настоящим иерархом РПЦ. Ничто человеческое ему было не чуждо. Ничто по-хорошему человеческое или по-человечески хорошее. Приблизившись к митрополиту, Матвей слушал его разговор с епископом на английском. Когда они взглянули на него, поклонился. — Герр Алехин, — обрадовался швед. — Моя правая рука в Стокгольме, — уточнил митрополит и протянул длань для поцелуя. Присутствовавшие только переглянулись. Выйдя из аэропорта, группа, разросшаяся за счет священников, дипломатов и журналистов, двинулась к машинам, чтобы отправиться в посольство СССР на церемонию передачи драгоценного груза. Первый тираж состоял изЮ.000 экземпляров. Правда, оригинальные 12 томов были втиснуты в 3 тома, зато на ламинированной тонкой бумаге, что повысило их долговечность. Гора из 40.000 книг выглядела внушительно. Митрополит с епископом позировали фотографам. К ним присоединились совпосол и статс-секретарь МИД Швеции. Задником служил вид с посольской лужайки на Рыцарский фиорд. Гости постепенно перемещались в зал, где ждали закуски и напитки. — Ваше преосвященство, РПЦ и миллионы верующих благодарны шведской церкви за неоценимый подарок, — Алехин переводил слова иерарха. — Это подарок к 1000-летию Крещения Руси. Рады помочь духовному возрождению. Проект удался благодаря Институту Библии и поддержке Североевропейского совета церквей. Митрополит, позвольте представить Младко Жоровича, который обнаружил в архивах русское теологическое сокровище. Речи завершились, гости атаковали стол. Украшением служила фаршированная щука — метра полтора — плод рыбацкого везения вице-консула Петрова и гастрономического мастерства посольского повара. Алехин оставил делегацию закусывать и подошел к Стурстену. Тот вздохнул: — Похоже, ты вливаешься в РПЦ. — Приглашают на работу в ОВС РПЦ, зарплата высокая и дело, вроде бы, святое. Но бесконечные речи-проповеди… К тому же задаюсь вопросом: кто будет читать десятки тысяч томов? В СССР священников-то столько нет, не говоря уже о теологах. — Не успел закончить, а уже сомнения! — Сделал дело, начинай новое. Ты получил согласие коллег? Что слышно из МИДа? — Бюро «ШП» поддержало. МИД не против, хотя мычит нечленораздельно. Есть просьба. — Какая? — Хочу, чтобы ты поехал со мной. — Куда? — разведчик не нуждался в ответе и спешил придти к решению. — Туда, по маршруту Без «проводника» мы не сможем преодолеть препятствия. А ты людей знаешь. Без местных контактов такие миссии невыполнимы. — Ну, контактов у меня хватает. Вас встретят и проводят, — ночной кошмар наконец принимал форму реальной проблемы. — Нет, Матвей. Если начинаем вместе, то и делаем вместе. — Я не возражаю, только, как ты себе это представляешь? И к Масуду с тобой приеду? Меня расстреляют. В лучшем случае! Моджахеды срезают кожу с живых русских. «Красный тюльпан» называется! — оперработник уже осознал, что примет неожиданное предложение. — К Масуду не надо, а до него поможешь добраться. Дальше я один завершу миссию. — А если тебя «начитанный моджахед» грохнет? Никогда себе не прощу, — Матвей понимал, что отказаться означало предать «Цельсия» и утратить его доверие. — Подумаем, как лучше сделать. — Давай, — Матвей прошел точку сомнений, отринув колебания и страхи. Разведчик увидел, что митрополит и епископ двинулись к статс-секретарю. Схватив Уве за локоть, он поволок в ту же сторону. Когда иерархи обменялись несколькими словами с чиновником, Алехин и Стурстен оказались совсем рядом. Митрополит повел рукой: — Господин статс-секретарь, известный советский журналист Матвей Алехин оказывает нам неоценимые услуги в Стокгольме. — А нам знаком по истории с Библиями, — добавил епископ. — Вместе с герром Стурстен затевают гуманитарный проект в Афганистане. — Да, что-то слышал. Добрый день, герр Алехин. Привет, Уве. В чем суть? «Цельсий» кратко изложил канву, отметив, что нужна поддержка МИДа. — Действовать надо быстро, — добавил разведчик. — Скоро снег закроет перевалы в афганских горах. Следует доложить министру. — А как к этой идее относится советский посол? — Это — неправительственный проект, поэтому посольство самоустранилось. В Москве есть поддержка на высоком уровне, неофициальная, — оперработник поднял глаза на митрополита — тот многозначительно кивнул. — Посмотрю, что можно сделать. Уве, позвони завтра. Поблагодарив статс-секретаря и иерархов, Алехин и Стурстен вышли на лужайку. — Понимаешь, как работает МИД? «Посмотрим», «подождем». — Добивайся встречи со Стеном Андерссоном. Есть на него выход? Ты его лично знаешь? — Да, по работе в социал-демократической молодежной организации. Отец знаком с ним по университету. Этого может не хватить. — Давай так: проводим встречу с министром в любом формате, и, если он не против, то поеду с тобой. — Я постараюсь. Когда гости разъехались, и делегация РПЦ отбыла в гостиницу, оперработник прошел мимо черной головы Ленина в резидентуру. Здесь ожидали письмо из Центра (объективка на Масуда), доставленное диппочтой, и телеграмма. «Тов. Григу. Нападавший «А» по учетам не проходит. Нападавший «Р», по данным немецких друзей, в 1986 г. задерживался полицией ФРГ за контрабанду наркотиков из Ирана. Находясь под следствием, нарушил подписку о невыезде и покинул страну. «Н» не проходила обучение в университете Хельсинки.