21 сентября Смер обнюхал, прослушал и осмотрел улицу. Разочаровало отсутствие врагов и друзей. Занялся нанесением меток, благо накопились запасы мочи. И тут за поворотом послышался стук когтей по асфальту, похожий на чечетку знакомого пса. Матвей следовал в кильватере, выдумывая волшебный способ получения поддержки МИД Швеции. Радостный лай переключил внимание на появившегося добермана с висящими ушами и хвостом-баранкой. «Еще один уродливый питомец Астрид Линдгрен, — улыбнулся Алехин. На 80-летие известная детская писательница получила желанный подарок — закон о гуманном обращении с домашними животными. Отныне курицам полагалась индивидуальная жилплощадь в клетках птицефабрики, коровам — выгул каждый день, а собакам запретили резать уши и хвосты. Как она писала: «Каждая свинья имеет право на счастливую свинячью жизнь». — Хей, Матвей, — приветствовал владелец «нерезаного» кобеля. — Слышал, у тебя неприятности. — Порядок: сын и Смер победили вооруженных грабителей. Кто русского и родезийца обидит, плохо кончит. — Молодцы! Если что, звони — у меня «кольт» с лицензией. — Спасибо! Полиция разберется. Извлекая Смера из спарринг-схватки с соперником, Алехин сообразил, что повлиять на МИД способна автор «Малыша и Карлсона» — участник социал-демократического движения и моральный авторитет страны. Астрид могла «построить» любого министра. Писательница на склоне лет чуралась журналистов, хотя Алехину удалось взять у нее интервью. Она хохотала над байками о том, как Матвей учил шведский язык. Его соученик курьезно путал слова. При чтении «Карлсона» тот путал короткий «а» с длинным «аа». В результате фрекен Бок пекла блины у себя на лбу (parman), а не на сковородке (panan). Замена пыли (damm) на даму (dam) в сочетании с глаголом сосать (suga) превратила пылесос в «дамосос». Имелось препятствие — секретарь писательницы Карен. Против цербера в юбке Матвей решил выставить Анну. Во время интервью она отвлекла Карен, болтая с ней по-французски. Нахваливая ее произношение, жене удалось увеличить время беседы мужа с Линдгрен. — Анечка, — залебезил Матвей за завтраком, — будь любезна, позвони секретарше Астрид и навешай лапши на уши. Мне нужно заехать взять автограф для племянника митрополита. — Parler francais, moncher! Огромная польза от пяти лет учебы в Инязе. Когда в Париж поедем? — Пьер из «Франс Пресс» приглашал на Рождество. У него и остановимся. — Договорились. Но ведь митрополит сегодня улетает? — Буду в Москве, зайду с книгой к нему. Он мне предлагает должность в ОВС Патриархии. — Шутишь? Зарплата хорошая? — Серьезное предложение и серьезные деньги, — закатил глаза Матвей, разыгрывая очередную комедию для слушателей из СЭПО. Делегация РПЦ знакомилась с «достижениями материальной культуры» в универмаге «Нурдиска Компаниет». Ассортимент производил неизгладимое впечатление после магазинов Москвы. А почти рядом в здании с видом на площадь Густава Адольфа решалась судьба афганского проекта. Помощник соединил статс-секретаря с Эриком Маттсоном. — Комиссар, доброе утро! Говорит Асмунд Брандин. — Доброе утро, статс-секретарь. Чем СГБ может помочь МИДу? — «Шведская помощь» получила предложение Москвы поставить гуманитарную помощь в Афганистан. Ее председатель и русский журналист обратились к нам за одобрением. — Я в курсе ситуации. — Неужели? — Мы наблюдаем за Матвеем Алехиным — сотрудником внешней разведки КГБ. — И? — Серьезных претензий нет. К тому же МУСТ проявляет интерес к ситуации, надеясь получить данных о передислокации выводимых из Афганистана войск. Наши ведомства сотрудничают в данном вопросе. — Я правильно понимаю, что русское предложение не угрожает безопасности Швеции? — У нас нет оснований считать его угрозой. Что касается афганской