— Вечером ужин. Утром паспорт. Глава 23. Значок 22 сентября На подводной лодке обстановка стабильна: 22 градуса, влажность 50 %, облачности нет, как нет и окон, шуршание системы экранирования и защиты от прослушки, тот же стол, тот же резидент. — Видел твоего красавца! На агента не потянет. Будешь включать в сеть как доверительную связь? — Нет, игра ведется на виду, никаких вербовок, поведение чинное. Едем в Афганистан вдвоем, сегодня со Стеном Андерссоном встречаемся. «Шведская помощь» отправит через Союз гуманитарку моджахедам. — Дожили, со шведами снюхались, душманам помогаем. — Пришло согласие Центра. Завтра лечу докладывать. Сегодня тебе рассказываю. Дело мутное. — Ясный перец, Москва мутит. Там нынче ни слова в простоте. Держи ухо востро, а то окажешься крайним. — Или передним. Шеф, просьба: пусть соберут упаковочку для Москвы. Сигареты, виски. Коллегам. И тысячу долларов командировочных. — Когда вернешься? — Надеюсь, в понедельник. Пока меня не будет, разреши Анне ездить на машине самой. Знаю, не положено, но я же диссидентствую. — Пусть ее Петров возит или наш шофер. — Нет, тут запаха резидентуры никто не должен учуять. Иначе СЭПО и МУСТ сделают стойку. — Как скажешь, — согласился начальник, дистанцируясь от чреватой неприятностями операции. Матвей отправил телеграмму: «Тов. Симонову. Иду по плану Вместе с «Цельсием» провожу неофициальную встречу с главой МИД. Завтра вылетаю в Москву. Пришлите для встречи тов. Чудова. Григ». Вернувшись на Эссинге, оперработник в компании пса и жены отправился в безлюдную часть острова. Там подробно обсудили схему мероприятия и практически отработали предполагаемые режимы фотосъемки. Анна выглядела сосредоточенной, хотя предстоящая работа слегка возбуждала. Воображение, как всегда у непрофессионалов, плодило картины предстоящего боя с тенями. Муж, чтобы снять напряжение, хохмил: «Может, тебя даже медалью наградят». Сам мысленно выстраивал линию поведения с министром. Она состояла из намеков и экивоков. В здании СГБ (или СЭПО, как службу называли неофициально), имелось особо защищенное помещение для секретных совещаний. Тут собрались Маттсон, Торквист, Оскаршерна и Нурми. — Стен Андерссон решил встретиться со Стурстеном и Алехиным, — начал комиссар. — Встреча, хотя и неофициальная по форме, предполагает, что министр благословит миссию. Вопрос: как нам действовать в этой ситуации. Политическая ответственность лежит на МИДе, в оперативном плане мы отвечаем за благополучный для Швеции исход дела. — Можно разрушить замысел миссии, сообщив Стурстену, что Алехин — шпион, — встрял инспектор. — Правда, тогда оперативная игра и закончится, а ведь русский начал передавать нам интересные сведения. Если игру продолжить, то есть перспектива развить контакт с ним. После поездки снимем информацию и со Стурстена, и с Алехина. — Целесообразно включить в миссию фрекен Нурми, — добавил полковник. — Для контроля за экспедицией и сбора данных о советских военных планах. Операция сложная и опасная, зато может принести весомые дивиденды. — Я готова поехать. Согласятся ли организаторы? Стурстена, полагаю, можно уговорить. А Алехина? — Русский просит шведский паспорт для прикрытия. Надо произвести обмен Ритвы на документ, — предложил Торквист. — Переговорю со статс-секретарем. Пусть министр произведет размен, — сказал комиссар. — Так сразу подставим фрекен Нурми. Русский сообразит, что ее навязывают, — забеспокоился Оскаршерна. — Ввод следует сделать тонко. — Министр мог бы настоять, чтобы в поездке участвовал не только советский, но и шведский журналист. И дать Стурстену выбрать кандидата, — добавил Маттсон. — Ритва, уверена, что Стурстен сделает нужный выбор? — Надеюсь. Мы