перспективы, то статс-секретарю лучше переговорить со Стигом Оскаршерной из МУСТ. Дозвонившись до полковника, Брандин поставил вопрос ребром. — Герр Оскаршерна, что за игры с «ШП» и Афганистаном? Почему МИД не информировали? — Рутина, статс-секретарь, — отвечал военный, предупрежденный комиссаром, — совместно с СЭПО проводим скромную операцию. Цель — выяснить намерения Москвы по переброске войск из Афганистана в Прибалтику или Ленинградский военный округ. — И что выяснили? — Пока убедились, что русские пытаются задобрить Запад и моджахедов при помощи пиар-акций типа предлагаемой миссии «ШП» в районы, контролируемые Ахмад Шах Масудом. — Планируете продолжить операцию? — Если поставка состоится, желательно получить сведения непосредственно из Афганистана. — То есть ваше ведомство не против экспедиции «ШП»? — Отнюдь. Стен Андерссон являлся старейшим членом правительства, мудрым политиком. За очередной порцией мудрости зашел статс-секретарь. — Русские сами предлагают переправить помощь Масуду? — Именно так. Перестройка во внешней политике. — Советский журналист был в желтом галстуке и твидовом пиджаке? — Нет. В темно-сером и в костюме. — Правильно для церковного приема. Думаешь, он имеет реальный вес? — Митрополит назвал его своей правой рукой, а посол самоустранился от проекта. Алехин — известный журналист. Про Швецию пишет позитивно. Рупор гласности. — Значит, СЭПО и МУСТ держат его в поле зрения и не возражают? — Они видят в нем источник информации, а миссию хотят использовать для сбора военных сведений. — Уве Стурстен — толковый парень. Мы давно к нему присматриваемся. Со временем двинем в какой-нибудь орган ООН или в министерство возьмем. Как бы он не обжегся. — СЭПО и МУСТ знают, что делают. Предупрежу их насчет безопасности Стурстена. Или мне ему сказать про русского? — Это — функция контрразведки. — Временное окно закрывается через месяц: в горах Афганистана начнется зима, перевалы станут непроходимыми. В целом помощь вписывается в наш курс и выглядит как вклад в выполнение Женевских соглашений. — Давай еще подождем и решим, что делать. На складе «ШП» кипела работа. Упаковывали одежду и обувь. Мешки с мукой лежали на отдельных паллетах. Подносили коробки с медицинскими припасами. Студентка-волонтер крикнула: «МИД на проводе». — Привет, Уве. Пока нет решения. Статс-секретарь говорил с министром и велел передать, что они еще думать будут. Извини. — Проклятые бюрократы. Что же мне просить помощи у американцев? — Ты же знаешь, на площади Густава Адольфа вопрос должен созреть, затем перезреть, и только тогда за него берутся всерьез. Проводив митрополита в Москву, Матвей воспользовался таксофоном в аэропорту. — Хей, Уве, что МИД? — Министру доложили, но пока нет решения. Придется действовать самостоятельно. — У тебя есть другой канал на «Повелителя гор»? — Могу связаться через представителя «Всемирной продовольственной помощи» в Пешаваре, однако еще надеюсь на помощь шведского посольства в Исламабаде. — Подожди до завтра. У нас есть поговорка: «Утро вечера мудренее». В этом доме писательница прожила сорок лет. Из окна она могла видеть Васапарк и причудливые окрестные крыши. В сказке где-то здесь жил Карлсон, прилетавший дружить с соседом Малышом. В реальности рядом недавно жил Карим Седерберг, тут его избили иранцы. Секретарь, телефонно подготовленная Анной, предупредила гостя: — Она сегодня не очень чувствует себя, не нагружай ее. — Спасибо за помощь, Карен. Автограф на «Пеппи Длинный чулок» получу и исчезну. — Герр Матвей Алехин! — прозвучал из гостиной скрипучий голос. — Астрид Анна Эмилия Эрикссон! — блеснул знанием полного имени и девичьей фамилии разведчик. — Наилучшие пожелания от жены, сына и собаки. Извини, за наглое вторжение.