говорили с ним о моем участии в миссиях «ШП». Сегодня нажму на него. — Если Стурстен назовет иную кандидатуру, то блокируем ее под любым предлогом, — добавил Оскаршерна. — Договорились. Ритва и Ларе, вы свободны, — завершил общую часть совещания комиссар. — Стиг, можешь доверить Нурми столь ответственное задание? — Да, я ею доволен. Карьеристка, не чистоплюй. Приобретет опыт в полевой обстановке. — Русский может вести хитрую игру. Вне Швеции окажется без контроля. Ритве придется в одиночку разбираться. — Понял. Поговорю с ней. — В качестве страховки выдадим русскому «гнилой» паспорт. — Эрик, ты — голова! Бросай С ГБ, переходив МУСТ. — Льстец. Готовь собственные кадры, натаскивай Нурми. Чтобы в реальной схватке не растерялась. Ей предстоит увидеть войну и кровь. — Со Стурстеном как? Будешь профилактировать? — Нет. Оставим в неведении, чтобы не спугнул Алехина. Рядом будет Ритва. Адмирал ожидал, пока начальник ПГУ КГБ не закончит телефонный разговор с секретарем ЦК КПСС. «Итак, — вернулся еще раз к шифровке, — Григ взял в руки штурвал. Справится ли с подводной частью корабля»? В кабинете Старика ничто не свидетельствовало о личности обитателя. Никаких фотографий или сувениров. Казенная обстановка. Не определить, кто здесь обитал и чем занимался. Из окна открывался вид на пруд и голову Ленина. По газону бежали две белки — единственные жители леса, кому позволено живыми пересекать внешний защитный периметр. Кроме птиц, разумеется. — Сотрудник из Стокгольма прилетает завтра. Идет по плану, прикрытие в норме. Сегодня рассчитывает получить одобрение министра иностранных дел Швеции. Схему миссии привезет с собой. — Меня это радует. А что тебя радует? — Теперь радуюсь только за других. За Грига, например. Вы его заслушаете? — Ты его ведешь, тебе и карты в руки. Посмотри на него непредвзято, как в первый раз. Наступает критическая фаза операции. Комиссия Политбюро держит вопрос на контроле. — Ясно. Как с третьим «пакетом»? Рассказать парню? — Только третий «пакет», если парню доверяешь полностью. По количественным параметрам не ограничивай, пусть сам решает на месте. Сколько он уже потратил? — Тысячу долларов. — Экономный! Может министром финансов назначить? — Миссия финансируется шведами. Наши расходы только транспортные, от Москвы до точки вброса. Самолеты в Афган часто летят полупустые, прихватят попутный груз. — Грига похвали. Пообещай что-нибудь. Повесь под нос морковку. — Так его только насторожим. Уверен, он не ждет ничего хорошего. Талантлив. Умен. — Не слишком умен? — Кто же его знает. Время перемен. — Сам выбрал, а пытаешься в сторону отойти? — Некуда и поздно отходить. — Верно. Отступать дальше афгано-советской границы нельзя. Матвей и Анна со Степой приехали в Старый город и двинулись через мост к Риксдагу. Парламент занимал крохотный островок с красивым сквером. В нем разместился музей городской истории, спрятавшийся под землю. Туда запустили любознательного сына, а родители вышли на стрелку острова, отделенную от площади Густава Адольфа протокой Норстрем. Тут выбрали правильный телеобъектив и позицию для предстоящей съемки. Набережная на противоположной стороне Норстрема, где намечена встреча с министром, находилась на расстоянии 60–70 метров и чуть выше места, где осталась Анна. Алехин перешел мост и встретился со Стурстеном. Прогуливаясь, они ожидали выхода Андерссона из здания МИД. — Волнуешься, Уве? — Нет. Я решил, что проект запустим с помощью Стена или без нее. Ты готов ехать? — Да. Но с поддержкой Андерссона дело пойдет легче. Мои друзья, кстати, подтвердили воздушный мост из Москвы в Баграм — это авиабаза к северу от Кабула. Там дадут автотранспорт и охрану. — Смотри, Стен вышел. Идем.